Матч начался бурными атаками форвардов «Спартака». Но, кажется, удача в тот вечер была не на их стороне. Все шайбы летели прямо в меня. Зрители горячо аплодировали каждый раз, когда мне удавалось отразить даже легкий бросок. Они явно боялись за мальчишку, который защищал армейские ворота. Мы выиграли с преимуществом в пять шайб, и я был самым счастливым человеком на свете. Вечером по телевидению сказали, что Третьяк - главный герой матча ЦСКА - «Спартак».
- Валерка, неужели это про меня? - спросил я брата, боясь поверить услышанному.
- А про кого же еще? - смеялся брат.- Молодчина!
Но я все равно не верил.
Потом снова были тяжелые тренировки и игры. Я старался доказать, что успех в матче со «Спартаком» не случаен, что я и в самом деле Вратарь. Доказать это было не так-то просто: многих смущал мой возраст. В мировой практике еще не было 17-летних вратарей.
Перед началом традиционного турнира на приз газеты «Известия», который собирает лучшие любительские сборные мира, А. В. Тарасов предложил тренерскому совету Федерации хоккея СССР включить меня в сборную. Его не поддержали: «Молод еще Третьяк, разве можно на такого мальчишку надеяться?…» Тарасов настаивал на своем.
Так в конце 1969 года я попал в сборную СССР.
В моем архиве хранится вырезанная из газеты заметка, которой я очень дорожу. В небольшом интервью А. В. Тарасов, пожалуй, впервые публично похвалил меня. Вот текст этого интервью:
- Чем вам понравился молодой вратарь?
- Во-первых, своей старательностью и фанатичной преданностью хоккею. Трудолюбием. Незаурядными данными. Владик умеет анализировать свои действия, делать верные выводы, а его игра в высшей степени осмысленна.
- В чем отличие манеры Третьяка от других вратарей?
- В его подходе к решению тактических задач. Владислав смело и широко маневрирует, все свои действия совершает обдуманно.
- Сможет ли он стать выдающимся вратарем?
- Теперь все зависит от него самого. Парню 17 лет. Ему надо сейчас повзрослеть. Тогда Владику будет легче решать все психологические и спортивные проблемы. Тогда он правильнее распорядится своей славой. Лично я полагаю, что он сможет это сделать. Я верю в Третьяка.
…Конечно, мне очень повезло, что меня заметил Тарасов, что он начал заниматься со мной, терпеливо, изо дня в день делать из мальчишки вратаря. Не случись этой встречи, я, скорее всего, никогда бы не стал тем, кем являюсь сейчас. «Учиться всегда - каждый час, каждую минуту, быть недовольным собой, не заблуждаться по поводу успехов, извлекать правильные уроки из поражений… Идти и идти вперед!» - эти слова Анатолия Владимировича я воспринимал как «тренерскую установку» на всю жизнь.
Но Анатолий Владимирович был не единственным, кому я обязан становлением. Кроме него, меня учили владеть клюшкой, ловушкой и собственным хладнокровием прекрасные педагоги - В. Г. Ерфилов, Б. П. Кулагин, К. Б. Локтев, В. В. Тихонов. Из игроков сборной СССР моим первым наставником был замечательный советский спортсмен Виктор Коноваленко. В родном клубе я рос среди легендарных мастеров советского хоккея, перечислять их- значит назвать весь состав ЦСКА конца 60-х годов. Моим первым комсоргом в армейской команде был Игорь Ромишевский, а в сборной - Вячеслав Старшинов.
Я никогда не стеснялся перенимать все лучшее, что видел у других. Опытные хоккеисты, которые меня окружали, как правило, щедро делились своими знаниями, секретами своего мастерства. Они не смотрели на новичка сверху вниз. Жак Плант как-то сказал мне, что он всю жизнь учился на собственных ошибках, помочь ему было некому. Я же в этом смысле могу считать себя счастливым. Мне всегда везло на хороших людей.
Ну, представьте себе, к примеру, такую ситуацию. Основной вратарь сборной СССР 60-х годов Виктор Коноваленко семь раз был чемпионом мира, дважды - олимпийским чемпионом. В свои тридцать один авторитет он имел огромный. И вот Виктору говорят, что дублером у него будет 17-летний мальчишка. И он видит этого мальчишку - не очень складного, щупловатого, с длинной цыплячьей шеей. Как, по-вашему, что должен подумать прославленный ветеран? Как он должен отнестись к своему новому партнеру? Ревниво: вот, мол, замену мне подыскивают?… Недоверчиво: это что за детский сад?… Коноваленко же при первой встрече оглядел меня с ног до головы, потом, как равному, пожал руку и произнес: «Ну, ну, не робей». Больше, по-моему, он тогда ничего не сказал: Виктор был чрезвычайно неразговорчив.
О скромности этого человека ходили легенды. Он никогда и ничего не просил, ни на что не жаловался, старался всегда и везде быть незаметным.
Едва познакомившись со мной, Коноваленко стал терпеливо раскрывать секреты вратарского искусства. Прославленный хоккеист заботливо поднимал на ноги безусого мальчишку. Он спешил передать мне все, что знал, что успел постичь за годы своей славной карьеры, и наука эта для меня оказалась поистине бесценной.
А ведь к самому Виктору Коноваленко судьба не была так благосклонна. В 14 лет, чтобы помочь семье, он пошел работать на Горьковский автомобильный завод. Играл в футбол в детской команде «Торпедо». Потом записался в заводскую хоккейную секцию, стал вратарем. И хотя впоследствии с ним занимались известные тренеры, Виктору, особенно на первых порах, до многого приходилось доходить своим умом. Были у него и неудачи, наступали времена, когда в него переставали верить… Но ничто не могло сломить характер вратаря.
Коренастый, плотный, неповоротливый с виду, Виктор мгновенно преображался, стоило ему занять место в воротах. Флегматичность уступала место молниеносной реакции, быстроте. У него была прекрасная интуиция. И никогда его не покидало хладнокровие - вот что особенно важно. Только по какому-то обидному недоразумению Виктора ни разу не признали лучшим голкипером мировых первенств. Ни один страж ворот в любительском хоккее не имел столько побед, сколько было у него.
Не помню, чтобы ребята в нашей сборной кого-нибудь уважали больше, чем Коноваленко. Его уважали за верность родному клубу (Виктор всю жизнь играл за команду «Торпедо» из Горького, хотя не раз получал предложения перейти в столичные команды). Его уважали за справедливость, за преданность хоккею, за мужество и стойкость. Он блистательно продолжал эстафету своих предшественников - замечательных советских вратарей Николая Пучкова, Григория Мкртчана…
В 1970 году я впервые участвовал во взрослом мировом чемпионате, который проходил в Стокгольме. Основным вратарем был Виктор Коноваленко. Играл он великолепно. Я бы тогда без колебаний присудил Виктору звание лучшего вратаря. Особенно запомнился один эпизод из матча со шведами. Шел второй период. Мы проигрывали со счетом 1:2. Вот шведский хоккеист рвется к нашим воротам, но слишком далеко отпускает шайбу. Виктор в отчаянном броске падает и пытается выбить ее. А швед не может погасить скорость и мчится вперед. Его конек врезается в лицо вратарю. Коноваленко увезли в больницу, а в ворота встал я. И пропустил две довольно легких шайбы. Видно, очень сильно волновался… Мы уступили в этом матче со счетом 2:4.
На следующий день все газеты писали, что русский вратарь должен надолго забыть о хоккее. «Сделано 14 рентгеновских снимков. Они показывают: у Коноваленко серьезно повреждена переносица, кроме того, он получил тяжелые травмы головы. Один из лучших игроков сборной СССР прикован к постели».
Когда обыватель переваривал эту информацию, Виктор… уже тренировался на льду «Юханесхофа». Вечером советская сборная вышла на свой очередной матч с финнами, и Коноваленко занял привычное место в воротах. Правда, в третьем периоде его заменил я, но на табло к тому времени уже, кажется, значилось 10:0 в нашу пользу. Изумлению шведов не было предела. Еще через день газеты сообщили: «Персонал больницы потрясен мужеством русского вратаря».
Судьба золотых наград чемпионата-70 зависела от исхода нашего повторного поединка со шведами. Выиграем- значит, чемпионы мира, проиграем-значит, только третье место. Трибуны взорвались аплодисментами, когда на лед, как всегда, невозмутимо и неторопливо, выехал Виктор Коноваленко. Конечно, мы выиграли этот матч.
Впервые я испытал тогда радость большой победы. Если бы вы только знали, какие чувства переполняют сердце спортсмена, когда на мачту поднимается красный флаг и в твою честь звучит Государственный гимн!
В московском аэропорту Шереметьево нас встречали сотни людей - родственники, друзья, любители
