же позе, Белла словно в оцепенении сидела рядом с ним. Заметив ее, Гермиона сначала остановилась и даже как будто хотела повернуть назад. Но Белла обратила на нее ровно столько же внимания, сколько на стул или тумбочку.
Бледная, как полотно, Гермиона молча рассматривала Гарри. В руках у нее был большой апельсин, извлеченный из кармана мантии. Потом она положила апельсин на столик — на корке остались вмятины от пальцев, так сильно она его сжимала, — и на цыпочках вышла из-за ширм.
Когда я выглянул, в палате ее уже не было. Уизли до сих пор спал, из-под одеяла торчала только рыжая макушка. На тумбочке у его кровати Гермиона оставила еще один апельсин. Выглядело это так, будто Рон принес с собой запасную голову, но все как-то недосуг было ее надеть.
Глава 12
Разговор этот был ей тяжел. А к тому же она ведь не знала, что их всех ждет еще до того, как кончится эта ночь.
Часы шли, а в состоянии Гарри ничего не менялось. Белла все так же сидела у его постели. Мадам Помфри несколько раз пыталась ее покормить, но Белла упорно отказывалась. Она выглядела настолько сосредоточенной, словно проделывала какую-то трудную и сложную работу.
Мне же заняться было нечем, и от этого можно было свихнуться. Я попытался найти Дамблдора, чтобы поговорить с ним уже на спокойную голову, но оказалось, что директор в Лондоне, встречается с Советом попечителей. Я решил пока аппарировать домой, чтобы разобраться с делами, а потом сменить Беллу в восемь вечера. Сказал ей об этом, но она только плечами пожала — делай, мол, что хочешь.
Дома я рассказал Динки, что случилось с молодым хозяином. Она разрыдалась. Вслед за ней пришел Хаски и вопросительно заглянул мне в глаза. Я повторил рассказ для него. Пес выслушал очень внимательно, уклонился, когда я хотел его погладить, ушел и лег под дверью Гарриной спальни. Динки сказала, что после того, как мы отправились в Хогвартс, Хаски выл всю ночь.
Оставшись в одиночестве, я принялся писать письма заказчикам: «Сожалею, но у меня форс-мажорная ситуация, прошу сдвинуть сроки выполнения работ…». Сейчас мне было не до лишних обязательств.
В шесть вечера, как раз когда я отправил последнюю сову, раздалась трель каминного вызова. Явился Люциус.
— Совет попечителей заслушал объяснения Дамблдора и осмотрел подземелье, — начал он, едва выйдя из камина и еще не стряхнув сажу. — Представляешь, что там хранилось? Философский камень!
— Настоящий?
— Кажется, да. Самого камня нам не показали — его уже вернули владельцу. Однако документы в порядке: и доверенность на имя директора, и сертификат подлинности от Французского алхимического общества.
А Гарри, видимо, знал о философском камне… Вот откуда внезапный интерес к Фламелю! Но каким образом ему стало все известно?
Вслух я задал другой вопрос:
— Откуда о камне знал Квиррелл?
— Все учителя знали, — ответил Люциус, устраиваясь в кресле, пока я звал Динки, чтобы принесла нам выпить. — Сами же и помогали устанавливать защиту. Каждый был осведомлен только о своем участке, но ты же понимаешь — как не поболтать в учительской за чашкой чая… Квирреллу, должно быть, нетрудно было разведать, какие сюрпризы для грабителей подготовили его коллеги.
С негромким хлопком появилась Динки — принесла нам бренди со льдом. Двигалась она, как сомнамбула, уши бессильно поникли, на щеках виднелись дорожки от слез.
— А почему Квиррелл решил украсть камень? — спросил я, когда эльфиня ушла.
Люциус пожал плечами.
— Ну, спросить его самого уже не получится. Последнее защитное заклятье было настолько мощным, что от Квиррелла, если верить протоколу из Мунго, остался только обгоревший труп… Бр-р! Но похоже, этот парень с самого начала был не в себе. Дамблдор ведь обожает собирать под свое крылышко всех убогих — посмотри хотя бы на Хагрида. Слышал бы ты, как он расхваливал Квиррелла, когда утверждали его кандидатуру! Блестящий ум, два десятка научных публикаций… Это было прошлым летом, я тогда только- только стал главой Совета. Не знал еще всех штучек Дамблдора, вот и поверил на слово. Ничего, впредь буду умнее!
Люциус сделал глоток бренди.
— Судя по тому, что мне рассказывал Северус, Квиррелл — обычный неудачник. В свои тридцать лет не был женат, жил с матерью и теткой. Писал статьи в научные журналы, а на досуге составлял справочник европейской нечисти. В общем, типичный книжный червь. Год назад у него умер дядюшка, и Квиррелл получил небольшое наследство. Тогда-то он и решил отправиться на Балканы, чтобы собрать дополнительные материалы для справочника. Воображал, наверное, что это все равно что прогуляться в библиотеку… В Сербии на него напал упырь, а в Албании или еще каком-то богом забытом месте у него украли все деньги и незаконченную рукопись. Не знаю, зачем тамошним воришкам понадобилась эта груда бумаги — на самокрутки, должно быть. Короче, Квиррелл вернулся в Англию без денег и без своего творения. Так бы и остался на бобах, если бы не подвернулась работа в Хогвартсе…
Значит, Квиррелл все-таки побывал на Балканах, как раз накануне большой войны. Если после этого он не связан со Службой внешней разведки, я съем свои перчатки… Научная работа — неплохая, хотя и банальная маскировка, а история с ограблением, видимо, призвана скрыть, что никакого справочника не существует.
Одно только оставалось непонятным — как Дамблдору удалось заманить квалифицированного сотрудника Службы в ловушку с камнем?
У Люциуса, который понятия не имел о моих выкладках, была на этот счет своя версия:
— В школе у Квиррелла с самого начала все не заладилось, ученики над ним просто издевались. Знаешь, я не удивлен, что у парня поехала крыша, когда он услышал о философском камне. Еще бы, такая возможность обрести кучу денег и бессмертие, а главное — всем доказать!..
Я слушал Малфоя не слишком внимательно.
— Говоришь, он сгорел?
