— А теперь?
— Теперь? — Она вытерла капли на щеке. — Вы же слышали, что он говорил на той неделе… Грозился жениться на мне.
— А вы согласны?
— Он еще не делал мне предложения. Мне думается, Тэд просто считает меня своей девушкой и женится на мне когда-нибудь после того, как осилит управление погодой.
— То есть, по-вашему, он считает это само собой разумеющимся?
Кивнув, она сказала:
— Вы должны понять его, Джерри. Он настолько погружен в свою работу, что люди… нет, только не поймите это так, что они для него на втором плане, но Тэд просто не замечает людей, пока они сами не заставят его обратить на них внимание. И в то же время он не в состоянии проделать всю необходимую работу собственными силами. Ему нужны люди, их помощь. Вот я и помогаю и стараюсь не создавать ему лишних проблем.
— Это очень удобно для него.
— Надеюсь. Никогда не встречала таких людей, как. Тэд. Он видит дальше всех, вынашивает самые смелые мечты. Пожалуй, и меня он включил в свои планы на будущее. — Она чуть запнулась: — Порою мне кажется, что я играю в его жизни почти такую же важную роль, как управление погодой.
— Но вы заслуживаете лучшей участи!
— И я ему об этом без конца твержу!
Я повернул яхту к пристани, а потом мы поехали в один из лучших студенческих ресторанов на Гарвард-сквер и поужинали. Барни расспрашивала меня о Гавайях и о моей семье. И сама рассказала мне о гражданской войне в Южной Африке и о том, как ее отцу удалось однажды спасти 150-дюймовый телескоп.
Мы зашли в новый театр-голограмму на представление, затем по набережной Чарлз-ривер доехали до «Фэкьюлти Роу», где Барни жила со своим дядей. Барневельд преподавал в Технологическом институте и одновременно работал в Климатологическом отделе.
— Было очень мило, Джерри, — сказала Барни, когда я помогал ей выйти из машины. — Я чудесно провела вечер.
— Очень рад. Можно вскоре повторить его.
— Не возражаю.
Я хотел поцеловать ее, но прежде чем я надумал сделать это, она повернулась и направилась к дому. Я оторопело смотрел, как она машет мне рукой и желает спокойной ночи.
Даже в эти солнечные дни уходящего апреля воздух в Арктике был пронизан холодом. Он висел над макушкой вращающейся Земли, запертый в стенах западных ветров, образующих Арктическое кольцо. Но стоило континентам Азии и Северной Америки прогреться под лучами весеннего солнца, как в подвижной, динамической атмосфере началась сложная перестройка. В западном потоке образовался прорыв — не надолго, но достаточно для того, чтобы огромная масса полярного воздуха сумела выскользнуть из своей арктической тюрьмы и понеслась к югу. За этим последовала целая цепь событий, захвативших полмира. Холодная воздушная масса столкнула недостаточно устойчивую область высокого давления вниз, вдоль берегов Северной Канады, На всем континенте погода то и дело менялась, пока огромные слои воздуха сталкивались, перемешивались в поисках нового равновесия. Зона высокого давления на Бермудах рушилась под напором новых плотных воздушных масс. Крохотные островки низкого давления — всего несколько скоплений облаков над побережьем Веракрус — втягивались в узкую щель, зажатую, как в сандвиче, между двумя западными потоками воздуха с высоким давлением. В северо-восточном направлении двигался небольшой шторм, по мере своего продвижения набирая силу и влагу из моря.
Следующее утро я провел в Бостонской публичной библиотеке, отбирая микрофильмы по метеорологии (в большинстве из них, как потом оказалось, я так и не смог разобраться) и убеждая заведующую библиотекой разрешить мне взять их с собой, хоть я и не являюсь жителем города.
Когда, нагруженный кассетами, я вернулся в свой номер, меня встретило гудение видеофона. Я поторопился открыть дверь и крикнул «Алло!», чтобы включился приемник, думая, что звонит Барни, но, войдя в комнату, увидел на экране лицо отца.
— Ну, наконец-то ты появился, — сказал он, когда я остановился перед экраном.
Я бросил на диван микрофильмы.
— Джереми, мы получили первые срочные прогнозы из Бюро погоды вместе с анализом тенденций развития погоды на ближайший месяц.
— Как они тебе показались?
Отец покачал головой.
— Увы, ничего хорошего! Я намерен прекратить все работы на драгах до конца месяца. Предупреждение о шторме, который то ли еще захватит нашу зону, то ли пройдет стороной, за три дня вперед нас совершенно не устраивает. Я лучше приостановлю работы и потеряю на этом деньги, чем пожертвую оборудованием или людьми.
— Мне очень жаль.
— Это не твоя вина. Ты сделал все возможное. Беда в том, что, если мы нарушим условия контракта с «Модерн металз», пойдут слухи о том, что глубоководные разработки руды — вещь нерентабельная. Вот тогда нам действительно крышка!
Я присел на край дивана.
— Отец, как ты смотришь на приобретение точных, привязанных к определенному месту долгосрочных прогнозов — на неделю, а то и больше вперед? Она надежны на сто процентов.
Отец хмыкнул.
— Над этим сейчас работает Тэд. К концу месяца он мог бы составить для нас график прогнозов с предсказанием погоды по всему региону, где находятся наши драги. Прогнозы будут рассчитаны на две-три недели вперед.
Отец задумчиво потер подбородок.
— Если он это сделает, мы не станем закрывать разработки, прекратим временно работы на драгах перед самым штормом, а потом возобновим их. Но мы должны получать предупреждение за неделю до шторма.
— Тэд это сделает, я уверен. По крайней мере за две недели. И тогда вы будете точно знать, когда следует прекращать работы на драгах и на какое время. Вы сможете предвидеть воздействие штормов на всю систему.
— Неужели он и в самом деле может сделать подобное, этот твой Маррет?
— Наверняка я буду об этом знать в конце недели.
Несколько секунд отец размышлял над полученной информацией.
— Хорошо, Джереми. Драги будут работать до конца этой недели. Моли бога, чтобы на нас не обрушился сильный шторм в это время!
— Буду стучать по деревяшке.
Сам того не ведая, я поставил Тэда в трудное положение, а он об этом понятия не имел! Я попробовал дозвониться до него, но безрезультатно. Тогда я соединился с Барни.
— Даже не знаю, как вам повидаться с Тэдом, — ответила она мне. — Сегодня вечером он будет занят проверкой долгосрочных прогнозов. Я собираюсь ему помогать… Почему бы вам не присоединиться к нам?
— Где?
— У Тэда. Мы отправимся туда прямо после работы. Там и поедим. Будем рады вам.
— Замечательно! — Но тут я вспомнил, что Тэд называет «едой». — А может, лучше встретимся после ужина?
Она улыбнулась, как будто прочитав мои мысли.
— Сегодня готовить буду я. Так что, возможно, вы и не пожалеете…
— Да нет, что вы… Я не то хотел сказать…
— Ладно, Джерри. Не извиняйтесь. Я тоже предпочитаю соевым котлетам настоящий бифштекс.
— Я, наверное, просто глупец и сноб. — Тут мне в голову пришла замечательная мысль. — Послушайте, а что, если я привезу обед с собой? Скажу, чтобы мне здесь, в отеле, что-нибудь приготовили, и упакую все в пластмассовую посуду. И вам не придется потом возиться с мытьем.
Она засомневалась.
— Не знаю, как к этому отнесется Тэд…
— Это уж мое дело. Зато вам я сэкономлю время и хлопоты. Идет?
— Уговорили.
Следуя указаниям Барни, я подъехал к дому Тэда около пяти. Заднее сиденье такси было завалено свертками. Из подъезда я позвонил Тэду и попросил его помочь мне дотащить пакеты.
Он тут же спустился и удивленно уставился на привезенное мной.
— Его Попечительство соизволило явиться в Кембридж, провозгласил он.
Мы перенесли свертки наверх и поужинали. Еда была отличная, даже Тэд казался ублаготворенным.
— Я начинаю понимать, что стоит иметь богатых друзей, сказал он, развалившись на единственном в комнате маленьком диване. — Будь осторожнее, Джерри, не то разнежишь меня.
— Я просто подумал, что это облегчит работу Барни.
— Уменьшение энтропии придает ей силы для полезной деятельности. Впрочем, я на нее не могу пожаловаться.
Едва с едой было покончено, как маленькая комнатка Тэда превратилась в метеорологическую лабораторию. На столе, на диване-кровати, на подоконнике и даже на кухонной полке всюду были набросаны бумаги: карты, графики, расчеты, рулоны перфолент. Тэд и Тули погрузились в таинственный диалог, в то время как Барни снабжала их материалом.
— Индианаполис, — выкликал Тэд.
— Семьдесят три, пятьдесят один, десять — шестнадцать, точка, ноль — четыре, запад двенадцать на восемнадцать, — выпевал в ответ Тули.
— Верно. Мемфис.
