которому тоже предстояло впервые отправиться в Хогвартс, выглядел еще бледнее обычного — должно быть, от волнения. Наконец паровоз дал высокий пронзительный гудок, Гарри с Драко поднялись в вагон и еще долго махали нам из окна.
Состав с грохотом и лязгом тронулся. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, и вот мимо нас уже проехал последний вагон с алыми сигнальными огнями. Толпа родителей на платформе стала расходиться: одни двинулись к выходу через вокзал, другие к общественному камину. Хогвартс-экспресс отправился, больше здесь делать было нечего.
Люциус просто-таки сиял от гордости.
— Ну что, может, немного расслабимся? — предложил он. — Как насчет встретиться вечером в клубе? Все-таки не каждый день провожаешь сына в Хогвартс — надо это отметить!
Цисс посмотрела на Беллу и пожала плечами. Кажется, она была совсем не так рада, как Люциус.
Целый день мы с Беллой прошлялись по Лондону — возвращаться в пустой дом не хотелось. К восьми вечера аппарировали в Косой переулок. На одной из маленьких улочек поблизости находился Клуб предпринимателей, где Малфой назначил нам встречу.
Последний раз я бывал здесь лет десять назад, но с тех пор мало что изменилось: все тот же приглушенный свет массивных ламп, ковры, в которых нога тонет по щиколотку, негромкие разговоры, аромат хороших сигар… Воплощение респектабельности и финансовой надежности — самое место для таких, как «наш дорогой Люциус».
Эльф, встретивший нас у входа, сообщил, что мистер и миссис Малфой уже здесь, и проводил в отдельный кабинет. По стенам, обшитым резными дубовыми панелями, были развешаны картины с охотничьими сценами, а за полуоткрытой дверью в курительную комнату виднелся бильярдный стол.
За ужином мы говорили о всяких пустяках. Беллу развеселило выражение лица эльфа, потрясенного тем, что леди вместо вина заказала бутылку огневиски и прикончила ее почти в одиночку. Когда принесли десерт, Люциус предложил слегка размяться и позвал меня поиграть в бильярд. Белла с Цисс проводили нас рассеянными взглядами и тут же с головой ушли в школьные воспоминания.
Поглядывая издалека на болтающих женщин, Люциус почти сразу перешел к «серьезному разговору».
— Кто такой Фадж? — театрально вопросил он, откидывая назад прядь волос.
— Корнелиус, — ответил я, пожав плечами.
Дурацкий ответ, ну так ведь и вопрос был риторический, если на то пошло.
— Руди, не паясничай. Я имею в виду, что он — никто! Это временная кандидатура. Дамблдору не удалось протолкнуть на пост министра своего приятеля Огдена, а сторонники Скримджера слишком слабы, чтобы…
— Да, конечно. Давай ближе к делу.
Я промахнулся битком по цели и отошел от стола.
— Так вот, — Люциус, прищурившись, разглядывал расположение шаров, — как я уже сказал, Фадж — пустышка. Он на коне, только пока все остальные не набрали достаточно сил, чтобы ввязаться в борьбу. Сейчас идеальный момент, чтобы начать «раскручивать» Гарри. За ним готовы пойти многие, так что через год, — он наклонился над столом, — мы будем иметь министерский пост для кого-то из наших…
«Например, для тебя», — вслух я этого, конечно, не сказал.
— … И карт-бланш на любые действия, — закончил Малфой.
От его удара красный шар, вращаясь, влетел в лузу. Люциус перешел на другую сторону и опять прицелился.
— Гарри еще слишком молод, — заметил я.
— Ну и отлично! — Люциус выпрямился. — Нам от него совершенно ничего не нужно, только имя. Есть очень серьезные люди…
Он выразительно посмотрел на меня.
— Подчеркиваю — очень серьезные, — которые готовы профинансировать кампанию.
— Мне кажется, стоит подождать, пока Гарри закончит школу, — уклончиво ответил я.
— Ну что ты плетешь, а? — с досады Люциус даже промахнулся и отошел, уступая мне место у стола. — Да кому он будет нужен, когда закончит школу? Вспомни, какая была истерика вокруг «Мальчика-Который- Выжил» в восемьдесят первом году! А когда вы его только что взяли? Надо было ковать железо, пока горячо!
— Тогда не было такой возможности… Отойди, ты мне мешаешь.
Он отодвинулся, но не замолчал.
— Хорошо, ты прав, не было. Но, как ты понимаешь, интерес к Гарри за эти годы сильно упал, хотя бы потому, что публика не может ни о чем долго помнить. Сейчас его опять ждет всплеск популярности, но скоро и эта волна спадет. Затягивать нельзя!
— Я знаю.
— И? — Люциус выжидательно глянул на меня.
Я в очередной раз промазал.
— Дамблдор объявит нам войну.
Люциус отмахнулся от этого аргумента.
— Дамблдор — политический труп, — веско заявил он. — Можно смело сбросить его со счетов, тут даже говорить не о чем.
