— Плохо, — сказал я. — Это очень плохо.
— Я не говорю, что он намерен смыться прямо сейчас. Сегодня он впервые об этом заговорил, но, судя по тому, насколько тюрьма ему ненавистна, прежде чем он соберется с духом, уйдет как минимум неделя.
— Но почему, — спросил я, — почему он это вдруг надумал?
— Господи! Да откуда ж я знаю, зайка!
— Ты говорила, будто он тюрьму не переносит. Говорила, что никогда по доброй воле туда не вернется. Дескать, он знает, что это вовсе ничего не изменит.
— Ну, так и ты мне говорил то же самое. Помнишь? — Она лениво завыгибалась под одеялом. — Почеши мне спинку, а, зая? Ну, там, ты знаешь где. Пониже.
Чесать ее я не стал. В тот момент, если бы я за ее шкуру взялся, то всю бы с нее так и спустил.
— Фэй, — сказал я. — Взгляни на меня.
— М-м-м? — Она запрокинула голову, изобразив взгляд свысока. — Вот так, Карл?
— К Джейку возвращается самообладание. Он сейчас куда в лучшем виде, чем был, когда я сюда приехал. Откуда вдруг эта идея — вернуться в тюрьму?
— Я ж говорю, зая: понятия не имею. Вообще чушь какая-то.
— Думаешь, он это всерьез?
— Наверняка. Когда он что-нибудь вобьет себе в башку — ну, как насчет тебя, например, — из него это колом не вышибешь.
— Понятно, — сказал я.
— А может, уско… Мы же ведь можем сделать это прямо сейчас, разве нет, Карл? Давай покончим с ним сейчас, и дело с концом. Чем скорее отделаемся, тем раньше сможем быть вместе. Я понимаю, тебе-то лишь бы подольше ничего не менять — тя-анем-потянем, но…
— Почему это? — удивился я. — Почему ты думаешь, что я специально тяну?
— Ну а что, скажешь нет, что ли? Ты тут прекрасно проводишь время. С этой своей милашкой… уродкой помоечной.
Я перебил ее:
— Не пойму, о чем, черт возьми, ты бормочешь?
— Да ладно, не важно. Проблема в том, что я не собираюсь больше с этим мириться. Даже если тебе такое положение очень нравится.
До конца она свои претензии ко мне проговаривать не стала, но я и так уже все понял. Дальнейшие уточнения привели бы только к скандалу. Вот только передраться нам не хватало!
— Я скажу тебе, почему я бы лучше подождал, — заговорил я. — Мне так велено. А слово человека, который это пожелание высказал, не просто сотрясение воздуха.
— Да какой… какая… — Ее глаза нервно забегали. — Не понимаю, какая разница…
— Я говорил тебе. Специально объяснял в подробностях.
— Да нет же, нет никакой разницы! Плевать мне, кто там что высказал. Мы можем это сделать сейчас с тем же успехом, что и в любой другой момент.
— Ну, ладно, нет разницы, — сказал я. — Говоришь нет, значит, нет, спорить не буду.
Она угрюмо посмотрела на меня. Я потянулся через нее к тумбочке, взял спички и прикурил.
Спичке я дал догореть почти до пальцев. Затем выронил, угадав точно в ложбинку между грудей.
—
— Вот так же действует кислота, — сказал я. — Ну, не совсем, но похоже. Думаю, с этого места они начнут. Потом займутся тем, что выше.
— Но я… Я же ничего не…
— Мы с тобой в связке. Что сделают со мной, того и тебе не миновать. Только над тобой им будет куда интереснее работать.
Это я зря, конечно. Такое запугивание может выйти себе дороже. Нельзя позволять ей думать, что при попытке отыграть в кусты она ничем особо не рискует — все равно, мол, кранты. Но… вы же сами видите: насколько я мог судить об этом, она уже начала меня дурить! Или вот-вот начнет. И если можно довести до ее сведения, чем это чревато…
— Ты уверена? — спросил я. — Может, ты его как-нибудь не так поняла? Фэй, если сомневаешься, лучше скажи.
— Я… я… — Она поколебалась. — Н-ну, в общем-то, я, может…
— Давай без уверток. Если это так, я должен знать.
Ее голова неуверенно качнулась.
— Д-да нет, все так.
— Понятно, — сказал я.
— Я… я поговорю с ним, Карл! Я его заставлю! Он послушает меня. Я заставлю его передумать.
— Сперва ты его на это подговорила, — усомнился я. — Потом будешь отговаривать. Ну-ну, детка. Не многовато на себя берешь?
— Да ну, ну что ты… Почему ты думаешь, что я…
— Не валяй дурака, — сказал я. — Как с ним договорились, небось знаешь? Джейк будет пай- мальчиком, за это ему дадут множество послаблений в режиме, правильно? Посидит себе в безопасности, вы будете часто видеться, и нисколько от него не убудет. Так?
Она закусила губу.
— Но может быть, он это просто так сказал. Может, он знает, что я совсем не…
— Возможно, — кивнул я. — Все может быть. Но ты сама сказала: если ему что-то в голову втемяшится, переубедить его трудно.
— Но если… Ах, Карл, зайка! Что они теперь с нами…
— Ничего, — сказал я, лег снова рядом с ней и притянул ее к себе. — Я с этим разберусь. Нам следовало ждать, но если не получается…
— Ты уверен, что так можно? Карл, ты уверен?
— Уверен, — соврал я. — Этот вопрос я решу. В конце концов, Джейк мог и сам дозреть до такой мысли. О том, что это не так, они же не знают.
Она перевела дух и немного расслабилась. Я продолжал утешать ее: мол, ничего, нормально, и через какое-то время от нее избавился. Она проскользнула обратно в свою комнату.
Я откупорил поллитровку, сел на край кровати, стал пить. Когда заснул, было светло как днем.
…Боссу я позвонил из телефонной будки в том самом тихом маленьком барчике. Он сразу взял трубку и первым делом спросил, откуда я звоню. Одобрил: правильно, дескать, молодец. Понятное дело, правильно: что ж я, совсем баклан тупой? Из баров туда-сюда звонит столько всяких пьяниц, что на их звонки никто и никогда внимания не обращает.
Но я знал, что про себя-то он вовсе меня не одобрил. Мне бы вообще ему звонить не следовало.
Он сказал, что перезвонит. Я повесил трубку и, пока он переходил к другому аппарату, успел опрокинуть еще пару стопок.
— Так, ладно, Чарли, — вновь пошел ко мне по проводам его голос. — Что там у вас?
— Я насчет нашего товара, — сказал я. — Похоже, скоро он на рынке будет в дефиците. Чтобы купить, надо действовать быстро.
— Что-то я вас не понимаю, — сказал он. — Вы бы лучше прямо говорили. Не думаю, что наш разговор можно совершенно закодировать, оставив смысл при этом сколько-нибудь внятным.
— Хорошо, — отозвался я. — Джейк говорит о том, чтобы на время процесса сесть в тюрьму. Всерьез он это говорит или нет, я не знаю, но я подумал, что лучше перестраховаться.
— Стало быть, вы хотите сделать это сейчас. В ближайшем будущем.
— Ну… — Я поколебался. — Когда он будет в тюрьме, я уже ничего сделать не смогу.
— А мы ведь не так договаривались, Чарли.
— Я знаю, — сказал я, — но я…
— Вы сказали, он с кем-то говорил на эту тему. С кем?
