допросах:
Давая показания, ваш клиент обязан всегда сообщать полную и достоверную информацию… Ваш клиент обязуется больше не совершать никаких преступлений. В случае, если ваш клиент совершит какое- либо преступление такого рода или настоящим министерством будет установлено, что ваш клиент преднамеренно не дает на допросах полную и достоверную информацию или иным образом нарушает какое бы то ни было условие данного соглашения, он подвергнется уголовному преследованию по любой из соответствующих статей федерального законодательства, включая те, что устанавливают ответственность за лжесвидетельство и препятствование отправлению правосудия. Предпосылкой для такого преследования могут стать любые сведения, сообщенные вашим клиентом, и эти сведения могут быть использованы против него.
Первую возможность допросить своего нового свидетеля обвинение получило в следующее воскресенье. Хотя Боски занимал внимание государственных юристов вот уже четыре месяца, никто из них до сих пор с арбитражером не встречался. Линч, Старк и адвокаты Боски прилетели из Вашингтона в Нью- Йорк. Карберри и Дунай встретились с ними в отеле «Уэстбери» на Мэдисон-авеню, где Боски снял номер- люкс.
Поскольку было воскресенье, большинство юристов, включая Карберри, были одеты неофициально. На Боски, как обычно, был черный костюм-тройка. Он выглядел усталым. На протяжении всей встречи он катал между пальцами маленький металлический шарик. Держался он холодно, даже надменно.
После того как все были представлены, Карберри начал допрос. «Все, что от вас, мистер Боски, требуется, – сказал он, – это говорить правду. Если вы этого не сделаете, мы добьемся максимально сурового приговора». Карберри попросил Боски рассказать следователям о своих преступлениях и сообщниках, начиная с Ливайна. Ему хотелось сравнить показания Боски с показаниями Ливайна. Карберри понравилось, что Боски не пытался преуменьшить свою вину. Его рассказ, за исключением нескольких деталей, полностью совпал с тем, что сообщил Ливайн.
Далее Карберри попросил Боски рассказать о Сигеле, потом – о Джеффрисе, Айкане и, наконец, – о Милкене. Вопросов Карберри задавал мало и не выспрашивал подробностей. Его вполне удовлетворяло то, что сообщал Боски. Допрос длился около полутора часов. Дунай делал заметки, изучая возможность использования Боски в качестве тайного агента.
Затем за дело взялись Линч и Старк. Более широкая юрисдикция КЦББ и в целом присущий регулятивным органам менее строгий стандарт по части доказательной базы давали больше возможностей для допроса. Ведя его, юристы переходили от сделки к сделке и таким образом коснулись многих крупных операций, от которых Боски получал незаконные доходы, таких, как сделка с Fischbach. Они допрашивали Боски примерно три часа.
В своих показаниях Боски не ограничился рамками «предложения». Он сообщил не только о своих визитах в Gulf+Western на пару с Айканом, подразумевавших возможное представление ложных данных по форме 13-D, но и о манипуляции ценой акций Gulf+Western при участии Малхирна. Он рассказал и о других «услугах», оказанных ему Малхирном. Сообщил он и о таких не упомянутых в «предложении» аферах, как, например, его участие в скандальной истории с британской компанией Guinness.
Карберри стал относиться к законам о ценных бумагах, особенно к перечню преступлений, на которые те распространялись, более скептически. То, о чем рассказывал Боски, напоминало ему 20-е годы с их тайными сговорами и манипуляциями ценами акций, но признания последнего высветили и новшества – создание ложных угроз поглощения и вовлечение компаний в «игру». Он и представить себе не мог, что нарушения данных законов могут быть столь распространенными и разнообразными.
Юристы, помимо того, были поражены иерархией власти и влияния в мире Боски. Прежде они никогда не сомневались, что главным игроком на Уолл-стрит является Боски. Теперь, однако, они пришли к тому же заключению, что и адвокаты последнего: Боски играл второстепенную роль. Он зависел от Милкена и Drexel.
Снова и снова Боски говорил Карберри и другим юристам, что Милкен стал важнейшим человеком в его жизни. Если Милкен приказывал ему что-нибудь сделать, он подчинялся, потому что Милкен мог или обогатить, или уничтожить его.
Допросы продолжались несколько недель. Для сохранения секретности следователи переезжали из отеля в отель, большинство из которых находилось рядом с Манхэттеном, в округе Уэстчестер, недалеко от поместья Боски. В перерывах между допросами Боски, как обычно, приезжал в свой манхэттенский офис, заботясь о том, чтобы даже у его сотрудников не возникло и тени подозрения, что затевается что-то серьезное. К системе связи Боски была подключена сложная контрольная аппаратура, позволявшая правоохранительным органам прослушивать и записывать все разговоры.
По распоряжению прокуратуры Боски позвонил всем, кого выдал. Ему было дано указание не давить на собеседников, не пытаться их разговорить и держаться как можно естественнее. В то же время Карберри сказал Боски, что, чем большего успеха тот добьется как тайный агент, тем меньше вероятность того, что ему придется выступать на судебных заседаниях в качестве свидетеля.
После двух бесплодных попыток Боски удалось вытянуть несколько изобличающих замечаний из Бойда Джеффриса, главы Jefferies&Co., брокерской фирмы на Западном побережье. Сигел, однако, был предельно осторожен и, когда звонил Боски, даже трубку брал неохотно. Разговоры с Милкеном разочаровывали. Милкен отвечал на звонки Боски, но каждый раз стремился поскорее от него отделаться. В беседах он касался только вопросов, требовавших безотлагательного разрешения. Милкен, помимо того, имел склонность изъясняться отрывочными фразами, которые были понятны его коллегам по бизнесу, но присяжных сбили бы с толку и показались бы им неубедительными. Поэтому в конечном счете государственные юристы решили, что Боски придется договориться с Милкеном о личной встрече.
Тем летом Боски приезжал в Денвер и гостил у человека, который занимался сбором средств для благотворительного фонда United Jewish Appeal; это был Ларри Майзел, глава MDC Corporation, клиента Drexel. Сразу после отъезда Боски Майзела посетил агент ФБР, который принялся наводить справки о его недавнем визитере. Когда Майзел подтвердил, что его гостем был Боски, он получил повестку с требованием записей своих телефонных разговоров. Майзел позвонил Джиму Далу, ведущему сейлсмену Милкена.
«Ты не поверишь, – сказал он, тяжело дыша, – но у меня только что был агент ФБР». Он объяснил, что агент расспрашивал его о Боски.
Дал поделился новостью с Лоуэллом Милкеном. Тот нашел Майкла за рабочим столом, пригласил его в свой кабинет и велел Далу рассказать все заново. Внезапно Майкл Милкен смертельно побледнел, будто, как показалось Далу, увидел привидение. Отныне, сказал Милкен, вести дела с Боски нужно очень осторожно, не исключая, что все его разговоры прослушиваются. Но когда Боски позвонил и изъявил желание встретиться с Милкеном в середине октября, тот согласился.
Вскоре Кэри Молташу, бывшему сотруднику филиала Drexel в Беверли-Хиллз, который перевелся в Нью-Йорк, но по-прежнему совершал торговые операции для Милкена, позвонил Чарльз Тернер, который вел документацию по операциям Боски и Милкена. Тернер велел Молташу избавиться от всех записей, имеющих отношение к совместным операциям Милкена и Боски. Позднее он перезвонил, чтобы получить «свежие новости» о положении дел с Боски, и Молташ заверил его, что записи уничтожены. Молташ спросил, что, собственно, происходит. Тернер был уклончив, но вскользь упомянул о том, что у Милкена запланирована встреча с Боски в отеле «Беверли-Хиллз».
На следующий день Молташу позвонил Милкен. «По-моему, это опаснейшая затея», – отозвался Молташ о предстоящей встрече с Боски. Милкен посоветовал ему не волноваться. Он сказал, что будет осмотрителен и примет во внимание возможность того, что «говорит для записи».
