- Конечно иду, куда уж мне без интрижек.
Мы с посланницей перешли пустырь нырнули в какую-то подворотню известную только местным жителям и стали петлять по закоулкам, заминированным отходами жизнедеятельности и самым разным, порой очень неаппетитным мусором. Путь был не очень долгим, мой проводник остановился у низенькой дверцы, всем видом показывая, что мне следует проследовать именно туда. Я почувствовал подвох, воображение нарисовало засаду из нескольких пар отпетых головорезов. Следовало быстро действовать.
Девушка что-то пискнула, но я успел её прижать к стене одной рукой, второй продемонстрировал ей устрашающий, но не очень надежный обрез.
- Засада! В засаду решила завести мышка. Кто там говори! – прошептал ей на ухо самым зверским тоном, какой смог подобрать.
Бусинки зрачков расширились, ротик скривился от страха и девушка, что-то всхлипывая замычала.
- Артем, хватит, вы и так напугали Лиз! Вам никто не хочет делать ничего плохого.
Я обернулся. Передо мной стояла Необыкновенная Лена во всей красе. Обтягивающие брюки, подчеркивающие все достоинства длинных ног. Приталенная блузка, с широким разглашенным воротником. Настолько широким, что глаза постоянно упирались в две приметные ложбинки, являющиеся видимым началом великолепной груди. Весь этот наряд был сшит все из той же мимикрирующей ткани, с претензией на форменную одежду. Но он так же походил на форму, как наряд медсестры из интим магазина, на белые халаты медработников.
Лена умела произвести впечатление. У меня даже в горле пересохло. Лиз стояла где-то в сторонке, а просто смотрел на нее. Интересно, рот в этот момент был у меня открыт или все же я сохранил некое подобие стойкости.
- Мы пройдем! - Лена показала на темное пятно входа.
Я направился к двери. Говорить сейчас не следовало. Разволновавшийся организм вливал в кровь гормоны и процесс я уже не контролировал. Первый раунд был явно за Леной. Нужна была передышка.
Но ее мне не дали. В комнате царил полумрак, который я бы охарактеризовал как романтический. Только я хотел задать вопрос, как почувствовал мягкое, нежное прикосновение к спине. Затем Лена прижалась ко мне и надрывно, еле слышно прошептала.
- Ты жив! Как я рада! Ты жив! – на последнем слове голос сорвался и она заплакала.
Вот этого я никак не ожидал. Нож в бок, ствол под ребра, наконец, удар по не раз битой, дурной голове. Но искренний плач самой прекрасной женщины на свете. Нет, такого предвидеть было нельзя.
Внутри меня ослабевал голос: «Такого не может быть, тебя используют. Ну не бывает такого, будь осторожен. У тебя есть миссия. Есть цель! Это подозрительно, её просто под тебя подкладывают. Уходи!». Но он был все тише, тише, и затих.
Мы простояли несколько минут, я развернулся и обнял ее.
- Как она прекрасна! Как… - рассудок уходил, становилось хорошо, невыносимо хорошо, очень хорошо.
Наши тела сплелись, любовь, страсть, боль, радость. О том, что бывает такой накал чувств, я даже не предполагал. Время потерялось, его жутких невидимых границ не стало. Это было долго, почти вечность, превращающаяся в короткий сладострастный миг. Но, к сожалению, а скорей всего к счастью, все кончается.
Уставшие мы замерли. По телу била легкая приятная дрожь, на правом бедре пульсировала мышца, сообщая, что некоторое время я буду прихрамывать. Эйфория – так одним словом можно было описать происходившее в тот момент.
- Я не думала, что так бывает! – застенчиво и с некоторой долей кокетства прошептала Лена, прижавшись ко мне.
- Я тоже. – ответил я до нельзя банально, на душе начали скрестись кошки.
- Думаешь, зачем все это? Для чего? Могу ответить! – её глаза смотрели на меня, из их глубины струилась чистота, любовь. Стало даже немного стыдно за свои подозрения.
- Вы все мужики одинаковые. Можешь даже не говорить. Я уже привыкла. Думаете зачем, почему, вечно мерещатся заговоры. Я хотела быть женщиной, я влюбилась, Артем! Ещё там на арене. Влюбилась. Я прекрасно понимала, что мы никогда не встретимся, но ты пришел, явился как принц, возродился как феникс. Я тут же поняла, что любовь есть, и ради неё стоит жить. Вот поэтому мы сейчас и вместе!
В её глазах засверкали бусинки слез. Одна из них сбежала по щеке вниз оставив блестящую дорожку. Следом побежала вторая, затем еще одна и вот уже водопад, капелек заструился по прекрасному лицу. Такого выдержать нельзя, я прижал ее к себе, на душе стало легко.
Не было Вивуса, не было неизвестных, не было бородавочников, кровавых схваток. Была лишь Лена, и любовь. Наша любовь.
Через некоторое время я смог направить разговор в более продуктивное русло. Мы рассказывали, о том, что произошло с нами после Арены. Искренне, без утайки. Я рассказал о разгроме Калдрона, бегстве, нашем сидении у башни. Я рассказал все, мне нужно было это кому-то рассказать. О татуировке, о том, как я побывал в башне, о бедной Ани.
Лена рассказала о перевороте, о том, что Новиков захотел убить Ковальского, и тому ничего не оставалось, как поднять бунт. Что в городе были перестрелки, и что у бывших руководителей колонии осталось немало сторонников. Мы были нужны новой верхушке. Лишь обличив Венделя и Новикова, им можно было рассчитывать на поддержку основной массы населения. Тем более, что в перевороте в основном участвовали переселенцы из Полиса свободы, которых всё чаще называли «чужаки». Ситуация в Вавилоне вот-вот грозила перерасти в конфликт, по сравнению с которым противостояние Моргана и Мерлина будет выглядеть деревенской дракой.
Ещё одной интересной историей было появление Ковальского на арене. Оказывается пан полковник подтасовал результаты жеребьёвки Лены. А одну вообще пропустил, подделав документы. В этом ему помогли, уже знакомые мне Поль и Мартин. Новиков с Венделем приберегли эту информацию до нужного
