— Да ну? — иронически ответил Квиррелл. — Не знал, что Филч так популярен у первокурсников. Но в таком случае ты ошибся адресом.
— Да, конечно. Извините, я пойду…
Гарри направился было к дверному проему, где плясали языки темного пламени. Но Квиррелл щелкнул пальцами, и появившиеся из воздуха веревки стянули Гарри руки и ноги.
— Ты же не думаешь, что я отпущу тебя — после того, как ты меня здесь видел? Хотя, знаешь, это даже неплохо, что ты зашел. Мне надо беспрепятственно покинуть школу, а значит, не помешает заложник… Что-что?
Квиррелл склонил голову набок, будто прислушиваясь.
— Грейнджер и Уизли тоже с тобой? Отлично!
— При чем тут они? — возразил Гарри, бледный, как полотно. — Они на факультете, я один пришел.
— Врешь, — спокойно ответил Квиррелл. — Ты сам попросил их тебя дождаться. Избавил меня от необходимости ловить их по всему подземелью… Ладно, это подождет. Сначала мне надо закончить одно дело.
Он обернулся к зеркалу, постучал по раме, заглянул с другой стороны и разочарованно пожевал тонкими бледными губами.
— Ничего не понимаю… Как же это работает? Может, надо разбить зеркало?
— Вы хотите украсть философский камень? — громко спросил Гарри. Должно быть, рассчитывал, что Гермиона все еще в соседней комнате и услышит его.
— Не украсть, а взять, — поправил Квиррелл. — Камень не принадлежит Дамблдору, так что это, строго говоря, не воровство.
Он пристально всматривался в зеркало. Я поднял взгляд и увидел буквы, бегущие по вычурной бронзовой раме. «Erised stra ehru oyt ube…». Зеркало Еиналеж! Да еще такое большое! Черт возьми, они же приравнены к наркотикам, и за хранение даже крохотного зеркальца, купленного из-под полы в Ночном переулке, можно попасть в Азкабан. А здесь огромное, как витрина, зачарованное стекло бесстыдно выставлено на всеобщее обозрение.
— Я вижу камень, — пробормотал Квиррелл, — я отдаю его своему господину… Но где же он?
Гарри тем временем двигал руками, пытаясь ослабить веревки. Но тут Квиррелл обернулся к нему, и Гарри застыл.
— Ты же был у Фламеля, — заметил Квиррелл. — Хм-м… Может быть, это ответ. Старик не рассказывал тебе, как получить камень?
— Откуда вы знаете о Фламеле? — спросил Гарри.
Квиррелл будто не слышал. Он рассматривал Гарри, прищурившись. Вблизи было видно, какие у него светлые, почти белые ресницы.
— Иди сюда, Поттер, — произнес он и опять щелкнул пальцами. Веревки слетели с Гарри, и словно невидимая сила потащила его к зеркалу. Гарри взмахнул руками, сопротивляясь, но остановиться не смог.
— Что ты видишь в зеркале? — спросил Квиррелл, отходя в сторону.
Гарри стоял, зажмурившись. Потом осторожно открыл один глаз.
— Ну? — нетерпеливо спросил Квиррелл.
— Мама, — неуверенно позвал Гарри. — Папа…
У меня чуть сердце не оборвалось. Гарри резко обернулся, едва не задев меня плечом. Он улыбался, но улыбка тут же погасла, когда он увидел перед собой пустую комнату.
— Говори, что ты там видишь! — рявкнул Квиррелл.
— А вы сами разве не… — Гарри запнулся. — Не скажу! Это личное!
Его брови вдруг удивленно поднялись, а пальцы правой руки сжались, будто в них что-то положили. Но Квиррелл не заметил этого, а Гарри поспешно сунул руку в карман.
— Думаешь, меня интересуют твои дурацкие мечты? — зло крикнул Квиррелл. — Мне нужен камень! Ты его видел?
— Н-нет…
— Ну и пошел вон! — Квиррелл оттолкнул Гарри и сам встал перед зеркалом.
Гарри, нервно облизнув пересохшие губы, сделал шаг в сторону. Оглянулся на дверь, должно быть, надеясь, что успеет убежать. Но тут же вздрогнул и замер, потому что в комнате послышался новый голос.
Он был глухой, тихий и как будто неживой. Так говорят люди, которые еще не отошли от парализующего заклятия или толком не проснулись. Голос исходил от Квиррелла, хотя тот даже не открывал рта.
— Камень у мальчишки, — просипел голос. — Дай мне с ним поговорить … Лицом к лицу…
***
Квиррелл начал медленно разматывать тюрбан. С каждым витком голова становилась как будто меньше. Наконец тюрбан фиолетовой лентой упал на землю, и Гарри раскрыл рот, словно хотел закричать, но не мог выдавить из себя ни звука. Я сам ожидал чего угодно, но то, что скрывалось под тюрбаном, было омерзительнее всего, что я видел в жизни.
