отошла подальше от проходной и нервно набрала номер телефона. Ответила женщина.
– Лина, это я, Аня… Что у меня с голосом? Знаешь, не только с голосом. Поэтому и звоню. У тебя есть секунда?.. Спасибо, Лина. Вопрос странный, но мне нужно знать ответ специалиста. Скажи, пожалуйста, может ли вдруг… неожиданно… у человека… ну, у женщины… поменяться половая ориентация? Представляешь, есть одна картина… Нет. Не кинокартина, а настоящая картина, написанная художником. Там нарисована голая девушка. Я только взглянула на нее, и это вызвало у меня – ты не поверишь – самый настоящий оргазм! Такие случаи известны в медицинской практике?
Последовала пауза. Психолог Лина, подруга Томилиной, пыталась что-то ей объяснить.
– Конечно, я успокоюсь и заеду как-нибудь, – вздохнула Анна. – Мне что, теперь лесбиянкой становиться?.. Нет! Не пойду я туда еще раз! Боюсь… Должен заехать Ринат, и мы отсюда сваливаем… Ты уверена? Вместе с ним?.. Показать ему картину?!.. Считаешь?.. В Эрмитаже я по делу. Консультируюсь по одной истории. Хотела встретиться с Пиатровским, но сама отменила. Если дело выгорит, будет просто взрыв ядерной бомбы! Все мысли об этом… Слушай, а ведь эта картина напрямую связана с той историей… Нет, по телефону не могу… Да не схожу я с ума, Лин! Наоборот, пытаюсь во всем трезво разобраться… Ладно, всего хорошего, подруга. Обнимаю. На связи!
Ринат запарковал джип у Зимнего дворца и вошел в служебный подъезд. Скучавший там вахтер тотчас подобрался и внимательно уставился на него.
– Я к гражданке Томилиной. Она должна… – начал Ринат.
– Проходите, – расслабился страж. – Вас ждут в восемнадцатом зале. На втором этаже.
– Ого, вы, значит, тоже ее знаете?
Вахтер кивнул.
– Кто бы сомневался! – хмыкнул Ринат. – Послушайте, сюда из городского архива подвезут скоро папку с документами. Для Томилиной. Пусть папка у вас полежит, а на выходе мы ее заберем, ладно?
Вахтер снова кивнул.
Ринат поднялся по лестнице, миновал несколько помещений, составивших анфиладу. В восемнадцатом зале на музейной скамеечке сидела Анна. Судя по нервным движениям ее рук, она очень волновалась и была не в своей тарелке – хорошо зная жену, Ринат сразу это определил. Он подошел к ней и встал напротив.
– Что с тобой? – произнес он после паузы.
– Мы сейчас посмотрим на одну картину, – заявила жена без предисловий. – Мне нужно знать твое мнение о ней.
– Конечно! Я всегда мечтал увидеть какую- нибудь картину, о которой у меня спросят мое мнение! – ответил Ринат с сарказмом.
Анна натянуто улыбнулась и потащила мужа к работе Франсуа Буше.
Ринат с видимым удовольствием разглядывал юное женское тело Марии-Луизы О’Мёрфи.
– Ну и что ты хочешь от меня услышать? – спросил он жену. – Я бы ее трахнул с большим удовольствием, когда ты была бы, к примеру, в командировке.
Анна все это время стояла рядом зажмурившись – боялась взглянуть на портрет. После слов мужа она медленно приоткрыла глаза и, увидев полотно, с облегчением выдохнула:
– Уф! Кажется, все в порядке! Слава богу, выровнялось! Лина права…
– Какая Лина? Это Лина на картине?
– Нет, Лина – моя подруга, – заулыбалась Анна, радуясь тому, что теперь, рядом с мужем, может спокойно воспринимать картину Буше. Потянувшись к Ринату, она романтично поцеловала его. – Трахнуть ее не получится, милый. Она умерла в восемнадцатом веке.
– В нашей спальне исторические мертвецы чувствуют себя нормально. Я не удивлюсь, если она тоже там появится… А зачем тебе понадобилось мое мнение?
– Фу, пронесло! – загадочно сказала Анна, не обратив внимания на вопрос мужа.
– Не понял! Но когда «проносит» – это приятно. Честно сказать, я бы, пожалуй, повесил эту картину в спальне. В ней что-то есть… Сила какая-то от нее исходит…
– Мы обязательно закажем копию один в один! – решила Анна. – Она мне тоже нравится. Кстати, это одна из картин, спасенных после крушения корабля «Фрау Мария». Представляешь?
– Класс! – воскликнул Ринат. – Если там все такие, я сам готов нырять в Балтийское море!
– Очень рада, что тебя так волнует настоящее искусство.
– До момента, пока твой призрак не сделает меня импотентом. Недолго осталось.
– Главное – не поменять сексуальную ориентацию, – серьезно произнесла жена.
– Не понял! – удивился Ринат, но расспрашивать не стал. – Если ты освободилась, мы можем ехать?
– Господи! Какое правильное слово – «освободилась»! Конечно, освободилась. Умница! – Анна снова поцеловала Рината, не обращая внимания на посетителей восемнадцатого зала.
– Слушай, нам сюда подвезут копии документов из архива. Помнишь, ты обещала перед встречей с риелтором с ними ознакомиться?
– Конечно, Ринат! Как скажешь, милый! – Она в последний раз посмотрела на «успокоившуюся» картину, переставшую излучать флюиды страсти, и они направились к выходу. – Мне сегодня опять придется тебя оставить на несколько дней… Я тебе говорила, что должна завтра быть в Москве? Ты бы мог позвонить Стасику, чтобы он меня встретил?
– Сто процентов!
– Я полечу самолетом, семичасовым рейсом. Пусть закажет номер в отеле «Ритц». Не надо люксов, обычный номер, только без вида на Тверскую. Там ее не столько видно, сколько слышно, особенно по ночам.
– Несправедливо! «Ритц Карлтон» пока самый лучший отель в России, там тройные оконные рамы!
Они пошли к выходу из Эрмитажа. В это время женщина-реставратор вновь появилась в восемнадцатом зале. Она никак не могла успокоиться после такого странного поведения госпожи Томилиной и ее реакции на картину, висевшую на стене. Реставратор вновь решила рассмотреть это полотно, вызвавшее столь сильное волнение у Анны Федоровны и ее бегство из зала. Она еще раз убедилась, что ничего необычного картина собой не представляла. Перед ней висел обычный для голландской живописи семнадцатого века деревенский пейзаж с коровами у реки, собакой и пастушком на крутом берегу. Исчезнувшая картина Буше «Портрет мадемуазель О’Мёрфи, или Светловолосая одалиска», которая привиделась Анне и Ринату, продолжала висеть на том же месте, где и провела последние двести лет, – в старой Пинакотеке Мюнхена и, разумеется, никогда не появлялась в Эрмитаже…
Анна и Ринат подошли к вахтеру, который протянул им увесистую папку с документами из архива.
– Давай посидим где-нибудь в скверике, – предложил жене Ринат. – Ты начни это читать, а я созвонюсь со Стасиком. Хорошо?
Супруги устроились на скамейке недалеко от памятника Петру Великому. Анна открыла папку и стала не спеша перелистывать страницы. Ринат, набирая номер своего московского приятеля Стасика, отошел в сторонку, чтобы не мешать. Он украдкой наблюдал за ней, но никакой видимой реакции на документы жена не проявляла. После разговора с Москвой Ринат вновь подошел к ней и робко поинтересовался:
– Ну как?
– Ты знаешь, очень интересно!
– И всё?!
– Да. Вот, например, фамилия зятя Рене Браамкампа – Ростовцев. А по материнской линии я как раз принадлежу к графскому роду Ростовцевых.
– И это самое интересное?
– Не только. Здесь есть документы о гибели графа Ростовцева в сражении под Берлином во время Прусской войны. Получается, речь идет о моем прапрадедушке!
– Ну да?!
– Если у дочери Рене Браамкампа были еще дети, кроме Анны Белль, то я, возможно, являюсь потомком той семьи. Во всяком случае я точно состою в каком-то родстве с зятем Рене Браамкампа.
– Здорово! Ну просто слов нет! А больше там ничего не написано, в основном все о прапрадедушке?
– Написано! Ты же сам все это читал, Ринат. Это такая захватывающая история, просто исторический роман!
– Мне показалось – книга ужасов…
– Какие ужасы? Где ты их увидел? Просто история семьи за несколько веков. История дома. Конечно, Рене Браамкамп покончил жизнь самоубийством – это грустно. Но остальная часть истории просто грандиозная!
– Дай-ка сюда! – Ринат выхватил папку из рук жены и стал рассматривать документы. Это была совершенно другая подборка! В ней действительно рассказывалось о жизни семьи Браамкамп, было много исторических фактов, описание усадьбы, интерьеров и экспонатов домашнего музея флота, даже списки книг из библиотеки вице-адмирала… Но документов о связанных с поместьем ужасных событиях, которые Ринат видел раньше, в папке не было.
– Раз уж так подробно написано об интерьерах комнат и о его любимых корабликах, мы сможем частично восстановить все в прежнем виде. Вот будет круто! Прекрасный материал, молодец, спасибо за инициативу! – подытожила Анна.
Ринат сидел растерянный, округлив глаза, потеряв на время дар речи. Его надежды избежать покупки усадьбы рушились.
– Поедем оформлять сделку? – спросила Анна.
Ринат неуверенно кивнул, встал и пошел к машине.
Риелторша встретила их с выражением явного удовольствия на лице. Они поздоровались, и Ринат, не проронивший до этого момента ни слова, вдруг спросил ее:
– Чему радуетесь?
– За вас! Радуюсь, что вы пришли оформлять покупку. А то знаете, как у нас бывает – тратим силы, время, деньги на то, чтобы показывать недвижимость, делать презентации, а клиенты в последний момент не приходят и даже не звонят, чтобы вежливо отказаться.
– Вы не спешите… Может быть, мы тоже передумаем… Я бы хотел узнать подробную историю этого дома.
– Так это я хотела у вас узнать! Вы же наверняка навели справки…
– Нет! – быстро сказал Ринат.
– Тогда о чем вы хотите услышать?
– Мы действительно получили очень интересные сведения в архиве, – вмешалась в разговор Анна, – мой муж скромничает. Он
