позволяет неизвестному нападать снова. Там еще говорилось о том, о чем Люциус догадался давно. Существо не было естественного происхождения, все вокруг на месте убийства было буквально пропитано темным волшебством.
Никто не видел нападавшего. Не было никаких свидетелей. А на месте преступления осталось столь изуродованное тело, что Дамблдору пришлось определять личность трупа по магической подписи. Директор пытался определить род колдовства, безрезультатно. И не было никакого способа отследить преступника. Убийство было еще более зверским, чем в прошлые разы.
Люциус твердо заявил, что пока есть угроза, ни один из котят в школу не вернется. И Дамблдор, хоть и нехотя, вынужден был согласиться.
Также ни одни котенок не должен был появляться снаружи Имения без сопровождения. Взрослым членам прайда тоже советовали ходить только парами, а лучше - группами. Новые правила ввелись до тех пор, пока неизвестный противник не будет найден.
Котята вели себя хорошо. Сейчас они носились друг за другом, расходуя накопившуюся энергию за время принудительного сидения в Имении. Люциус согласился на этот выходной, когда столкнулся с котятами, устроившими гонки в коридорах огромного дома. Те сбили его с ног и рухнули на короля небольшой кучкой.
В иной раз виновники: Трой, Фред и Джордж, были бы казнены за нападение на короля, но Люциус только посмеялся и заявил, что отправляет их под охраной играть во двор, пока они не свернули кому- нибудь шею.
Вот они все и играли, даже Гарри. Люциус из окна кабинета видел, как подрагивает от восхищения хвост его Избранного, носившегося кругами за друзьями. Заманчивый такой вид. Люциус представил, как позже прижмет к себе этого мальчика.
Мужчина уже подумывал, что неплохо и самому побегать вместе с котятами, когда увидел вспышку посреди двора. Через секунду он почувствовал заклинание аппарации. Это невозможно! Охранные заклинания не позволили бы кому-либо приходить или уходить без разрешения.
- Вот дерьмо. Проклятье, - выдохнул Люциус, подскакивая к окну. Он выпрыгнул с третьего этажа, изменяясь прямо в воздухе. Так что приземлился уже огромный белый кот.
Среди кучи котят появились двое животных, протягивая к ним когтистые лапы. Мелкие в ужасе бросились в рассыпную. Все, кроме Драко, который был человеком, поэтому оказался недостаточно быстр. Монстры ринулись к нему.
В этот момент Гарри обернулся и увидел Драко и его телохранителей. Те были еще слишком далеко. Зато он почти рядом. Гарри резко развернулся и помчался на помощь другу. Это увидели остальные котята, тоже развернулись и как один последовали за ним. Люциус не знал, приветствовать ли их храбрость или накричать за безрассудство. Опустив голову, он прибавил скорость.
Люциус услышал глухой стук удара, это Поттер прыгнул на спину одной из тварей, сбивая ее с ног. Та как раз уже занесла руку над Драко. Огромная когтистая лапа промелькнула в миллиметре от головы блондина. Этот удар был бы смертельным. Секунду спустя к драке присоединились Яджи и Мансер. Другие охранники сдерживали котят, не давая им присоединиться к борьбе. Люциус, взревев, бросился на монстров, осаждающих его сына.
Драко лежал на земле, лицо в крови. Мальчик руками прикрывал живот. В сантиметре от него мелькали острые когти. Внезапно Люциус увидел длинные серебристые волосы одной из тварей. Такие же, как у него самого. Или у его сестры. Великолепные груди, которые он раньше видел только у одной женщины, теперь украшали обеих тварей. С содроганием он понял, что одним
из измененных существ была его сестра. Ужасно измененная, но все же Андромеда. Вот только… обе твари выглядели одинаково. Источали одинаковое зловоние. Одинаковые серебристые пряди. Одинаковые фигуры. Люциус прыгнул на одну из них, вокруг полетели куски плоти, трава окрасилась в красный цвет.
Мансер и Яджи как одержимые боролись с неповоротливыми существами. Те, к слову сказать, были высокими, даже выше Мансера, а уж его-то маленьким никак не назовешь. Телохранители вгрызались в зловонную плоть, вырывая из нее большие куски. Люциус сквозь шум битвы услышал долгий воющий крик, и к ним тут присоединился Амрис. Одно из существ уже чуть дышало, когда обе твари вновь исчезли во вспышке. После них остались воняющие куски слизи и плоти, разбросанные по земле.
Драко корчился на земле. На его теле сквозь прорехи в одежде были видны глубокие раны. Рядом с ним тут же присели Мансер с Яджи, угрожающе рыча на любого, кто пытался приблизиться к мальчику.
Люциус трансформировался в человека и шагнул к ним. Опустившись на колени, он осторожно повернул к себе Драко, оценивая повреждения. Больше всего ран было на бедрах. Грудь тоже пострадала, но меньше. Основной удар был нацелен на живот, который мальчик сумел защитить. Живот и, вероятно, будущего наследника. Теперь Люциус был уверен, что одним из существ была Андромеда. Нападение на Драко и ребенка было лучшим тому доказательством.
Мансер осторожно поднял мальчика на руки, и тот застонал от боли. Необходимо было срочно остановить кровотечение и послать за Мастером Зелий, Снейпом, чтобы тот проверил состояние наследника.
Люциус схватил Гарри за загривок и прижал к себе. Можно будет и позже отругать этого невыносимого ребенка за глупость его героического акта, который вероятнее всего спас жизнь Драко.
* Глава 42*
Мансер внес Драко в бассейн, не обращая внимания на то, как намокла и потяжелела его одежда. Мужчина словно и не видел других, находившихся рядом. Его глаза не отпускали стонущего у него на руках мальчика. Яджи встал рядом с ними, с тревогой вглядываясь в бледное лицо блондина. Они осторожно раздевали Драко, стараясь оценить полученные им повреждения.
Лицо мальчика было белее мела, сдерживая стоны, он до боли прикусил губу. Гарри дернулся и напрягся, он тоже порывался присоединиться к ним в воде, но Люциус его удержал.
- Они позаботятся о нем, Гарри. Позволь им сделать их работу. Они и так страдают из-за того, что не смогли защитить его, - прошептал Люциус. Все его мысли сейчас были заняты негодованием на Андромеду. Он не мог понять, как его сестра могла пойти на подобное. Впредь этого следовало избежать. Но как? Как член семьи Малфой, Андромеда имела свободный доступ в Имение. Над этим стоило подумать. Найти способ перекрыть ей доступ, иначе в следующий раз кто-нибудь умрет.
И Люциус, и Гарри обернулись к двери и увидели ворвавшегося в купальню Кэйтаса. Люциус прижал к себе дрожавшую фигурку своего Избранного. Гарри спас Драко от самой страшной раны, но и те, что есть, заживать будут долго. Его сын не ликантроп и не сможет использовать изменение, чтобы излечиться.
Люциус видел, как в комнату вошла Танит. Ее огромные глаза с волнением оглядели присутствующих и остановились на Драко. Пока его сын был маленьким, у него не было никого ближе, чем эта женщина- Провидец. Она была для него второй матерью. Когда Драко не смог обратиться, их отношения поостыли. Они почти не разговаривали. Теперь же, когда мальчик носил наследника, все начало возвращаться на круги своя.
Новость о беременности Драко Танит восприняла с удивлением и сменившим его удовлетворением. Хотя она все еще недоверчиво относилась к способности мужчины, пусть и волшебника, выносить ребенка. Она провела долгий вечер в Хогвартсе вместе с Кэйтасом, консультируясь с Северусом Снейпом. Он вселил в нее относительную веру, но она все еще сомневалась. Прежде чем начать праздновать, она ждала, когда родится ребенок. Ждала подтверждения, что ребенок сможет стать ликантропом. Вот когда все это произойдет, она будет буквально выть в небо от счастья.
Кэйтас растолкал взволнованных мужчин и женщин и, быстро раздевшись, вошел в воду. Он на ходу говорил всем утешительные слова, вселяя в их сердца надежду, хотя сам себе не верил. Провидец буквально заставил себя двигаться спокойней, чувствуя острый аромат свежей крови в воде. Мансер смотрел на Провидца глазами полными боли. Боли столь же сильной, как и та, что испытывал Драко. Яджи вообще не обратил внимания на вновь прибывшего, продолжая хлопотать над мальчиком.
Двое телохранителей аккуратно снимали остатки одежды с блондина и осторожно очищали раны, смывая кровь и следы существ, что напали на него. Драко не шевелился, позволяя им делать все, что те посчитают необходимым, лишь иногда всхлипывал, не в силах сдержаться, когда Яджи принялся очищать рваную рану на его бедре.
