- Спасибо. Мне нужно подумать. Я не знаю, что сказать. Это… это чересчур. Я предпочел бы все рассказать вам, но кое о чем я должен поговорить с другими. Да, у меня есть к вам вопросы, и вы знаете какие. Вы все видели в моем сознании. Вы знаете, с чем мы имеем дело. Вы знаете, как помочь? Вы и Альбус - единственные люди, кроме Гарри, конечно, которые знают все о том, как изготавливаются и уничтожаются хоркруксы.
Снейп раздраженно фыркнул.
- Альбус рассказал тебе лишь то, что ты обязательно должен знать. Что касается изготовления подобных вещей, то я видел это лишь однажды, когда Волдеморт еще накапливал силу и старался сделать себя бессмертным из-за пророчества, которого жутко боялся. Чтобы разделить собственную душу, он подпитывался энергией умирающей жертвы. Это требует огромного напряжения, а также отсутствия страха перед болью, которая неизбежна, когда кто-то помещает часть своей души в выбранный артефакт. Нагайна стала глазами и ушами Темного Лорда, позволив ему остаться в этом мире даже после полного физического уничтожения в доме Поттеров. Таким образом, змея стала его носителем, который поддержал его жизнь и помог восстановиться. Если нужно разрушить живой хоркрукс, эффективнее всего убить носителя. Это единственный из известных способов, который гарантирует успех. В случае с Поттером он более чем вероятен.
Связь между Поттером и Волдемортом всегда была уникальной. В соответствии с пророчеством, Темный Лорд потерпел поражение и лишился телесной оболочки благодаря проклятию, которое отрикошетило в него. У Поттера после этого остался шрам, и таким образом между ними образовалась связь. Дополнительные возможности, владение парселтангом, например, появились у него благодаря этой связи. Я видел в твоих воспоминаниях то, что вы обсуждали с Альбусом, и я согласен с ним. Темный Лорд использовал насильственный характер собственной смерти, чтобы перенести свою душу в Поттера, используя при этом еще и связь между ними, надеясь контролировать его действия. Вначале он был слаб и Поттер стал для него надежным носителем, но, когда Волдеморт стал подпитываться поттеровской жаждой мести и соединил ее с собственной постоянной жаждой власти, Поттер стал слабеть. Границы между ними стали исчезать.
Ты можешь быть уверен, что Гарри Поттер никогда не станет Лордом Волдемортом в буквальном смысле слова, но их объединение создаст человека, который будет обладать магической силой их обоих и для которого не будет существовать никаких моральных ограничений. Ни один Темный Лорд не обладал таким могуществом. Это то, чего боится Альбус. Ты должен создать ситуацию, в которой Гарри окажется перед необходимостью противостоять самому себе, когда он сможет осознать, что внутри него живет дух врага и изгнать этот дух без ненависти и насилия. Это не одержимость, и экзорцизм тут не поможет. Только он сам может избавиться от Темного Лорда, и мир будет в безопасности. Если это не получится, надо будет найти способ вывести его из строя и остановить силой. Он слишком могущественен, чтобы предоставить его самому себе. Один из вариантов - убить его, прежде чем он совершенно перестанет себя контролировать и станет новой угрозой миру. Теперь ты понимаешь, почему я надеялся, что ты изберешь другой путь? Я не хочу для тебя такой судьбы, Драко, но я готов пойти навстречу Альбусу и помочь тебе приготовиться к грядущим событиям.
Драко получил информацию. Это было горькое лекарство. Почему-то он надеялся, что у Снейпа есть возможность облегчить его задачу - какой-нибудь способ или заклинание, способные быстро вылечить Гарри. Осознание того, что шансов было мало, оказалось весьма отрезвляющим. Только Гарри мог спасти себя, и при этом он должен быть вооружен лишь любовью. Драко больше не к кому было обратиться, и он ответил, без конца запинаясь.
- Я… понимаю. Я очень ценю то, что вы хотите для меня лучшей участи. Чего-нибудь более безопасного. Но я знаю, чего хочу. Даже если мне придется за это сражаться. Вряд ли я был когда-либо так счастлив, как сейчас… когда я живу здесь. Вы… вы видели, что я делал… где я был. Я не боюсь смерти. Больше не боюсь. Я боюсь лишиться того, что имею сейчас. Мне нравится то, что я чувствую, находясь здесь, - кто я и кем могу быть. Они все очень хорошие люди. Они много сделали для меня. Я отплатил бы черной неблагодарностью за проявленное ко мне великодушие, если бы бросил их теперь.
Я хочу Гарри. Знаю, вы не понимаете этого, но вряд ли вы когда-либо видели его таким, каким видел я. Я знаю, в нем есть то, за что стоит сражаться. Вы видели мои воспоминания и слышали мои мысли, но вы никогда не узнаете этих людей так, как я. Он самый добрый человек, какого я когда-либо знал, и вы даже не можете себе представить, с какой самоотдачей он заботится о других. Умереть, защищая его… было бы честью, которой я вряд ли заслуживаю. Я знаю, что чувствую. Яснее чем когда-либо, и я не буду притворяться и говорить, что это не настоящее. Я всегда восхищался вами, потому что у вас железная воля. Вы несгибаемый, всегда стремитесь к совершенству, никогда не позволяете эмоциям взять над вами верх, не важно, что вы при этом думаете. Я хотел бы быть таким, как вы.
Я был слишком юн, чтобы понять - вы прятали свои мысли не потому, что были сильным. Вы прятали их, потому что боялись. Альбус Дамблдор знал это, да? Вы доверяли ему, потому что он знал ваше настоящее лицо и оставался вашим другом. Вот что заставляло вас с готовностью делать то, о чем он вас просил - все, что он считал необходимым. Может быть, вы не поверите, но именно так я отношусь к Гарри. Он доверяет мне, и я не думаю, что кто-то еще пользуется у него таким доверием. Я сделаю ради него все, что потребуется. Все.
Во время их разговора Снейп смотрел на Драко лишь уголком глаза. По выражению его лица нельзя было ничего сказать о том, что он думает, но, услышав последние слова юноши, он приподнял уголки губ в слабой усмешке. Малфой не увидел этого, но его бывший наставник почувствовал что-то вроде извращенной гордости.
- Очень хорошо, Драко. Ты удивил меня. Я и не думал, что все еще могу удивляться. Твоя проницательность хорошо помогает тебе, и я поймаю тебя на слове. Мне казалось, что учить тебя будет тяжело, но, кажется, ученик выучился раньше, чем учитель вошел в класс. Я не могу осуждать тебя за то, что ты хочешь такой дружбы, какая была у нас с Альбусом. Я только предупреждаю - мало кому удается ее найти. Увидимся после того, как ты все обдумаешь, но если хочешь, можем начать прямо сейчас.
Драко еще раз глубоко вздохнул. Он очень гордился тем, что Снейп похвалил его, хоть и иносказательно.
- Я пойду к себе. Сначала я хочу поговорить с Гарри, а потом приду к вам. Спасибо.
Снейп кивнул ему, разрешая уйти, и Драко вышел. Юноше многое нужно было обдумать, а в своей комнате он мог рассчитывать на столь необходимую тишину. Конечно, он не станет рассказывать Гарри все, но только правда могла дать необыкновенное ощущение свободы. Оставалось еще кое-что. Раньше он мог только мечтать, чтобы сказать об этом Поттеру. Неважно, что эта тема очень смущала его - у Драко теперь была очень важная цель, помимо того, чтобы поделиться своими страхами с Гарри.
Малфой размышлял о двух последних годах его жизни, перебирал в памяти все, что он чувствовал в разное время. Свои сомнения, страхи и позор, мечты и разочарования, в общем, все. Он позволил своему сознанию плыть по течению и вспомнил во всех подробностях последние две недели. Он не мог не признать того, что Гарри оказал на его жизнь огромное влияние. Поттер еще не знал, что его подопечный сам собирается помочь ему, но сегодня вечером… сегодня вечером он узнает больше, чем Драко когда-либо осмеливался сказать. Драко молил лишь о том, чтобы, когда работа Снейпа будет закончена, у них осталось что-то общее, на чем они могли бы строить дальнейшие отношения, которые не разрушатся под тяжестью других секретов. Да, в этом разговоре был смысл. Драко не ждал, что проснется другим человеком только лишь из-за исповеди и Легилименции, но у него был шанс сблизиться с любимым, и если Гарри сможет понять его страхи и сомнения, которые Малфой держал при себе, это окупит всю затеянную авантюру. Это был риск, но юноша уверил себя, что он того стоит.
Гарри молча ходил по гостиной из угла в угол. Артур и Молли сели ужинать, но он отказался. Его дико раздражал Снейп, но Поттеру удавалось сдерживать это раздражение, хотя мысль о том, что здоровье Драко доверено этому высокомерному болвану, отбивала у него всякий аппетит. В книгах говорилось только о головной боли, и не было ни единого намека на то, что она может быть такой сильной. Откуда он мог это знать? В целом, ситуация очень напоминала школьные годы - то, как ему приходилось выслушивать издевательские высказывания Снейпа, что он не понимает чего-то настолько малоизвестного, чего студент просто не мог знать. При этом зельевар держался как гребаный стандарт непревзойденного совершенства. Это уязвляло его, но Гарри обещал все вытерпеть ради Драко. Если для обуздания языка и характера
