на завтрак. Эммет, проснувшийся с учебником трансфигурации, сейчас сидел за учительским столом, со страхом посматривая на Макгонагалл. Наверное, думает, что если профессор узнает о том, что он обжимался с учебником по трансфигурации всю ночь, то она обязательно его выпорет или отлучит от сладкого. Ну или, возможно, он размышляет о том, что с профессора прорицания его страсть перекинулась на профессора трансфигурации. Раздумывает о том, кого же осчастливить своим благосклонным отношением.
— Что с тобой? — маленькая ладошка несколько раз порхнула перед моим лицом.
— Ничего, — мне удалось даже не причмокнуть в конце слова. Я сохранял спокойное выражение лица, у меня в глазах не двоилось, поэтому мне удавалось смотреть ровно в глаза Флер. Правда, вряд ли по моим глазам можно было сказать, что в эту минуту в моей голове есть хотя бы одна мысль. Их не было. Там был полнейший вакуум со вкусом огневиски.
— Сколько ты вчера выпил? — она прищурилась, смотря на меня с укором. Плюхнувшийся рядом с нами Нат прижал голову к холодной тарелке и застонал. Ника была более сдержанной, она лишь выпила залпом целый стакан холодной воды.
— Немного, — отмахнулся я, на этот раз причмокнув в конце. Это с учётом того, что спать я вообще не ложился, а так и потягивал виски, смотря на огонь, и думал, что мне такое придумать, чтобы Флер смогла доплыть до пленников и вытащить меня из озера.
— И о чем же таком важном ты думал всю ночь? — Натан так и не поднял головы, поэтому его голос звучал очень приглушённо и сдавленно. Предатель, сдать меня решил.
— О вечном, — облизнув губы, ответил я, протянув руку за стаканом сока. Хоть в глазах и не двоилось, взять стакан сока у меня получилось только с третьего раза.
— Немного, — протянула Флер. — О вечном думал, значит.
Не нравилось мне, как звучал ее голос, и то как она придержала мой стакан, когда я подносил его к губам.
— Так о чем же ты размышлял? — ее дар очень остро влиял на мою неокрепшую психику. Меня так и подмывало выпалить все, о чем я думал.
— О пространственно-временном континууме, — я почти физически ощутил, как Натан, Ника и Эммет уставились на меня в немом шоке. — Вот представь на мгновение такую ситуевину, — с каждым собственным словом мне становилось ясно, что выпил я чуть больше, чем «немного» и сейчас меня понесёт. — Вот представь, что в эту минуту, вот прям в эту минуту, где-то ещё есть я, только трезвый и рассказываю тебе о чем-нибудь менее бессмысленном. Или, быть может, я вообще не пришёл на этот завтрак, а просто спал в своей кровати, или чужой, или принимал душ. Ты представила весь размах?
Что-то мне подсказывало, что Флер ни только не представила весь размах того бреда, о котором я говорил, а вообще перестала меня слушать, когда я ляпнул что-то про чужую постель. И сейчас, скорее всего, она тоже размышляла о вечном: о том, как спрятать мой труп в Запретному лесу.
— Представила, и что? — облизнув губы, ответила она.
— А то, что где-то там ещё есть пространство в котором… мы вообще не встретились, — поразительно, как, будучи пьяным, легко косить под идиота, которого никто не воспринимает всерьёз. Флер закатила глаза и, отвернувшись от меня, стала что- то искать в своей сумке. А ведь я был прав: где-то ещё было пространство, в котором я не ее сокровище! Мне просто нужно сделать так, чтобы и тут случилось так же. Ну и, возможно, разработать второй план, в котором будут дополнительные возможности к бегству. Такой многоплановый планчик.
— Пей, — Флер пододвинула ко мне кубок с соком.
— Там яд? — осторожно поинтересовался я, принюхиваясь к соку.
— Если бы я хотела тебя убить, Джас, я бы сделала это более… красиво, — она сказала это даже не моргнув, лишь улыбнувшись. Ну ещё бы, она сделала это более красивым образом, Дамблдор ей очень облегчил задачу, выбрав меня узником. Оставить такого няшку в русалочьем подводном городе — это самый тихий способ избавиться от волшебника, который тебе мешает. Русалки все равно никому не расскажут о том, кого им принесли воды.
— Антипохмельное зелье? Флер, я был стекл как трезвышко, — пытаясь избавить от противного привкуса зелья на языке, я вытирал его салфеткой.
— Да уж, по-другому и не скажешь, — кивнула она и, быстро собрав свои вещи, убежала за своими однокурсниками.
Итак, говоря о вечном: нужно наведаться в библиотеку и выяснить, можно ли как-нибудь избавиться от участи быть сокровищем. И если нет, то нужно готовиться к худшему: Бог его знает, что русалки будут с нами делать, пока мы будем без сознания. Что-то мне подсказывает, что та полная блондиночка совершает что-то ужасное с мужчинами под водой. Хотя, возможно, это все из-за того, что у зелья Флер была слабая концентрация, и оно просто на меня не подействовало, — вот и лезет в голову всякая ерунда.
Чемпионы и их сокровища.
Оказывается, с этим не все так просто. Хотя все, что касается турнира, — одна большая, запутанная, но любимая особенность волшебников всего мира. Правила, написанные изначально, были предельно просты: один чемпион должен пройти все испытания и стать победителем любой ценой. Затем, по мере того, как чемпионы умирали, были придуманы всевозможные оговорки и подпункты к каждому из правил. Затем этих оговорок и подпунктов стало столько, что одни перечёркивали другие, и уже было совершенно непонятно, по каким правилам чемпион считался победителем в турнире. Тогда было решено переписать правила заново. Терпения хватило далеко не на все, поэтому, если ты достаточно настырен, то обязательно сможешь найти какую-нибудь оговорку или правило для того, чтобы откреститься от участия во всем турнире, либо в отдельном его испытании.
Правда, это распространяется только на участников турнира, на сокровища это не распространяется. Раньше сами чемпионы выбирали своих сокровищ для прохождения тех или иных испытаний, но затем, когда стало ясно, что некоторые просто выбирают достаточно сильных помощников для себя, было принято решение, что те, кого выбирают будут находиться либо без сознания, либо без магии, чтобы не помогать чемпионам. Тогда они стали выбирать более лёгких и шустрых друзей, чтобы, если что, дать другу пинка, и пусть он бежит прочь и спасается, как знает. Тогда организаторы решили, что отдадут эту участь кубку Огня. Директор школы, в которой проходит турнир, отпускает в кубок листы с именами победителя и через несколько дней он выплёвывает их назад уже с именами сокровищ.
Это та участь, от которой уже нельзя откреститься. Это твоя честь быть сокровищем чемпиона — самым дорогим для него человеком. Так что кажется, мне все-таки придётся придумать какую-нибудь возможность помочь Флер будучи под водой. Но я же был Гарри Поттером — я не ищу лёгких путей, должно быть именно поэтому провидение меня и не любит.
Действовать нужно было осторожно и продумано. Во-первых, выяснить, какое заклятие будет использовано для погружения узников под воду. Во-вторых, придумать антизаклятие, которое поможет мне находиться в трезвом уме и светлой памяти. В-третьих, расставить на всем пути чемпионов к деревне маячки, которые помогут мне следить за прохождением испытания. Если что-то пойдёт не так, мне нужно будет вмешаться, активировав эти маячки, распугав всю подводную живность. В-четвертых, я совершенно не знал, как все это провернуть.
Я почти безвылазно находился в библиотеке, перебирая гору книг с всевозможными усыпляющими заклятиями. Но ничего из того, что было мною прочитано, не напоминало того заклятия, которое использовал директор в прошлой жизни. В конце концов, захлопнув толстый пыльный фолиант, я решился на кардинальный поступок. Краучу нужно, чтоб кто-нибудь из Поттеров был замешан в турнире. Он просто обязан мне помочь. Поэтому после очередного урока, я задержался.
— Ты что-то хотел, Джаспер? — волшебный глаз в его глазнице провернулся пару раз. Я давно заметил за ним такую привычку, должно быть, Барти проверял, никто ли не зашёл и не обнаружил настоящего Грозного глаза в его чудо- сундуке.
— Вы случайно не знаете, каким заклятием Дамблдор усыпит узников, чтобы погрузить их на морское дно? — мне совершенно не хотелось искать обходных путей и как-нибудь уламывать его. Барти хотел, чтобы я узнал, что стану узником, пусть он мне и поможет.
— Не веришь, что вейла тебя спасёт? — рассмеялся он, взглянув на меня теперь уже и магическим глазом.
— Мне бы хотелось знать, что будет происходить. К тому же, если есть шанс посмотреть на деревню русалок, почему бы им не воспользоваться, — я словно сама невинность, требующая нарушения правил безопасности в турнире, чемпионы которого умирали куда чаще, чем выигрывали.
— Да, это должно быть действительно поразительное зрелище. Так просто русалки к себе никого не пускают, конечно, если ты не их ужин, — усмехнулся Барти, протянув мне книгу.
— Благодарю, — любезно улыбнувшись, я забрал книгу и вышел из кабинета. От Барти нужно будет избавиться до проведения испытания. Его поведение в последнее время все больше и больше вызывало подозрения. Он что-то задумал, и я совершено уверен, что мне его планы никак не понравятся.
Из-за разговора с профессором я немного опоздал на обед, поэтому заработал настороженный взгляд Флер. Она внимательно следила за тем, как я ел, и, как только я поставил пустой кубок на стол, схватила меня за руку и потащила прочь. Мне даже стала интересна цель нашего путешествия. Пару раз, по всей видимости, мы заблудились, так как Флер останавливалась и тащила меня обратно. И вот, наконец, мы оказались в коридоре перед комнатой по желанию. Флер сосредоточенно ходила туда-сюда представляя картину желаемого. Как только дверь появилась, она быстро затащила меня
