родителей. Чтобы ты знал имя просителя, я – Аполлоний Тирский, царь своей земли. Молю, помоги мне».
Глядя на жалостный облик юноши, рыбак сострадательно поднял его с колен и привел под свою крышу, поставил перед ним какие у него были кушанья и, чтобы выказать еще более благочестия, снял с плеч плащ и, разорвав на две половины, подал юноше одну со словами: «Возьми это и иди в город! Быть может, там ты встретишь кого-нибудь, кто пожалеет тебя, а не встретишь, возвращайся сюда ко мне; бедность моя да будет опорой всякому в беде. Вместе будем ловить рыбу. Но прошу тебя, если когда-нибудь ты вновь обретешь былую свою власть, не забудь о нищете разделившего с тобою плащ». Аполлоний: «Если поступлю так, пусть снова стану жертвой кораблекрушения и не встречу человека, подобного тебе».
С этими словами по указанной ему дороге Аполлоний входит в городские ворота. Размышляя о том, где искать помощи, он видит, что по улице бежит мальчик совсем без одежи, в одной льняной повязке и с умащенною головой, и громко кричит: «Слушайте все, слушайте, чужеземцы и рабы, кому угодно омыться, пусть идет в гимнасий[60]». Аполлоний услышал это, снял свой плащ, вошел в баню и стал обливать себя водой. При этом он разглядывает окружающих, так как ищет себе ровню, но не находит; тут в сопровождении толпы слуг появляется царь всей этой земли Альтистрат. Царь затевает со своими слугами игру в мяч. Аполлоний подбегает, ловит мяч и с необыкновенной ловкостью направляет в руки царю. Тогда царь говорит своим слугам; «Идите, ибо здесь юноша Аполлоний, который, мне сдается, в игре этой не уступает мне». Аполлоний, услышав похвалу, смело приблизился к царю, набрал ловкой рукой благовонного масла и легонько его опрыскал. Затем омыл в теплой ванне, а когда царь вышел, удалился.
После ухода юноши царь сказал своим друзьям: «Истинно клянусь вам, лучше мне никогда не случалось мыться, чем сегодня, благодаря любезности этого юноши, не знаю, кто он таков». И, взглянув на одного из слуг, говорит: «Узнай, кто будет этот юноша, который услужил мне!». Тот пошел следом за Аполлонием и увидел, что он одет в жалкий плащ. Слуга вернулся к царю и сказал: «Этот юноша потерпел кораблекрушение». Царь говорит; «Откуда ты это взял?». А слуга в ответ: «Хотя юноша не сказал ни слова, облик его свидетельствует обо всем». Царь говорит: «Беги скорее и скажи ему: 'Царь зовет тебя на обед'». Аполлоний, когда услышал это, обрадовался и пошел вслед за слугой во дворец. Слуга входит первым и говорит царю: «Юноша, потерпевший кораблекрушение, здесь, но совестится из-за жалкой своей одежды войти». Тотчас же царь велит одеть Аполлония достойным образом и ввести в покой.
Взойдя в триклиний,[61] Аполлоний лег на отведенное ему напротив царского ложе;[62] подают закуску, а затем и обед. Аполлоний не угощается, как прочие гости, но, плача, не сводит глаз с золотой и серебряной посуды. Тут один из гостей говорит царю: «Если не ошибаюсь, юноша этот завидует твоему богатству». Царь говорит: «Ты напрасно подозреваешь его в худом – он не завидует моему богатству, но опечален своими великими потерями». И, приветливо взглянув на Аполлония, царь говорит: «Юноша, угощайся вместе с нами и уповай на то, что бог пошлет тебе лучшие дни!».
Пока он такими речами ободрял юношу, нежданно входит царская дочь, уже взрослая девушка, целует своего отца, а затем всех приглашенных друзей и обращается к отцу, говоря: «Добрый мой отец, кто тот юноша, который занимает почетное место против твоего и выглядит таким печальным?». Царь говорит: «О, сладчайшая дочь моя, этот юноша потерпел кораблекрушение и любезно услужил мне в гимнасии, за что я и позвал его на свой царский обед; кто же он будет, не знаю, но, если хочешь, расспроси его. Тебе подобает знать все, и, быть может, выслушав юношу, ты почувствуешь к нему сострадание».
Слыша это, девушка подходит к Аполлонию и говорит; «Друг мой, любезность – свидетельство благородного происхождения. Если тебе не слишком мучительно, назови мне свое имя и расскажи о перенесенных злоключениях». А он в ответ: «Если ты спрашиваешь о моем имени, оно утонуло в море, если о высоком происхождении – оно осталось в Тире». Девушка говорит: «Скажи яснее, чтобы мне было понятно!». Тогда Аполлоний называет ей свое имя и рассказывает все свои злоключения. Когда он кончил, из глаз его ручьем полились слезы. Царь увидел, что Аполлоний плачет, и говорит дочери: «Сладчайшая моя дочь, ты провинилась: спросив об имени и судьбе юноши, ты оживила его печаль. Потому тебе, сладчайшая моя дочь, подобает явить царскую свою милость человеку, который уже поведал тебе все». Девушка, узнав волю отца, оборотилась к юноше и говорит: «Ты наш гость, Аполлоний; не печалься, ибо отец мой богато оделит тебя». Аполлоний, вздохнув, скромно поблагодарил.
А царь сказал своей дочери: «Принеси лиру, чтобы песней украсить пир». Девушка велит подать ей лиру и начинает сладостно перебирать струны. Все ее хвалят и говорят: «Нельзя услышать лучшей и более усладительной игры». Один Аполлоний молчал. Царь говорит ему: «Аполлоний, ты поступаешь дурно. Все хвалят игру моей дочери; почему же один ты не одобряешь ее?». Аполлоний говорит: «Добрый царь, если позволишь, я скажу, что думаю. Дочь твоя не искушена в музыкальном искусстве и еще не овладела им. Прикажи дать мне лиру и сразу узнаешь, чего не знал». Царь говорит: «Аполлоний, я вижу, что ты искусен во всем». Аполлоний велит подать себе лиру и, вышел из триклиния, надевает на голову венок, и с лирою в руках возвращается назад и так сладостно играет перед лицом царя, что всем кажется, будто это не Аполлоний, а сам Аполлон. Сотрапезники царя говорят в один голос, что никогда прежде не видели и не слышали ничего лучшего.
Дочь же царя, внимая его игре и глядя на юношу, почувствовала к нему любовную склонность и говорит своему отцу: «О, отец, позволь мне одарить юношу, как мне будет угодно». Царь говорит: «Позволяю». «Учитель, прими по милости моего отца двести талантов золота, четыреста ливров[63] серебра, без счету одежд, двадцать слуг и десять служанок», – а слугам говорит: «Принесите все это». По слову царской дочери на глазах присутствующих друзей все было принесено в триклиний. После этого гости поднялись и покинули царский дворец. Аполлоний говорит: «Добрый царь, сострадающий страждующим, и ты, царевна, покровительница искусств и почитательница философии, прощайте!». И, оборотившись к слугам, которых даровала ему царская дочь, говорит: «Возьмите, слуги, то, что я получил в дар, и поищем себе пристанища».
Девушка, боясь, что лишится любимого, опечалилась и, глядя на отца, говорит: «Добрый царь и лучший из отцов, пусть Аполлоний уйдет от нас богатым человеком и дурные люди не отнимут у него наших даров». Тут царь велит сейчас же отвести Аполлонию покой, где бы он мог без помех отдохнуть. А девушка, горя любовью, провела беспокойную ночь, а наутро входит в отцову спальню. При виде ее царь говорит: «Что такое случилось, что против обыкновения ты так рано поднялась?». «Я потеряла покой, дражайший мой отец, и прошу, чтобы ты отдал меня в науку Аполлонию, дабы мне превзойти музыку и другие искусства». Царь обрадовался этим ее словам, приказал позвать к себе юношу и говорит ему: «Аполлоний, дочь моя горячо желает обучиться твоему искусству; потому прошу тебя передай ей все, что ты знаешь, а я щедро вознагражу тебя». Аполлоний в ответ: «Владыка, я готов служить вашей воле».
Аполлоний учил царскую дочь, как некогда сам учился. Вскоре она от томившей ее любви к юноше занемогла. Когда царь увидел, что дочерью его владеет какой-то недуг, без промедления созвал лекарей; они стали проверять биение пульса и все части ее тела, но не обнаружили никакого недуга.
Спустя несколько дней трое весьма знатных юношей, которые давно уже домогались брака с царской дочерью, в один голос и теми же словами приветствуют царя. При виде их царь говорит: «Зачем вы пришли?». Они: «Потому что множество раз вы обещали отдать свою дочь в жены одному из нас; вот почему мы все сегодня явились; мы твои подданные, люди богатые и из благородных домов, а потому на свой вкус выбирай себе из трех будущего зятя». Царь говорит: «Вы обратились ко мне не вовремя. Дочь моя всецело предалась наукам, а сейчас занемогла из-за своей любви к занятиям и лежит в постели. Но чтобы вы не подумали, будто я отступаюсь от своего слова, напишите на табличках свои имена и перечислите свадебные дары, которые дадите, а я передам таблички дочери, чтобы она сама выбрала, кого ей будет угодно». Женихи так и сделали, а царь, получив таблички, прочитал их, запечатал и передал Аполлонию, говоря; «Возьми эти таблички, учитель, и отдай своей ученице». Аполлоний взял их и отнес царской дочери. Девушка, видя того, кого она любила, говорит: «Учитель, что случилось, что ты один вошел в мою спальню?». Аполлоний говорит: «Возьми и прочти таблички, которые послал тебе отец». Девушка снимает печать и, видя имена тех трех, кто домогался брака с нею, откладывает таблички и говорит Аполлонию: «Учитель мой Аполлоний, неужели ты не печалишься, что мне надлежит вступить в брак с другим?». А он в ответ: «Нимало не печалюсь, ибо что тебе в честь, мне в радость». Девушка говорит: «Учитель, если бы ты
