И Гарри рассказал ему все, что помнил из своей жизни - с самого детства у Дурслей, то, как он потерял Сириуса, и все в его квартире напоминает о крестном. Не сказал Поттер только о Драко. Не из-за того, что не доверял, а потому, что было слишком трудно говорить о любимом.
Но Альфред и сам все понял.
- Все пройдет, как проходит время, как течет вода, - сказал он, смотря куда-то вдаль. - Когда я потерял семью, мне казалось, на этом закончится моя жизнь. Но я счастлив, что заблуждался. Всегда есть кто-то, ради кого стоит жить, - улыбнулся Альфред и провел рукой по темным Гарриным волосам. - Ты мужественный мальчик, я знаю, ты выдержишь все и найдешь свое счастье, хотя сейчас тебе сложно в это поверить.
Гарри только грустно улыбнулся.
- Теперь я понимаю, - продолжал Альфред, - почему ты не хочешь возвращаться в ту квартиру. Но мне в голову пришла одна неплохая мысль, - молодой профессор загадочно улыбнулся, - а что, если тебе остаться у меня?
- У тебя? А… ты? - смутился Гарри.
- А я что-нибудь придумаю, - махнул рукой Альфред.
- Я был бы рад проводить с тобой больше времени, - искренне сказал Гарри, - если это, конечно, не будет сильно мешать тебе.
- Напротив! - воскликнул Альфред, и уже тише добавил:
- Но ни одна живая душа - ни одна, Гарри! - не должна знать, что ты здесь. Обещаешь?
- Да, - твердо сказал гриффиндорец. - Спасибо, Альфред.
Эними глянул на часы и вскрикнул:
- О Мерлин, у меня же дополнительные занятия! Прости, мне надо бежать, все на столе. Если захочешь чего-нибудь покрепче, - подмигнул он Гарри, - то вино в шкафчике. Но лучше не злоупотребляй, дождись меня! - смеясь, профессор умчался, оставив Гарри с мыслью, что он снова почти забыл о Драко в присутствии Альфреда.
* * *
- Нет, мне определенно нравятся его уроки! - Драко шел по коридору и оживленно спорил с Камелией, которая уже четвертый раз упрямо повторяла:
- А я уже давно от него не в восторге! Он никудышний преподаватель, и всего лишь хвастунишка, которому в жизни не приходилось использовать и десятой доли тех заклинаний, о которых он так самозабвенно рассказывает!
Предметом столь интересного спора был новый преподаватель расширенного курса ЗоТИ - Альфред Эними, с которым парочка чуть не столкнулась, когда он выходил из своего кабинета.
- Здравствуйте! - сказал учитель и ушел, оставив Драко с Камелией, которые как-то незаметно оказались у самой его двери и задержались там.
- А что у тебя с Блейзом? - неожиданно тихонько поинтересовалась девушка. Драко же, напротив, не сменил тон и рассмеялся:
- Да ничего, мы же говорили уже с тобой о нем. Если хочет - я не против дружбы, но не люблю я его! И вряд ли любил когда-нибудь, - Драко развел руками.
- Я знаю, ты любишь меня-а-а! - засмеялась Камелия и в шутку обвила шею блондина руками.
- Тише, задушишь! - попытался он освободиться, не переставая улыбаться. - Люблю, люблю!
- А ты скажи ему, что не любишь, а то мне кажется, он нас поссорит! - уже серьезно заявила девушка.
- Ну хорошо, я с ним объяснюсь, как только увижу, раз уж ты так настаиваешь! Но он чуткий и благородный, и не подумал бы нас ссорить, - сказал Драко, громко чмокнул Камелию в щеку и она, смеясь, увлекла его дальше по коридору.
А за дверью, от которой они только что отошли, кто-то тихо опустился на пол, закрыв лицо руками. Этот кто-то только что проводил профессора Эними на урок, и все прекрасно слышал, как ему показалось.
Да и не могло быть по-другому. Гарри, конечно, не разобрал того, что тихо спросила Камелия - спросила о Блейзе, - оказавшись возле двери. Зато он отчетливо слышал каждое слово Малфоя, которое выстукивало где-то в висках. Драко больше не любит его и скажет ему об этом, как только увидит.
«Не нужно. Я избавлю его от этой необходимости», - Гарри твердо решил не показываться Малфою на глаза, а потом, когда придется вернуться на занятия - не подходить к нему и ни словом, ни жестом не напоминать о том, что между ними было.
«Ты же знал с самого начала, что так все кончится. Знал. Но так не хотел признавать!»
«Плевать на то, что я знал. Я не смогу жить без него».
«Сможешь. Повтори еще раз: все пройдет. Как проходит время, как течет вода…»
Как сказал Альфред. Нужно забыть.
И все же как невыносимо больно!
* * *
Через несколько дней очередная учебная неделя закончилась. Потом еще одна. Для Драко каждый прожитый день становился пыткой: Гарри все не возвращался. Живое воображение слизеринца рисовало ужасные картины, на которых его любимый или умирал, или целовал другого. Драко вполне серьезно ощущал, как сходит с ума. Но знал, что пока он еще это понимает - не все потеряно, и пытался отвлечься от постоянных мыслей о Гарри любыми способами. Юноша старался сделать так, чтобы ничего не напоминало ему о Поттере на время его отсутствия; у него более-менее это получалось. Но в одном Драко не смог себе отказать: он по-прежнему писал Гарри письма и складывал их в верхний ящик стола.
Но, как слизеринец ни старался, ему все сложнее становилось держать себя в руках. Он перессорился с однокурсниками, с которыми, правда, и раньше особо не дружил, но которые за последнее время словно ополчились против него; испортил отношения, наверное, со всеми преподавателями, потому что они, как ему казалось, необъективны к нему; обидел и спровоцировал Блейза, который после того, как Драко ему нагрубил и в жестких выражениях посоветовал убираться подальше - и правда ушел, хлопнув дверью. А ведь Малфой и не собирался оскорблять бывшего друга, но тот снова начал говорить очень неприятные вещи в адрес Камелии. Девушка была единственным товарищем, который поддерживал Драко и не давал ему уйти в себя и в безысходные мысли о Поттере.
А Гарри остался жить у профессора Эними, который заглядывал к нему каждое утро перед уроками и днем - после них. Он приносил домашние задания от преподавателей и помогал Гарри с ними справиться. А потом еще несколько часов, до позднего вечера, они сидели и разговаривали, и гриффиндорец не замечал, как с каждым разом ему все меньше хочется, чтобы его новый друг ушел. Но Альфред всегда уходил, когда часы били полночь, и Гарри даже шутил по этому поводу:
- Что, Ал, карета рассыплется, и ты из прекрасного принца превратишься в Золушку?
Тот смеялся, но все же оставлял мальчика одного, и Гарри впадал в немое оцепенение, когда перед глазами снова и снова прокручивались кадры: лежащий в постели Драко и целующая его Камелия.
Однажды Гарри услышал в коридоре громкие голоса. Профессор МакГонагалл будто ругала кого-то:
- Нет, ну я понимаю, что это ваше личное дело, но так продолжаться больше не может!
Ей что-то возражал тихий голос, и по знакомым ноткам Гарри узнал в нем голос профессора Эними.
- Я не позволю, Альфред, чтобы вы отдыхали в подобных условиях! Это же надо было додуматься - спать в чулане со швабрами! И как вас Филч еще не выгнал?
- Я договорился с ним, что уберусь там, - мягко заметил Эними.
- Нет, либо вы спите как положено, либо я сообщу Дамблдору. Вы как маленький ребенок, профессор.
Альфред фыркнул:
- Спасибо.
- Да не за что, - возмущенно сказала МакГонагалл и, уходя, добавила:
- Чтоб я сегодня же вас там не видела!
Эними вздохнул и тихонько, словно надеясь на то, что Гарри абсолютно ничего не слышал, приоткрыл дверь в свой кабинет. И тут же был втянут туда за руку рассерженным гриффиндорцем:
- Это такой ты придумал выход из положения, да?
- Гарри, я… - начал было Альфред, но Поттер перебил его и четко, раздельно сказал:
