— И Борис здесь?
Миронов:
— В машине сидит. Выпьем?
Он вытащил из своей сумки початую бутылку виски «Chivas Regal» и наметанным глазом распрыскал его по стаканам, приготовленным для апельсинового фреша.
— Ой, мне чуть-чуть! — пискнула Лайма.
— За встречу! — поднял свой стакан Миронов. — Как говорят у вас в Доминикане, para el encuentro! Я правильно сказал?
Я кивнул.
Мы выпили. Мне после вчерашней вечери сразу же ударило в голову, будто огрели пыльным мешком по черепушке.
— Белозёров, ты, конечно, понимаешь, зачем я пришел? — вонзил в меня глазки Миронов. — Мне нужны твои деньги. Вернее, не твои, а мои, которые ты мне не донес.
Рафаэль:
— Что за бред, мы с Вами в расчете!
Миронов:
— У тебя что, амнезия? Наверное, как жену убил, так сразу память и отшибло! Да?
Его осведомленность меня уже не удивляла.
Рафаэль:
— Нет, я все прекрасно помню. Как Вы меня разорили дочиста, украли мой проект
Миронов:
— БЕЛАЗЁРАВ!!! Не смей так со мной разговаривать, бомжара подзаборная! Это был мой бизнес, я тебя просто нанял на работу! Тварь неблагодарная!.. С чего ты вдруг решил, что умнее меня, кадрового офицера внешней разведки? Что можно мне жалкие подачки швырять с барского плеча? Мою агентуру пытался перевербовать, мою секретаршу Аллу подкупал, с Лаймой спал? И это после всех моих предупреждений! Думаешь, она по своей воле к тебе в постель прыгнула? Да ее от тебя тошнило черной блевотой! По ночам мне звонила, рыдала, сопли по стенкам размазывала. Не могу, мол, больше, что угодно, только не с Белозёровым. Это я ее заставил! Через не могу! А что делать? Иначе ты бы всех нас по миру пустил в одном исподнем, ворюга недобитая!.. Расторгуев твой, кстати, которого ты так защищал, в первый же день прибежал ко мне в сексоты записываться. Стучал на тебя каждый день по три раза.
Рафаэль:
— Не верю! А чего же тогда Вы на него наезжали?
Миронов:
— Дурашка ты. Я тогда комедию перед тобой ломал, чтобы ты ничего не заподозрил. Помнишь, Лаймуш?
Гаудиньш вымучила кривую улыбку и кивнула головой.
Рафаэль:
— Что Вы от меня-то хотите?! Денег у меня все равно нет, меня обокрали. Немного на жизнь осталось. Банкир один, который помогал мне бабло обналичивать, слинял в Лондон со всеми мои деньгами.
Миронов:
— Ты про Александра Лебедя? Так это ж всего сто миллионов. У тебя должно было еще много остаться.
Я едва не упал со стула:
— Что? Откуда.
Сергей Львович остался весьма доволен моим замешательством.
— Это мой человек, — перебил он, — я его подослал. Чтобы ни одной крошки со стола не упало. Он мошенник очень высокого уровня, фактически number one. Однажды попался на пустяке, теперь под нашей крышей работает. Правда, его услуги обходятся недешево.
Я окончательно стушевался.
Миронов:
— Кстати, твой новый мандат на имя Некрасова Александра Викторовича Лайма через меня заказывала. Еще не оформил вид на жительство?
Гаудиньш молча поглядывала на нас, постукивая наращенными ногтями по столу: на Миронова — преданно, с любовью, на меня — с насмешкой и даже с некоторым вызовом. Ее роль во всей этой истории теперь мне была совершенно ясна.
Рафаэль:
— Сергей Львович, плесните еще граммульку, пожалуйста!
ГЛАВА 26
Я сидел в пляжном кресле со связанными руками, да еще под присмотром этого бульдога Бориса, а Лайма фотографировала Миронова на зеркальный «Nikon» и заботливо щебетала вокруг него кроткой самочкой.
1-й снимок. В одной руке мачете, в другой — мохнатый кокос. На заднем плане бассейн.
2-й снимок. В одной руке мой дробовик, в другой — бутылка виски. На заднем плане гигантский цикас в кадке.
3-й снимок. (Лайма предварительно намазюкала на моем лице кровь и синяки.) Приставляет дробовик к моему виску.
Только что мы съездили всей толпой в Пунта-Кана, в «Banco Santa Cruz», где я опустошил свою банковскую ячейку. Пять с лишним миллионов евро пятисотенными перекочевали во вместительную дорожную сумку Сергея Львовича. А что мне было делать? Лезть под мироновские пули или броситься в объятия доминиканской policia? В первом случае деньги мне и вовсе не понадобились бы, во втором — тюрьма, следствие, суд, экстрадиция в Россию, опять изолятор, следствие, суд и бесконечный тюремный срок, а мое сердце этого не выдержит. Я
— Белозёров, если ты думаешь, что это все, то глубоко ошибаешься, — заявил подвыпивший Миронов. — Теперь я хочу, чтобы ты перевел на мой счет деньги из латвийского «Parex Banka». Лайма, принеси ноутбук.
Нехитрая операция при помощи услуги electronic office занимает всего несколько минут. В итоге я нажимаю под дулом «Носорога» на «Ввод» — и $4’500’000 играючи отправляются на Каймановы острова, в какой-то мутный банчок, беззастенчиво обслуживающий аферистов всех стран.
Рафаэль:
— Вы меня сделали! У меня не осталось ни копейки!
Миронов:
