власть и назначенный ею на кормление в МВД бывший социалист Луценко позаботились о том, чтобы на руководящие посты в правоохранительные органы в областях Новороссии приходили люди, разделяющие взгляды «галицкого десанта».
Но порядочные офицеры, рядовые сотрудники милиции плюются. «Освенцим охраняем!» — зло шутят они в оцеплении, выставленном для охраны националистических шабашей в Харькове.
И охраняемые ими неонацисты очень хорошо чувствуют эти настроения. Они ежатся и жмутся от страха даже за крепкими спинами милицейского кордона. Наверняка понимают, что если на Украине будет действительно власть демократического большинства, то им придется или засунуть зоологическую ненависть в самые дальние места своих прыщавых организмов, или отправляться в эмиграцию, откуда, как известно, любить неньку гораздо удобнее, безопаснее и сытнее.
Но о том, как проходят сборища националистов на территории Слобожанщины и Новороссии, мы еще поговорим, а сейчас сосредоточимся на причине, по которой быть политически активным на востоке Украины сегодня труднее чисто технически.
Уточним, что под «активностью западенцев» мы, как правило, понимаем проекты националистические, антироссийские, а под «пассивностью схидняков» — интернационалистические или пророссийские. Мы ведь не смотрим прописку в паспортах — делаем выводы по политическим голосам.
Теперь смоделируем ситуацию. Допустим, мы с вами хотим создать общественную организацию, которую назовем военно-патриотической и целью которой поставим возрождение традиций ОУН-УПА. У нас не будет проблем с местными бюрократами. А если вдруг возникнут — достаточно будет «подключить» кого-либо из депутатов-националистов, которых предостаточно и на общеукраинском, и на местном уровне, и на западе, и на востоке.
Мы получим содействие правоохранительных органов. Мы сразу же найдем финансирование — либо гранты международных так называемых правозащитных — «неправительственных» организаций, либо украинских бизнесменов националистических настроений. А в последнее время — от любых бизнесменов, которые хотят получить что-то от государства.
Не стоит думать, что уход Ющенко с президентского поста тут что-то серьезно изменит. Поддержка любых националистических проектов уже давно стала для богатых вернейшим способом заслужить благосклонность украинского чиновника, без которой никакой серьезный бизнес на Украине невозможен.
Подтверждение сказанного — многочисленные военизированные националистические объединения, процветающие на Украине фактически с конца 1980-х, от УНА-УНСО и «Пласта», до многочисленных и уже почти забытых организаций «оранжеворубашечников», охранявших и «строивших» Майдан зимой 2004/05 года{33}.
После оранжевого переворота создание таких полувоенных националистических организаций на Украине пошло по ускоренной технологии, с применением новейших катализаторов брожения и фиксации, изобретенных в лабораториях евроантлантических теоретиков и практиков психологических войн.
«Все большее распространение получает практика подготовки молодых людей в так называемых „молодежных лагерях УПА“, которые организуются в тех же местах, где в 1940-е годы находились лагеря подготовки бандеровских головорезов. В их программе — разучивание „антимоскальских“ песен, просмотр фильмов о Шухевиче и других „героях“ — фашистских пособниках, овладение мастерством рукопашного боя…»{34}
Любой неонацистский проект в сегодняшней Украине ожидает режим наибольшего благоприятствования. Быть профессиональным украинцем сегодня легко и прибыльно.
Но если мы попытаемся осуществить проект аналогичной военно-патриотической организации, но возрождающей традиции советской или русской императорской армии, нас ждет полностью противоположный результат.
Ваш проект сразу же вызовет нездоровый интерес украинских правоприменительных органов. Хорошо, если вас сразу не обвинят в попытке расчленения украинской державы.
Аналогичным будет отношение во власти (на Украине недостаточно просто основать общественную организацию — ее нужно оформить, пройдя десятки бюрократических инстанций).
А раз такое отношение во власти, то вы можете даже и не думать о том, чтобы найти спонсора. Никто на Украине не станет меценатствовать, если это грозит хотя бы одной лишней проверкой налоговой инспекции, пожарных, санитарных врачей, архитекторов и строителей и вообще всей армии регулирующих, контролирующих и иными способами «содействующих» процветанию украинской экономики.
Будьте готовы, что вас пригласят в Службу безопасности Украины и там станут предельно корректно дознаваться, откуда это у украинского гражданина вдруг взялась такая любовь к Георгию Жукову или Александру Суворову (хотя именно заслугам русских и советских генералов Украина обязана всей своей территорией; без них до сих пор была бы казацкой окраиной огромной Речи Посополитой).
Ваш телефон и электронный адрес «вдруг» станет известен ранее незнакомым, но очень обиженным вашей новой деятельностью людям. В общем, если даже вы избежите прямых репрессий, то жизнь ваша станет настолько насыщенной, что будет уже не до возрождения традиций русского войска.
Но ПАСЕ и прочие экспортеры демократии могут быть спокойны — это, конечно, не тоталитаризм. Это просто тотальный контроль молодой украинской демократии за своим «несвидомым» народом.
Еще раз подчеркнем — любой антирусский проект на современной Украине будет иметь
А прорусские инициативы, напротив, вынуждены реализоваться,
Иными словами, политически активный националист — это процветающий грантоед, ласкаемый чиновником, а противник национализма — это борец, подозреваемый и зачастую обвиняемый действующим режимом. Как севастопольцы, защитившие Графскую пристань от надругательства, когда националисты от власти хотели испоганить памятник истории «мемориальной доской» в честь предателя, приведшего корабли российского флота из Новороссийска и сдавшего их уже безнадежно проигрывающим Первую мировую германцам.
Оранжевая власть арестовала и судила «зачинщиков». Кстати, тогда в Севастополе был создан прецедент, незаслуженно оставшийся почти незамеченным: впервые за все существование независимой Украины армия, науськанная оранжевыми, выступила против народа.
Теперь представим себе «юношу, обдумывающего житие». У него нет политических пристрастий, но он не хочет лезть в шахту, или водить автобус, или ехать в Европу выносить горшки за тамошним средним классом. Он хочет сидеть в теплом офисе и создавать проекты.
Какой путь он выберет? Тот, на котором его ожидают постоянные препятствия и преследования режима, отсутствие финансирования и в конечном итоге, не исключено — тюрьма?
Или путь, на обочинах которого рассыпаны гранты, от столкновений защищают милицейские посты и кордоны, где чиновники лобызают «патриота» в десны, а западные покровители молодых демократий ждут не дождутся ввести доселе никому не известного Грицька в «мировую политическую элиту»?
Стоит ли после этого спрашивать, почему пророссийские силы на Украине менее активны, чем антироссийские?
И такое разделение народа Украины по политико-территориальному признаку началось задолго до «оранжевой революции» — с первых дней независимости. На сем поприще немало потрудился первый президент Украины Леонид Кравчук, как-то очень быстро перекрасившийся из коммуниста и секретаря ЦК КПУ в антикоммуниста и националиста (при этом своим для националистов Леонид Макарович так и не стал).
Леонид Кучма победил Кравчука в 1994 году благодаря поддержке регионов Новороссии, — но сразу же забыл свои обещания о том, что русский язык должен иметь равные с украинским права, и написал книгу «Украина не Россия».
