— Давай организовывай у себя бюро по «газовой турбине».
— Это невозможно. Такое бюро по численности должно быть не менее нашего КБ, и оборудование получше.
— Ничего не знаю. Поезжай, ищи КБ, которое бы сделало для нас «турбину».
Я уже был не рад, что «завел» его. Слетал в Запорожье, побывал в Москве — ничего подходящего. Мне порекомендовали поехать еще в Омск, в ОКБ-29 Минавиапрома к главному конструктору В.А. Глушенкову. У него я узнал о том, что их завод освоил в серийном производстве изготовление турбовинтовых двигателей без теплообменников ГТД-3 и ГТД-ЗФ для вертолетов мощностью 750 и 900 л.с., а на их базе могли быть созданы танковые ГТД для опытных танков Уралвагонзавода — «объекта 167Т» (первый опытный образец) и «объекта 166ТМ»
Глушенков и его соратники по заводу заинтересовались предложением о совместном проведении работы по использованию такого двигателя в опытном среднем танке и получили одобрение на ее проведение в Главке и у первого заместителя председателя Омского совнархоза. Окончательное «добро» следовало получить у самого председателя Омского совнархоза Еляневича.
Большой, светлый и высокий кабинет председателя резко контрастировал с небогатырской, мягко говоря, внешностью хозяина. Расселись. Еляневич строго спросил, кивнув в мою сторону: «Кто разрешил вести с ним переговоры?» Воцарилось молчание. Я уже было подумал, что все пропало, но туг ведущий инженер Главка сказал: «Это с моего ведома». Еляневич тут-же смягчился, с большим интересом выслушал наши объяснения в пользу установки газотурбинного двигателя в средний танк и утвердил планы.
Здесь уместно сказать несколько слов о совнархозах.
С введением этих новых структур регионального управления мы сразу же ощутили большую разницу с бывшими министерствами, в которых процветали чванство, высокомерие и волокита. Например, в Министерстве оборонной промышленности кабинеты министра и его заместителей находились даже в отдельном крыле здания, при входе в которое был установлен специальный пост охраны, и попасть туда можно было только с соответствующей отметкой в пропуске.
Совнархозы же сразу подкупали своей доступностью. Работали они как-то по-домашнему, что ли. В Свердловском совнархозе вначале вообще не было пропускного режима. Его ввели позднее, да и то главным образом для того, чтобы не пускать в совнархозовскую столовую посторонних едоков.
С введением совнархозов стали ближе, роднее друг другу предприятия различных отраслей региона. Живее пошел обмен опытом. Во многих совнархозах поддерживалось стремление предприятий к научно- техническому прогрессу и созданию новой техники и технологий. Только заводами нашего — Свердловского — СНХ мы могли изготовить и укомплектовать любой танк… Главным же в совнархозах, по моему мнению, было то, что их основу составляли новые люди, специалисты, пришедшие с производства. Я сильно сожалел, когда в 1965 г. совнархозы были распущены, и вновь возродилась структура централизованного управления народным хозяйством.
После оформления решения правительства ОКБ-29 стало дорабатывать двигатель, а мы принялись за работупо установке его в танк, созданию оригинальных систем силовой установки и новой трансмиссии. По сути, предстояло разработать новое моторно-трансмиссионное отделение танка с «нуля», так как научно- исследовательские институты нашей отрасли не имели необходимого научно-технического задела по применению ГТД в танках. Совершенно не ясным был вопрос о том, каким должен стать воздухоочиститель для газотурбинного двигателя.
Руководство работами было возложено на начальника бюро нового проектирования Иосифа Абрамовича Набутовского (см. «ТиВ» № 11/2007 г.).
Когда уже стали прорисовываться контуры нашего нового детища, на Вагонку приехала бригада специалистов танкового НИИ, посмотрела наши разработки и… забраковала их, считая, что трансмиссия попросту развалится из-за большого момента инерции вала газовой турбины. Но мы были уверены в своей конструкции. Двигатель ГТД-ЗТ с понижающим редуктором удалось вместить в существующее моторное отделение и создать оригинальную систему воздушного охлаждения с вентилятором-сепаратором, расположенным под крышей корпуса. Была создана конструкция узла, совмещающая в себе осевой вентилятор (разработанный М.Г. Кизиным) с производительностью, превышающий расход воздуха через двигатель, радиально-инерционную решетку (сепаратор пыли), устанавливаемую после вентилятора. Чистый воздух после сепарации пыли в избыточном количестве поступал в МТО, наддувая его, что благоприятно сказывалось на работе ГТД. Часть воздуха с отсепарированной пылью поступала на охлаждение маслорадиаторов и, далее, охлаждая двигатель снаружи, по специально организованному тракту, смешиваясь с выхлопными газами двигателя, выбрасывалась в атмосферу. Создание такой сложной конструкции узла потребовало спроектировать и изготовить осевой вентилятор с современными аэродинамическими характеристиками, одобренными специалистами центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ). В короткие сроки потребовалось создать стенд для испытаний и отладки полноразмерной системы воздухопитания и воздухоочистки ГТД-ЗТ.
После доставки двигателя из Омска на Уралвагонзаводе были завершены работы по сборке, стационарной отладке опытного танка с ГТД и шестикатковой ходовой частью, получившего обозначение «Объект 167Т».
Начали испытывать: запустили двигатель, поработали на месте, подали танк вдоль сборочного участка вперед-назад. Все работает. Выехали из цеха, проехались по территории завода- не ломается. Пессимистический прогноз специалистов танкового НИИ не оправдался.
На 11 апреля 1963 г. назначили пробег по заводскому танкодрому.
В состав первого экипажа танка входили:
— Володченко Дмитрий Степанович — механик-водитель опытного цеха КБ УВЗ;
Ведущие специалисты от КБ УВЗ:
— Никулин Павел Петрович — исследователь опытного цеха;
— Вавилонский Эрий Борисович — конструктор.
От ОКБ-29 Министерства авиационной промышленности СССР:
— Макейкин Иван Сергеевич — ведущий инженер.
В состав экипажа также был включен Славинский Николай Дмитриевич — заместитель старшего военпреда по опытным работам.
Я не поехал, чтобы не «сглазить». Результаты испытаний оказались даже лучше, чем мы ожидали. По разъезженной, размокшей трассе заводского кольца танк с газотурбинным двигателем показал скорость в 1,5 раза большую, чему серийных дизельных машин. Опасались, что ГТД будет сильно шуметь и этим демаскировать танк. Оказалось, что звук его был глухим и быстро гаснущим по мере удаления танка.
Прибыв на завод, конструкторы и исследователи сделали обстоятельный доклад о результатах первого пробега руководству КБ.
Когда было проведено уже несколько пробных выездов, я дал телеграмму Глушенкову с просьбой
