ребенок». И растет дитя, не ведая о том, что в жизни - настоящей взрослой жизни - не бывает дорог без колдобин.
Поймите, я совсем не агитирую за то, чтобы дети росли сорванцами, но я-за ободранные на футбольных площадках коленки, я-за синяки и шишки, заработанные на самодельном лыжном трамплине, я-за то, чтобы дети взрослели - падая и вставая.
Мы с братом были избавлены от мелочной опеки (а как сильно она омрачала жизнь многим нашим сверстникам). Над нами никто никогда не охал и не ахал, а если случались наказания, то они были справедливы, хотя, возможно, подчас излишне суровы. Родители требовали, чтобы мы не просто выполняли их поручения, а все делали хорошо, на совесть. В противном случае следовало наказание. Особенно суров был, повторяю, отец. Случалось, я обижался на него. Но потом, став взрослее, понял, что эта отцовская строгость в итоге пошла мне только на пользу. По сути дела, отец подвел меня к будущей работе с Анатолием Владимировичем Тарасовым, чья требовательность, как известно, вообще не знала границ. Именно благодаря отцу я сразу нашел с Тарасовым общий язык.
Да, кем бы ты ни стал, к какой профессии себя ни готовил, очень важно с самого раннего детства привыкнуть к труду и дисциплине. Начинать надо с малого: каждый день помогать родителям во всех домашних делах и следить, чтобы всякая работа, за которую ты берешься, была сделана хорошо.
Конечно, это общеизвестные истины, но лично мне они представляются очень важными, тогда как многие мои юные друзья, напротив, относятся ко всему этому с пренебрежением.
Пять лет подряд во время школьных каникул я, как и большинство моих сверстников, ездил в загородный пионерский лагерь. Спорт там занимал половину, если не больше, времени. Я бегал кроссы, часами играл в пинг-понг и волейбол. Все виды спорта мне нравились и везде хотелось стать чемпионом. Я охотно выступал в школьных соревнованиях по легкой атлетике, баскетболу, футболу, лыжам.
В бассейне «Динамо» я по примеру своего старшего брата пробовал заниматься плаванием, но почему-то все время мерз и из-за этого большую часть времени проводил не в воде, а стоял под горячим душем. Потом увлекся прыжками в воду. С полутораметрового трамплина прыгал запросто, не боялся, а однажды забрался на пятиметровую вышку. Снизу она казалась не слишком высокой, но когда я подошел к краю и посмотрел в воду, голова у меня закружилась и колени затряслись.
- Владик, смелей! - подбадривал тренер.- Ну, что же ты? Будь мужчиной.
- Вода мягкая,- кричали снизу ребята.- Не бойся, не ушибешься. Давай «солдатиком».
Но все эти слова пролетали мимо, не задевая меня. Я просто оцепенел от страха. Ноги стали ватными, сердце стучало часто-часто.
- Владик, на тебя девочки смотрят. Неужели ты не прыгнешь?
А моя неуверенность с каждой секундой становилась все сильнее. Высота казалась огромной, а вода - твердой, как камень. Наверное, это знакомо каждому, но тогда мне от того было не легче. Мне предстояло научиться преодолевать страх. Эту науку я постигаю и теперь, но начинать пришлось на той пятиметровой вышке.
Первая спортивная награда… Ею была почетная грамота, в которой сказано, что средняя школа № 740 награждает Владислава Третьяка за отличное выступление по гимнастике на Красной площади 1 мая 1963 года. Тот день я запомнил на всю жизнь. Тысячи школьников участвовали в первомайской демонстрации на главной площади страны. Мы были одеты в разноцветную, яркую спортивную форму. Четко и слаженно, как один человек, выполняли комплекс упражнений. Представляете: тысячи ребят, как одна веселая спортивная команда! День был пасмурный, холодный, но он запомнился именно праздником- волнующим и красочным.
Придя домой, я сказал:
- Обязательно буду чемпионом.
- Спортсменом,- поправила мама.
- Нет, только чемпионом!
Теперь мы вспоминаем об этом с улыбкой…
Осенью я увлекся гимнастикой. Захотелось стать таким же мускулистым и ловким, как те парни, которые занимались в школьной гимнастической секции. Но увлечение было недолгим. Когда наступила зима и выпал снег, мне показалось, что нет спорта лучше, чем лыжные гонки. Часто мы всей семьей отправлялись на лыжах в Серебряный бор. В классе я катался быстрее всех. Однажды ко мне подошел тренер по лыжам: «Вижу, что из тебя получится толк. Приходи заниматься к нам в «Спартак». Я подумал- подумал и отказался. Мне нравились лыжи, но уже тогда в душе я был армейцем, а не спартаковцем. В нашем классе спортивные симпатии между обществами и клубами были разграничены четко.
А потом пришло лето. И теперь уже футбол завладел всем моим существом. Я твердо решил: все, точка, остановлюсь на футболе. Своим кумиром избрал Альберта Шестернева. Команда, в которой я играл защитником под номером «три», стала чемпионом районных соревнований «Кожаный мяч». Но затем снова наступила осень…
Наверное, кто-то, прочитав это, скажет: вот, дескать, какой ветреный был Третьяк. Но не надо забывать одного очень важного обстоятельства: мне тогда едва исполнилось десять лет. А в таком возрасте полезно перепробовать несколько видов спорта. Во-первых, каждый из них по-своему закаляет человека, а во- вторых, разве плохо овладеть самыми разнообразными навыками (и в футбол учишься играть, и «солнце» на перекладине крутишь, и на лыжне не подкачаешь),- это особенно важно для самоутверждения любого мальчишки. И в-третьих, вы, наверное, согласитесь со мной: чем шире будет возможность выбора, тем меньше вероятность ошибиться.
Итак, снова наступила осень. Моя мама проводила урок физкультуры в бассейне Центрального спортивного клуба армии (ЦСКА). Я учился в другой школе, но в тот день упросил маму взять с собой и меня. У нее в классе были два мальчика, которые занимались в хоккейной школе ЦСКА и уже имели настоящую форму хоккеиста. (Кстати сказать, через мамины уроки физкультуры прошли такие мастера хоккея, как Бодунов, Лапшенков, Титаренко.) И вот я увидел эту форму. Смешно, но она тогда просто поразила меня. Как я завидовал этим мальчишкам! Вечером дома твердо сказал маме:
- Я тоже хочу такую форму.
- Очередное увлечение,- скептически улыбнулась она.- Ну что ж, попробуй.
На мое счастье, утром следующего дня в детской спортивной школе ЦСКА проходил набор юных хоккеистов. Спозаранку я с тремя приятелями пришел на Ленинградский проспект. Что тут творилось! Кажется, все московские мальчишки в это утро решили стать хоккеистами. Они приехали на каток с родителями, бабушками, старшими братьями, это было прямо вавилонское столпотворение… Держась поближе к своему соседу по парте Валерке Крохмалеву, я очутился на искусственном льду Дворца спорта. Мне казалось, что если кого-нибудь из нас и примут, то этим счастливчиком окажется Валерка. Я только накануне решил стать хоккеистом, а мой приятель уже давно видел себя в доспехах ЦСКА.
Экзаменовали нас строго, хотя особой выдумкой испытания, скажем прямо, не отличались. Тренеры выпустили на лед такого же, как мы, мальчишку в хоккейной форме и объявили: «Он занимается в ЦСКА один год. Кто его догонит, тот выдержал экзамен». По свистку юный армеец Саша Волчков (тот самый, что сегодня играет в основном составе ЦСКА) помчался на коньках - мы за ним. Потом он испытывал наше умение кататься спиной вперед. Вот где мне пригодились наши воскресные семейные походы на каток в ЦПКиО имени Горького - там я научился уверенно владеть коньками.
Экзамен кончился. Из всех претендентов четверых, в том числе и меня, попросили отойти в сторонку. Я был убежден, что мы и есть неудачники. Оказалось - наоборот. Нас приняли в прославленный клуб! Я был горд и счастлив.
Наверное, среди тех, кто не выдержал приемный экзамен, были и другие достойные ребята, возможно, даже более способные, чем мы. К сожалению, критерии отбора в спортивные школы и по сей день остаются несовершенными. Сомневаюсь, чтобы тогда экзаменаторы сумели разглядеть в мальчишках какие-то особые задатки. Что же касается меня, то я прошел тот конкурс только потому, что был смелее других и физически закаленнее - ведь к тому времени я уже успел позаниматься разными видами спорта.
Начались тренировки: три раза в неделю по полтора часа. Я был нападающим и старался изо всех сил. Мне нравился хоккей. Смущало лишь одно обстоятельство: время шло, а я все еще не получил настоящую хоккейную форму. Месяц уже миновал, а формы нет. Ну, хоть плачь…
- Не хватает на всех,- объяснил тренер Виталий Георгиевич Ерфилов.
