- Ну и как? Если Вивус, плод твоих трудов, то у тебя плохо выходит. – я дал оценку его работе.
- Это я тоже знаю, но тут не только моя вина. – ответил Стоун.
- А чья же. Я так понимаю ты здесь царь и бог! Назови этих счастливчиков, что разделяют с тобой ответственность за это безобразие, что ты зовёшь жизнью.
- Он один! – немного подождав Стоун добавил, внимательно смотря на меня, - Это ты!
Я даже поперхнулся от неожиданности. Такой наглости я не ожидал, поэтому скороговоркой выпалил:
- Я… Я здесь без году неделя, только вылупился из пробирки, или как это у вас там происходит. В чём же я виноват? Ты уничтожил мир десять тысяч лет назад, а подельником назвал сегодня. Радость, то какая!
- Больше я тебе Артём рассказать ничего не могу. Я и так слишком много на себя взял. Даже не проси. Просто иди, куда собирался, там тебя уже ждут.
- Нет ты объяснишь, железяка треклятая! Что всё это значит, и эти координаты, и всё наше веселое путешествие. И эта шлюха! – кивнул я Лену, - Ты всё объяснишь! Иначе я никуда не пойду!
- Пойдешь Артём, ты очень мне напоминаешь одного человека. Обязательно пойдешь. Что касается наших приключений, то, клянусь, если можно верить моим клятвам, что я ничего не подстраивал, ты Артём всё решал, только ты. Только так ты мог стать тем, кем являешься сейчас.
Стоун был непреклонен. Я угрожал, уговаривал, клял, молил, но больше он ничего не рассказал. Наконец я устал и спросил:
- Мы ещё долго летать будем!
- Мы уже час как на земле, тебе лишь нужно решиться лететь. Вот и всё. Извини Артём, я действительно не могу!
Я посмотрел на Лену. Она уже не вызывала столь ярких чувств. Было просто её жалко.
- Куда её? Не брать же с собой. – после этих слов Стоун оживился.
- Отвезём её в Вивуссити. Кажется, туда и направлялся Ковальский. Может и встретятся. Или ты хочешь ее оставить? Решать тебе, Артём. Я бы рекомендовал оставить её здесь, она не раз нас предавала.
За узким передним стеклом серел Вивус, такой же высушенный и беспощадный. Правда я знал его историю, и от этого смотреть было ещё противней.
- Нет, подкинем до этой колонии. Хватит смертей. Пусть живёт, если это можно назвать жизнью.
Стоун пожал плечами и сел в кресло пилота. Шаттл легко оторвался и полетел. Гул его турбин, всё же проникал внутрь и я удивился, что не заметил нашей посадки. Горы, каньоны, каменная пустыня. Однообразное уныние, когда-то цветущей Земли.
Мы прилетели довольно быстро. Последние километры шаттл осторожно летел на низкой высоте. В сгущающихся сумерках его сложно было разглядеть. Мягкая посадка. Стоун опять что-то проделал с Леной и она очнулась, дико озираясь вокруг.
- Что, что со мной? Где я? Что вы будете делать? – посыпался град вопросов.
Стоун не удержался:
Будем жестоко претендовать на твою девичью честь! Хотя её, по-моему, никогда и не было. – его рожа расползлась в кривой, пошлой улыбке.
Лена непонимающим взглядом смотрела то на меня, то на Стоуна. Я молчал, а Стоун не унимался:
- Чего ждешь, красавица. Сымай балахончик, любить тебя будем! Русскому теперь на тебя наплевать, а мне ты всегда нравилась. – бездушная машина продолжила пошло хамить, а я слишком устал, чтобы останавливать его. Но моё молчание Лена поняла как согласие. Стоун ещё что-то говорил, а она провела по застежке, чудо ткань разошлась, продемонстрировав что было под ней.
- Гадость! – скривился я, Лена была мне бесконечно противна, - Застёгивайся и выметайся, он так шутил. Мы рядом с Вивуссити. Если проявишь смекалку, то доберешься до укреплений.
Лена испуганно посмотрела на меня, потом на темень в открывшейся аппарели:
- Нет, я не хочу! Артём я люблю тебя! – почти прорыдала она, но вышло это слишком фальшиво. Её поведение меня взбесило. Я уже видел эти слёзы, вскочив со своего места, и ударил её наотмашь по лицу. Она замолчала, смотря на меня зверьком.
- Вон! – твёрдо сказал я.
В ответ на мои слова она только сжалась в комок.
- Ах, Русский, Русский! Теперь я вижу, Артём, любовь жестокая штука. Так кажется, говорили. Я доведу её до стен, давно не был в этой колонии. А ты лети, вся надежда на тебя! Тем более что погоня вот-вот нас настигнит.– просто сказал Стоун и хлопнул меня по плечу.
Он опять решил меня удивить, я не мог не возразить:
- То есть ты меня бросаешь, да ещё с непонятной погоней за плечами? Наговорил кучу всего и поступай, как знаешь! Такова мудрость, скопленная тобой за десять тысяч лет. Предать? Чем ты лучше её?
Стоун покачал головой:
- Нет, Русский, я готов за тебя отдать жизнь. Ты мой друг. Я это знаю, и искренне верю, что я для тебя тоже что-то значу. Мне нужно уйти, дальше только ты сам. Я понимаю, как это сложно! Я подлец, потому что оставляю тебя, но так надо! Единственное, что я могу тебя просить, это поверить. Сделай то, что не под силу мне. – после этих слов Стоун встал, взял под руку Лену и сошел вниз по опустившейся аппарели.
