– Постой, дай мне договорить. Понимаешь, она схватила меня за руку и стояла так, будто не знала, что мне сказать. Я чувствовала себя ужасно неловко. Наконец, она прошептала, давясь от слез: «Мужайся! Все будет хорошо!»
– Действительно, странно! – воскликнула Маргарет.
Пенрод вздохнул и с рассеянным видом продолжал есть.
– Просто ума не приложу, – задумчиво произнесла миссис Скофилд, – что она имела в виду? А может, она говорила про эпидемию кори в Дейтоне. Ведь она же знает, что ты там живешь, а сейчас там даже школы закрыли…
– Неужели можно с такой страстью говорить о кори? – удивилась Маргарет.
– Потерпите, это еще не все, – продолжала тетя Клара. – Дальше она мне сказала совсем странную вещь. А потом приложила платок к глазам и поспешила уйти.
Пенрод снова перестал есть. Он отложил ложку и слегка отодвинулся от стола. На него точно снизошел дар пророка, и он явственно чувствовал, что, как это ни печально, сейчас кто-нибудь задаст тете Кларе вопрос, отвечая на который, она вновь коснется явно невыигрышной для него темы.
– Что же она тебе сказала? – не замедлила спросить миссис Скофилд.
– Она сказала… – медленно произнесла миссис Фэрри и оглядела по очереди всех, кто сидел за столом. – Она сказала, что знает, какую поддержку и заботу я нашла в Пенроде.
Может быть, этот штрих и не прибавит ничего к репутации Пенрода, но именно услыхав о том, что мисс Спенс про него сказала, все удивились. Теперь уже никто из взрослых не сомневался, что учительница повредилась в уме.
Мистер Скофилд горестно покачал головой.
– Боюсь, бедняжка неизлечима, – веско сказал он, – недуги этого рода редко проходят.
– Просто бред какой-то! – воскликнула Маргарет.
– А больше она ничего не говорила? – продолжала допытываться миссис Скофилд.
– Ничего! – подтвердила сестра.
Пенрод вернулся к еде. Мать внимательно поглядела на него, потом обвела выразительным взглядом всех взрослых, которые тотчас поняли свою оплошность. Разумеется, Пенроду не следовало слышать этот разговор. Все-таки мисс Спенс, как бы странно она себя ни вела, его учительница. И, с молчаливого согласия окружающих, миссис Скофилд перевела разговор на другую тему. Правда, еще до исхода вечера, в ее душу начали закрадываться кое-какие подозрения, и они так растревожили ее, что она в эту ночь долго не могла уснуть.
Когда на следующий вечер мистер Скофилд по обыкновению вернулся в пять часов с работы, жены дома не было. Он отправился в комнату, которая в их доме называлась гостиной, и, развернув вечернюю газету, уселся в кресло. И вдруг кто-то чихнул. Звук получился сдавленный: тот, кто чихал, явно не хотел выдавать своего присутствия.
Проницательный отец тут же догадался, кто это мог быть.
– Пенрод, где ты? – спросил он, оглядываясь по сторонам.
– Здесь, – голос Пенрода раздался откуда-то снизу.
Мистер Скофилд нагнулся и увидел сына под роялем, который стоял у окна. Пенрод сидел на корточках. Он был не один. Рядом устроился верный Герцог.
– Что ты тут делаешь?
– Я?
– Именно ты. Что тебе понадобилось под роялем?
– Ну, – ответил Пенрод, и голос его был исполнен кротости, – я просто сижу и мечтаю.
– Сиди, сиди, – растрогался мистер Скофилд.
Потом, повернувшись спиной к роялю, он снова углубился в газету, где его внимание привлекло сообщение об убийстве. А Пенрод тихо вытащил из-за пазухи книгу в бумажной обложке, на которой было написано: «Доносчик из племени Сиу, или Не виноват, ваша честь».
Так отец и сын мирно существовали в тишине до тех пор, пока резкий стук входной двери не вернул их к действительности. В комнату влетела миссис Скофилд. Увидев мужа, она застонала и опустилась в кресло.
– Что случилось, мамочка? – спросил мистер Скофилд, откладывая газету.
– Генри Пэсло Скофилд, – торжественно изрекла она. – Я не знаю, что делать с этим мальчиком! У меня руки опускаются!
– Ты имеешь в виду Пенрода?
– А кого же еще мне иметь в виду? – сердито ответила она. – Генри Пэсло Скофилд, придется тебе самому им заняться. Мои средства исчерпаны.
– Но что он…
– Прошлой ночью, – перебила его миссис Скофилд, – я никак не могла уснуть. У меня иикак не выходили из головы все эти странные пещи, которые рассказала Клара о мисс Спенс. Ох, слава Богу, что они сейчас с Маргарет и маленькой Кларой ушли пить чай к кузине Шарлотте, но они скоро вернутся. Только бы они ни о чем не узнали!
– Что они не должны узнать? И о чем ты думала всю ночь? – переспросил мистер Скофилд. – О том, что мисс Спенс назвала Пенрода нашей опорой и утешением?
– Вот-вот. Я все думала и думала об этом и, наконец, не выдержала…
– О! – воскликнул вдруг мистер Скофилд и, резко обернувшись к роялю, нагнулся.
Утверждение, что он внезапно вспомнил о присутствии сына было бы преувеличением. Пенрод всегда остро чувствовал опасность, и они с Герцогом уже оставили плацдарм под роялем.
– Что ты там ищешь? – спросила миссис Скофилд.
– Ничего, – ответил мистер Скофилд.
Он подошел к окну и выглянул во двор.
– Продолжай, – сказал он жене.
– О, только бы Клара ничего не узнала! Я умру от стыда, если это дойдет до Джона Фэрри!
– Что дойдет?
– Ну вот, я не выдержала и решила, если мисс Спенс действительно повредилась в уме, мой долг убедиться в этом лично. Мать я или не мать, в конце концов? Не могу же я допустить, чтобы наш Пенрод ходил в класс к сумасшедшей учительнице! Я дождалась, пока в школе кончатся занятия и пошла к ней на квартиру.
– Ну, и что ты узнала?
– Все узнала! – выдохнула миссис Скофилд. – Я сейчас прямо от нее. Она мне все рассказала. Я еще никогда в жизни не слышала ничего подобного!
– Что она тебе рассказала?
Миссис Скофилд так разволновалась, что с трудом держала себя в руках. Тем не менее она, не повышая голоса, серьезно сказала:
– Я хочу, чтобы ты запомнил одно, Генри. Как бы ты ни поступил с Пенродом, ты должен сделать так, чтобы Клара ничего не услышала. Но сначала еще надо его найти.
Мистер Скофилд продолжал смотреть в окно. Он видел закрытую дверь сарая, перед которой Герцог проделывал удивительные номера. Юный хозяин выдрессировал Герцога, и, когда он хотел что-нибудь попросить он начинал ходить на задних лапах или сидел, болтая передними лапами в воздухе. Сейчас он явно что-то просил, обращаясь к закрытой двери. Мало того, свои цирковые номера он время от времени поддерживал громким, отрывистым лаем.
Над дверью находилось окно без стекла. Сейчас из него вдруг вылетела старая банка с краской. Пущенная невидимой, но меткой рукой, она задела Герцога, который продолжал настойчиво осаждать дверь, стукнула его по правому уху, заставила его совершить несколько фантастических прыжков и, в конце концов, окрасила часть его шерсти в блекло-синий цвет. Но, вопреки намерениям невидимой руки, маневр с банкой не отвлек Герцога от двери. Он попытался слизать с себя краску. Однако, убедившись, что это занятие не доставляет ровно никаких гастрономических наслаждений, снова принялся облаивать дверь сарая.
Мистер Скофилд уселся на подоконник и продолжал с интересом наблюдать, как разворачивается эта
