Он вынырнул – и тут же услышал знакомый голос:
– -Севаааа!..
Катя бегала по бетонному берегу пруда в солнечной кофте и с рюкзачком
– -Держись, Севочка!-кричала Катя.-Да сделайте же что-нибудь!-потребовала она у оказавшегося рядом гражданина приличного вида. Гражданин некоторое время бесцельно бегал за ней, размахивая руками, но потом проявил мужскую находчивость, отнял у гуляющего ребенка большой цветной мяч и с размаху бросил в пруд. Ребенок заревел. Сева понял, что спасен.
Потапова, как потом выяснилось, всё же оторвало от сундука и с пустыми руками вынесло в сточный коллектор, откуда он попал в Москву-реку и был вытащен службой спасения. Меньше всего повезло Зашибцу, которого долго таскало по подземным коммуникациям, пока не выплеснуло в самое грязное место: из трубы в Яузу возле Астаховского моста. Когда он с трудом взобрался на набережную, то привлек внимание окружающих и милиции. Последней он предъявил половину удостоверения, а на вопрос, где вторая, совершенно серьезно ответил, что пала смертью храбрых. В участке он уломал дежурного разрешить звякнуть 'по одному телефону', и коллеги из уголовки подъехали одновременно с крутыми санитарами из психбольницы имени Алексеева.
39.
Примерно через месяц Сева и Катя пришли в Большой Спасоглинищевский переулок к одному из провалов, без которых в Москве обходится редкий год. Вы конечно догадались, какой именно это был провал. Но теперь на месте подозрительного недоделанного дома торчала башня из железобетонных колец с домиком наверху, которые обычно ставят там, где роют метро. Забор выглядел уже не так самоуверенно, хотя ворота всё еще пересекала знакомая выцветшая надпись, грозящая штрафом в 1000 рублей. Теперь вход стерег охранник, из тех усатых, что всегда почему-то похожи на котов. Он сразу напустил на себя вид человека, обремененного государственной тайной.
– -Сюда нельзя!
– -Мы к профессору Потапову,-объяснил Сева.
– -Как передать?
– -Скажите: Вячеслав Чикильдеев из Института глобальной грамматики,-сказал Сева, вспомнив свой удивительный сон.
– -Как же, как же!-заявил страж, довольный возможностью. пофамильярничать с наукой.-Солидное учреждение. На Ильинке, если не ошибаюсь?
– -Кто же не знает, что на Ильинке!-сказал Сева.
– -Колян! Где ты?-передал вахтовый по цепочке.-Кликни там: к Марксовичу пришли.
Севу неприятно кольнуло это 'Марксович' в устах людей, не переживших с профессором и миллионной доли того, что пережил с ним он. Впрочем, близость интеллигенции и народа всегда была одной из сильных сторон нашего общества.
Колян удалился, и было слышно, как он где-то в глубине еще более лаконично и не без милого юмора прокричал:
– -Марксыч! На выход с вещами!
Через некоторое время в разъезженном колесами грузовиков дворе появился профессор. Он был уже не в прежнем пиджаке картонного цвета, который, к счастью, потерял всякое значение как деталь одежды после всех приключений, а в другом, сереньком в клетку, но тоже чисто советского шика.
Сева же и Катя были одеты небуднично и выглядели как две глянцевые картинки из журнала “Красота и здоровье”.
– -Как поживаете, профессор?
– -Не очень. С финансами перебои, работа то и дело останавливается…
– -Да я не о либерее, я о вас.
Потапов посмотрел на него с удивлением, очевидно, не понимая разницы.
– -Неужели, Всеволод, вас перестало интересовать то, ради чего мы чуть не погибли?
– -Да уж, здорово вы меня подставили с вашей либереей.
– -История опасная штука,-доверительно сообщил профессор.-Разве я вас не предупреждал?
– -Уже не помню,-сказал Сева.-Всё было как во сне. Я бы не поверил, что это вообще со мной случилось, если бы у меня не осталась Катя.
– -А вот у меня ничего не осталось!-вздохнул Потапов.-Роем, роем… Видно, глубоко провалилось. Пока нашли только вот это…
Он показал обрывок толстой желтой бумаги со средневековыми каракулями, нанесенными рыжей киноварью. Сева тут же загородился и сказал с отвращением и досадой:
– -Уберите! С этого каждый раз начинается!
– -А здорово вы приложили того… который вас сзади схватил,-хихикнул профессор.
– -Это единственный прием, который я запомнил с детства,-ожил Сева при этом воспоминании.-Но мы к вам, профессор, собственно, по делу… Мы тут решили пожениться…
– -Да-да, я помню, помню!-воскликнул Потапов.-В подвале вы пообещали, что…… То есть, это, конечно, не важно…-смущенно промямлил он.
– -Да бросьте, я Кате всё рассказал. И она велела, чтобы вы были моим свидетелем.
– -Я вас очень прошу!-подтвердила Катя.
– -Когда же потребуется м-м… моя помощь?
– -Прямо сейчас. Паспорт у вас с собой? Отлично. История не терпит отлагательств, как сказал этот ваш… как его?
– -Кажется, Гераклит,-сказал профессор и слегка порозовел – то ли от взгляда катиных глаз, то ли оттого, что приведенного Севой изречения не существовало в анналах ни античного, ни какого другого наследия. Владеть собой он так и не научился, несмотря на пережитый курс тренинга с многочисленными опытными инструкторами.
– -Да-да, ну поздравляю, поздравляю…-добавил он и стыдливым жестом размазал что-то пальцем под очками.
– -Поздравлять потом будете, сначала пойдемте с нами.
– -Куда?
– -Во Дворец бракосочетаний. Здесь недалеко, за час обернемся.
– -Идемте…
День был чудесный. А Москва в тихих переулках между Солянкой и Садовым, скажу я вам, уютна даже в летний рабочий полдень.
– -Да, жаль конечно либерею!-говорил профессор.-Ах, как ей дорожил царь Иоанн Васильевич! Ведь с помощью текстов древних книг он намеревался доказать, что московские цари происходят от первого римского императора Цезаря Августа!.. Что ж, время дает, и время отнимает… Кстати, в раскопе мы нашли человеческие кости. Не исключено, что это останки древнего грабителя, забравшегося в либерею. Поучительная история! Ворованное богатство не приносит счастья!..
Увлекшись, Аркадий Марксович шагнул с тротуара, и Сева успел схватить его за рукав за полсекунды до того, как BMW акульей масти должно было лакированным темно-зеленым крылом смять профессорское тело. Когда Потапов снова прочно утвердился на тротуаре, и волна воздуха, сопровождавшая промчавшееся авто, перестала теребить его волосы, Сева нашел в себе силы произнести:
