– Я не знаю.
Вопросов у меня имелось еще множество, но тут нашу познавательную и увлекательную беседу прервали.
– Командыр, говорыт Джафар, – послышался в наушниках голос пулеметчика. – Ты жыв, командыр? Пропал из выду давно…
Не знаю, кем был Джафар по национальности, но русским языком он владел вполне сносно, хоть и говорил с сильным акцентом. Я сделал в сторону Ивана извиняющийся жест, быстро отошел на несколько шагов и заговорил тихонько, не желая, чтобы абориген слушал нашу беседу.
– Я жив, все в порядке.
– Суда ыды, твой жэна к тэбэ ходыт собрался, нычэго слушат нэ хочэт…
– Не пускай, скоро вернусь. Возможно, не один, не удивляйтесь.
Попробую уломать аборигена на воздушное путешествие. Пусть профессор Птикошон и Эфенди получат информацию о Бдыр-Барусе из первых рук.
Понизив голос еще больше и отвернувшись от Ивана, я спросил:
– Скажи, Джафар, ты видел кого-нибудь, недавно подходившего к развалинам? К тем, что немного правее большого здания у площади? Отставить… для тебя они левее.
– Ныкто нэ ходыл. Эслы бы выдэл, сразу бы сказал.
– Ладно, продолжай наблюдать. И жену вниз не пускай, я сейчас…
Фраза, которую я произносил, вновь поворачиваясь к Ивану, осталась незавершенной. Потому что абориген исчез. Был – и не стало. Дематериализовался, растаял в воздухе вместе с карабином.
– Командыр, что там? – поинтересовался Джафар, услышавший мой изумленный возглас.
– Все в порядке… – растерянно произнес я. – Сейчас тоже никого чужого не видишь?
– Нэт, всо чысто.
Чудеса… Ладно я, из моего поля зрения Иван мог исчезнуть легко и быстро, ему достаточно было сделать несколько шагов за развалины. Но тогда он непременно попался бы на глаза Джафару, и на прицел заодно. Чтобы остаться невидимым и для пулеметчика, мой собеседник должен был поставить рекорд в спринтерском беге – стремительно и абсолютно бесшумно пробежать метров сорок до соседних развалин. Причем за те три-четыре секунды, когда я на него не смотрел… В качестве альтернативы можно было лишь предположить, что капюшон парки Ивана обладал свойствами шапки-невидимки.
Ладно, посмотрим, что этот ниндзя из тундры сможет противопоставить современной технике. Я пошагал в ту сторону, куда, по моему разумению, скрылся Иван, на ходу настраивая биодатчик, увеличивая зону сканирования. Гоняться за быстроногим аборигеном на моих подпорках – затея бессмысленная, но надо хотя бы убедиться, что голову мне не напекло полярным солнышком и что беседовал я не с собственной галлюцинацией.
Есть! Зацепил! Далеко не ушел, спрятался… Думает, что хорошо спрятался, наивный человек.
– Вылезай! – крикнул я в щель, образованную искореженными плитами перекрытий. – Холодно там, простудишься!
В норе послышалось слабое шевеление.
– Вылезай, вылезай, – поторапливал я. – Негоже сбегать, не попрощавшись.
Звуки, доносившиеся из-под руин, стали громче. Вскоре на свет божий появился человек. Но хоть и измазался он весьма основательно, с Иваном обитателя норы спутать было трудно. Дрожащий, обросший, истощенный до последней степени, одетый в невообразимые лохмотья, – обитающие на помойках бомжи показались бы на фоне этого организма образцами респектабельности.
Вылезал он не молча – поскуливая, словно побитая собака. Вылез, встал передо мной согнувшись, сгорбившись, как будто провел много дней под развалинами в тесноте, скрючившись, и уже не мог распрямить позвоночник.
Я сочувственно смотрел на одичавшее создание. Опасность с его стороны явно угрожать не могла. Хотя… Если тип сохранил дар речи, лучше не расспрашивать его, куда подевались ноги лежащего на площади мертвеца…
– В-вы не будете стрелять? – Человечек слабым голосом продемонстрировал, что говорить пока не разучился.
– Подумаю, – мрачно откликнулся я. – Посмотрю на поведение.
Ивана теперь уже не отыскать, время потеряно, и надо быстро решать, что делать с этим чудом в перьях… Срок, отпущенный нам на разведку, истекает. Вертолет, доставленный в полуразобранном виде на «Стреле», у экспедиции единственный, а сегодня ему еще предстоял разведывательный полет над озером, – Эфенди не терпелось приступить к охоте.
– Пойдешь со мной, – приказал я.
– К-куда?
– К вертолету. Я забираю тебя отсюда.
Возражений ожидать не стоило, любые изменения в жизни человечка могли быть только к лучшему. Но его реакции на мои слова я не предвидел. Существо как стояло, так и хлопнулось на землю, и тут же принялось лобызать мои ботинки. Не символически, самым натуральным образом, пятная слюной… И я не стал добавлять, что забираю его не насовсем с Таймыра, что цель нашей поездки расположена неподалеку.
Ну его, еще окочурится с горя.
6. Виртуальный посланец небес
Посыльный из Стеклянного Дома явился в самый интимный момент жизни сержанта – во время его общения с Аллахом. Даже если бы Баг попытался игнорировать появление посланника, все равно уже не смог бы сосредоточиться… Слова молитвы звучали бы фальшиво, а ведь при общении со Всевышним фальши быть не должно. Сержант разозлился, однако предпочел прервать свое общение с Богом, чем фальшивить, мысленно отвлекаясь.
Он встал с колен, еще раз поклонился и свернул коврик. Надо сказать, коврик был с правильной символикой, – единственный трофей, который Багиров забрал лично для себя из злого города, из «Звезды Таймыра». (А байкеры поживились там неплохо, вывезли все оружие с боеприпасами, всю водку и даже два ветрогенератора, демонтировав их и разобрав на части. И много еще чего по мелочам…)
Всю жизнь Баг относился к религии постольку-поскольку, вознося молитвы Аллаху только в самых критических ситуациях, но теперь… Теперь, окончательно убедившись, что основательно застрял на острове Таймыр, он думал лишь о том, как побыстрее слинять отсюда. А по всему получалось, что для этого необходимо ниспосланное Творцом чудо, не больше и не меньше…
Вот об этом он и возносил каждый вечер мольбы Аллаху в надежде, что тот услышит и поможет. На радио Баг больше не надеялся – даже если он «достучится» до своих, те едва ли станут принимать незакодированную передачу, а если даже примут и не сочтут ее провокацией, кто погонит воздушный транспорт через полконтинента, над враждебными территориями, ради какого-то сержанта?
– Президент приказал явиться как можно быстрее, – поторапливал гонец.
– Уже бегу.
Вопреки своим словам, зашнуровывал Баг высокие ботинки тщательно, неторопливо, не пропуская ни одну дырочку. Посыльный нервничал, переминался с ноги на ногу.
– Иди, я догоню, – выпроводил его Багиров.
Оставшись один, достал из укромного места скатанные в трубку бумаги, убрал за пазуху. Так будет надежнее, палатка не запирается… В чем ценность документов, некогда принадлежавших покойному Длинному, сержант не представлял. По самой прозаической причине – не знал языка, на котором те документы были составлены. Но ведь неспроста же главарь зэков постоянно таскал их с собой?
Завершая свой туалет, Багиров натянул жилетку и куртку-косуху, – новенькие, с иголочки, поскрипывающие кожей. И не скажешь даже, что не так давно та кожа обтягивала диван в холле «меблированных нумеров», – какая-то из обитательниц Стеклянного Дома знала-таки толк в шитье.
На спине жилетки, снизу, вышита небольшая эмблема клуба, так называемый «рокер». Когда и если «хэнгэраунд» Баг дослужится до «проспекта», сверху добавится еще один рокер. А уж если станет полноправным «мембером» – спину украсит третья нашивка, центральная, самая большая. Заумно все и сложно, звездочки на армейских погонах куда проще и понятнее… Чтобы сохранить память о прежней
