После этого я кивнул, все еще приходящему в себя Владиславу и стал пробираться сквозь плотное кольцо людей. У входа меня догнал Ричард и хлопну по плечу.
- Не могу сказать, что ты произвел фурор, но Ковальский надоел не только нам. Ты бы видел его лицо. – посмеиваясь скал он.
- Да не хочу я видеть его рожу, единственное что я хочу увидеть – это сто сорок мертвых рыл бородавочников. А Ковальский пусть играет в вождя, и теребит свое раздутое эго. Ты, старый лис, не дал ему напялить корону, пусть теперь покричит, тем идиотам, которым нравиться его слушать.
- Резонно, резонно, Арт! Но эго ему теребит Лена, к которой ты не ровно дышишь, а вот парочку мертвых рыл бородавочников, я тебе обещаю лично. Да, ты кстати, где завтра в бою будешь? Под началом у тебя никого нет, Ковальский теперь командир правофланговой роты. Зря ты ему это разрешил. Ты теперь как бы не у дел.– надавил сразу на несколько моих болевых зон, чертов Ричард.
- Командовать там нечем будет. Вы с Ковальским неплохо справитесь, а остальное решит бог. Отсидеться в тылу не получится. Так что я с тобой буду. Уж не откажешь? – оборвал я разговор и направился к выходу.
- Нет Арт, не откажусь, и даже очень надеюсь, что будешь рядом, чтобы спасти мою техасскую задницу, я ведь тебе не говорил, что не помню, даже имени своего папани, но вот старину Техас, так и не забыл и не забуду никогда. Он кстати даже был вытатуирован у меня! – хрипло прогрохотал он мне в спину.
Я даже обернулся, так как знал, что памятные татуировки пришельцы сводили, оставляя вместо них, белые проплешины, не загорающей кожи.
- Что заинтересовало? – засверкал он, белыми зубами – Думаешь, как я понял, что это был Техас. – и он показал кисть руки, где белели шрамы. Татуировка Ричарда, по всей видимости представляла простую, неуклюжую надпись. Когда неизвестные сводили её, то просто обводили контуры. Догадаться о значении татуировки не представляло труда.
- Я ведь был раньше байкером или бандитом, а может и тем и другим. У меня все тело в таких подарочках. Но там были рисунки. Чёрт, даже в трусы неизвестные забрались и теперь моя сморщенная свистулька белее снега. – он подмигнул, - Да я, наверняка был озорник. Знаешь, в Полисе у меня была подружка. Моложе, намного моложе. У неё тоже полно было татушек, многие ниже пояса. Прикольно было всё это рассматривать и гадать, что там было. Татуировки, их ведь делают на память, по крайней мере мне хочется в это верить. А у нас с тобой всё забрали, и даже метки, которые мы ставили, срезали с кожи. Это жестоко брат! Я тут нашёл общий язык с хорошенькой девчушкой, той, что ты перевел. Так что у меня есть дела. Ты бы тоже подошел к Лена, её, наверняка Ковальский тоже достал. – и он хитро улыбнулся, - Давай не теряйся Арт. Жизнь предоставляет замечательные моменты и нужно ими уметь воспользоваться.
Я же думал совершенно о другом. Теперь я понял, что означают цифры, вытатуированные в не совсем приличном месте у меня самого. Татуировки сводят у всех, я не раз видел белые проплешины. У всех, но не у меня.
То, что верхние цифры были какими-то координатами, я понял практически сразу, в тот же день, когда обнаружил татуировку. А так как, я видимо воевал и до Вивуса, то мне показалось это вполне нормальным, может точка, где я чуть не распрощался с жизнью, или место где я потерял невинность, мало ли что. Но вот цифры под координатами, так и оставались загадкой, до момента озорной эскапады старого техасца.
Я помнил эти цифры наизусть и теперь они сложились в простенький код, в котором она пара цифр обозначала одну букву. 22092221190 – VIVUS 0, причем ноль означал вовсе не цифру. Его нужно было интерпретировать как слово - zero, Vivuszero – точка отсчета, начало координат, то откуда всё начинается и где всё может закончится.
До того как попасть на Вивус, я знал о нем и сделал себе предупреждение, обманув неизвестных или мне кто-то помог, что тоже не исключается. И вполне логично, что координаты давались не для Земли, а как раз для Вивуса.
Выйдя из бункера, я посмотрел в серое пыльное небо. Я уже не думал о том, как вычислить эти самые координаты, без малейшего понятия о географии Вивуса. Я просто знал, что должен выжить любой ценой. Так как я отправился на Вивус, чтобы сделать что-то очень важное. Пусть неизвестные забрали у меня всё, пусть они копались в моей голове, но я смог провести их и должен найти эту точку отсчёта.
Мое открытие поглотило меня, так что я не сразу заметил, что рядом стоит «Прекрасная Лена» и что-то хочет мне сказать.
- Артём, о чем вы задумались! – каким-то мягким, контрастирующим с ее обычной речью тоном, произнесла она.
- Владислав, был неправ с вами, но он такой сам по себе, он вовсе не хотел ничего плохого.
Я больше не мог молчать, повернулся, и как можно более миролюбивым тоном ответил.
- Лена, думаю, вы уже поняли, что я не из тех людей, которые обижаются и перед которыми стоит извиняться. Я хочу выжить и на данный момент сделал все, чтобы иметь как можно больше шансов. Ваши слова не помогут ни мне, ни вам. Ваш Владислав является еще той сволочью, только очень закамуфлированной и вы это знаете не хуже меня. Но возможно это к лучшему, так как он поможет и вам выжить, я же по натуре одиночка и не хочу ни о ком заботиться. Иди отдыхать, у вас найдется, чем заняться с вашим Ковальским, быть может это будет в последний раз. Не теряйте время попусту и не забирайте моего.
Она широко раскрыла, и хотела что-то сказать, но я уже отвернулся. Через минуту стали слышны удаляющееся шаги. К сожалению в этот последний, или быть может же нет, вечер, я так и не смог поговорить с самой прекрасной женщиной на Вивусе. Для чего из меня выплеснулся этот фальшивый словестный дождь, я не понял, но легче не стало. Наоборот хотелось обнять её, хотелось быть с ней рядом. А всё получилось совсем наоборот.
Я сел на камень и стал смотреть на темнеющую серую пелену неба. На землю уже спустились тени. Гора напротив потемнела, и стала гладкой. Темнота прятала уступы и изломы, словно на неё надели такой же как у меня плащ. Ветер ласкал невесомой дланью ёжик волос, словно мать, отправляющая сына в опасное путешествие. Мимо проходили люди, кто-то даже говорил со мной, но я думал Вивусе, Лене и перебирал все прекрасные минуты, которые оставили мне наши визави из космоса.
Глава 8. И грянул гром.
В это ночь мало кто спал, люди делись воспоминаниями, которые у них остались, плакали смеялись, и конечно любили друг-друга. Я же просто уснул, придя с вечерних посиделок на ступеньках бункера. На удивление, я спал крепким сном праведника, несмотря на доносящиеся отовсюду охи и ахи, болтовню,
