Когда он злится, то аура вокруг него кажется горячей… почти живой. Он часто ругается с Кингсли Шеклболтом, но в последний раз, когда они ссорились, я вмешался… потому что Гарри собирался при помощи продвинутой Легилименции повлиять на сознание Министра. Я остановил его, и он разозлился. Когда Поттер приходит в ярость, трудно поверить, что это тот же самый человек, с которым вы разговаривали несколько минут назад.
Он очень могущественный… я не знаю, кто сумеет остановить его. Он может аппарировать сквозь защитные чары, а Легилименцией владеет на таком уровне, что запросто может влиять на сознание людей. Что если я не смогу ему помочь? Как кто-либо вообще сможет контролировать его? Если он такой же живой хоркрукс, как Нагайна - а ее убили, чтобы уничтожить кусок души Волдеморта, - то можем ли мы надеяться избавить Гарри от Темного Лорда, не причинив при этом вреда ему самому? Это очень сложно. Вы не можете просить меня участвовать в чем-то подобном. Я не смогу сделать этого. Потому что… потому что…
Дамблдор перебил Драко, когда тот уже едва мог говорить, не справившись с охватившим его отчаянием. Голос портрета был задумчивым и тихим.
- Потому что вы любите его… да?
Юноша только кивнул, закусив губу и пытаясь сохранять спокойствие.
- Да. Люблю. Когда… когда он нормален… когда он просто Гарри, он такой добрый, спокойный, замечательный. Я ни к кому не испытывал ничего подобного. Я никогда никого так не хотел. Я даже не думал, что смогу… когда я пришел к Уизли, Гарри заботился обо мне. Хотя наши отношения длятся меньше месяца, я не думаю, что могу быть счастлив без него. Вы не представляете, как он ухаживал за мной… что он для меня сделал.
Он последние две недели провел за книгами, пытаясь найти способ помочь мне справиться… с моими… воспоминаниями. Чтобы я мог спать и не просыпаться среди ночи с криками. У нас есть заклинание, которое помогает ненадолго, но он никогда не переставал искать более надежное средство. Хотя я… я могу спать… почти всю ночь, мои сны все равно ужасны. Я думал, что привыкну к ним. Меня начинает трясти, когда я вспоминаю… некоторые вещи. Хуже всего то, что… я… я не выношу ничьих прикосновений. Даже тех людей, с которыми живу под одной крышей. Я сразу начинаю задыхаться и жду, что меня вот-вот ударят… мне хочется закричать и убежать.
Он нашел способ. Гарри узнал, как помочь мне. Он был так горд. Он собирался при помощи Легилименции и Окклюменции выстроить щиты вокруг моих воспоминаний… но… я не могу впустить его в свое сознание. Я сказал ему… что не хочу, чтобы он видел, чем я занимался… что мне приходилось делать, лишь бы выжить… я не солгал ему. Но и не сказал всего. Я не могу позволить ему увидеть то, что я знаю - что вы мне рассказали и что вы поручили мне сделать. Я ненавижу это. Ненавижу! Он так старался, чтобы помочь мне… а я был вынужден отказаться… теперь мы пытаемся связаться с профессором Снейпом, потому что он может сделать это для меня… если, конечно, не сожжет письмо, не читая. Я не знаю, сколько еще смогу продержаться!
Драко не выдержал и закрыл лицо ладонями. Изображение Дамблдора задумчиво склонило голову, странно было видеть нарисованный образ настолько подавленным. Альбус заговорил тихо, Драко поднял голову и начал слушать, шмыгая носом и вытирая покрасневшие глаза.
- Драко. Драко… мне так жаль. Наверно, на вас взвалено слишком много. Если бы я мог, то взял бы на себя это бремя, но, увы… я не могу. Я испугался, что Волдеморт снова обманул смерть, когда услышал от вас о странном поведении Гарри. Известие о том, что именно он является хоркруксом ужасно, но я говорю вам, что не все потеряно.
Я могу рассказать вам кое-что… теперь, когда мы точно знаем, что с ним случилось. Нет необходимости лишать его жизни, чтобы окончательно уничтожить Волдеморта. Я говорил вам, что любовь - сила, которой обладает Гарри… сила, которой Темный Лорд не может противостоять, и любовь по-прежнему может освободить Гарри, так же как и изгнать Волдеморта из этого мира навсегда.
Дух Тома Риддла не совсем мертв, и не может быть изгнан, как какой-нибудь призрак. Он связан с телом и душой Гарри. Немалую часть своей удивительной силы Поттер получает от той темной сущности, которая живет в нем, дожидаясь возрождения. Совершенно очевидно, что Волдеморт и его огромная сила соединились с собственной силой Гарри, и ему приходится сражаться с собой. Эта борьба не видна никому. Жар, который вы чувствуете, когда он злится, это ответная реакция… вызванная столкновением его истинной натуры с яростью Волдеморта. Это не настоящий жар… он не может обжечь, просто именно так он воспринимается вашим сознанием.
Чтобы избавиться от Волдеморта, Гарри должен простить его. Он должен отказаться от ненависти, злобы и противопоставить этим чувствам любовь. Он должен сделать это искренне, от всей души. Я уверен, что Волдеморт с помощью своих приспешников специально убил всех близких Гарри людей, в надежде гарантировать себе, что, когда он встретится с ним лицом к лицу, в сердце мальчика не останется любви, и предсказание, сулящее ему поражение, не сбудется. Он использовал гнев Гарри и насильственный характер собственной смерти, чтобы проникнуть в его душу, снова избежав таким образом полного уничтожения. Очень важно, что, когда Поттер противостоит сущности, живущей в нем, то делает это из-за любви. Гарри может отторгнуть Волдеморта, но для этого нужно, чтобы в его сердце не было ни следа злобы. Без гнева, страха, ненависти Темный Лорд не сможет существовать, и будет изгнан, чтобы, наконец, предстать перед Судом Божьим.
Не все потеряно, Драко. Потому что, если Гарри может любить, как он любит Уизли, как любит вас, если он способен на добро, привязанность, приветливость, то его душа еще не погибла, несмотря на все усилия Волдеморта.
Я должен сказать вам еще кое-что. Я завещал ему артефакт исключительной силы. Я не думал, что он когда-нибудь станет злоупотреблять им. Мальчик, которого я знал, никогда не воспользовался бы этим амулетом. Никто не знает его истинного названия… Серебряный диск, на котором выгравированы древние руны. Он известен как Гаситель. Этот амулет обладает невероятной силой, он делает своего хозяина невидимым для защитных чар и не позволяет отслеживать примененные им заклинания. Гаситель был у меня очень долго, несколько десятилетий, я пользовался им в случае крайней необходимости. Я рассказал о нем только двоим, МакГонагалл и Гарри… а сейчас вам. Если Гарри не образумится, потеря амулета значительно повысит шансы тех, кто будет пытаться задержать его. Нужно будет украсть у него амулет и передать профессору МакГонагалл. Хотя я очень надеюсь, что это не понадобится.
Я верю в вас, Драко. Знаю, что взваливаю на вас тяжкий груз, и меня огорчает, что вам приходится так много страдать, но ради Гарри, а может быть и ради всего нашего мира… вы должны сделать это. У вас есть для этого силы. Сейчас вы растеряны. Узнав о хоркруксах, вы стали одним из… немногих посвященных в эту тайну, и вы связаны тем, что о них никто не должен узнать. Я многое бы отдал, чтобы снять с вас это бремя и взять его на себя, но не могу. Это должны сделать вы.
Вы смогли пробудить любовь в сердце Гарри, и это чувство поможет ему избавиться от Волдеморта. Благодаря вам Поттер уже стал дискомфортным убежищем для Темного Лорда. Мне кажется, что переменчивое настроение Гарри может быть связано с тем, что Волдеморт пытается вернуть контроль над ним и прогнать из его сердца любовь, присутствие которой почувствовал. Вы уже сделали больше, чем смог бы кто-либо. Что касается помощи… думаю, вы найдете то, что вам нужно, на моей книжной полке. На самом верху лежит справочник по зельям. Возьмите его и откройте страницу триста двадцать шесть.
Драко почтительно слушал бывшего директора, то смущаясь, то пугаясь, то вдруг воодушевляясь. Он встал и подошел к книжной полке. Дамблдор знал какое-то зелье, и оно могло исцелить его сознание и очистить сны от страшных воспоминаний? Или там был рецепт какого-то снадобья, более надежного, чем зелье для снов без сновидений?
Малфой взял книгу и открыл ее на нужной странице. Детальное описание взаимодействия между толченым лунным камнем и аконитом при помешивании против часовой стрелки… Юноша заметил свернутый кусочек пергамента, лежавший между страниц. Знакомым почерком был написан какой-то адрес… в Германии. Это был адрес профессора Снейпа в Штутгарте. Теперь Драко мог связаться с ним по каминной сети или отправить ему сову уже на этой неделе, при условии, что удастся сделать это без свидетелей.
Блондин повернулся к портрету:
- Спасибо… как вы думаете, он придет?
Глаза Дамблдора блестели.
