интернет-опросы, но в значительной степени и по более циничной причине. Редакции не уважают мнение читателей, а журналистам просто жалко отдавать место, на котором они могут разместить свои тексты.
274
Между тем,
ЧИТАТЕЛЬСКАЯ ПОЧТА (ОСОБЕННО ЕСЛИ РЕДАКЦИЯ ЕЩЕ УДОСУЖИТСЯ НАПЕЧАТАТЬ КОРОТКИЕ ОТВЕТЫ НА ПИСЬМА) - СОВЕРШЕННО ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ СЛУЖЕБНЫЙ ЖАНР. ЖУРНАЛИСТ МОЖЕТ ЛИШЬ СПАРОДИРОВАТЬ ПИСЬМО ЧИТАТЕЛЯ, НО НИКОГДА НЕ НАПИШЕТ ЕГО ТАК, ЧТОБЫ ГЛАЗ ПРОФЕССИОНАЛА НЕ ОБНАРУЖИЛ ПОДДЕЛКУ. ЧИТАТЕЛЬ НАИВЕН И НЕПОСРЕДСТВЕН - ЖУРНАЛИСТ ЦИНИЧЕН И ПРАГМАТИЧЕН.
ЧИТАТЕЛЬСКАЯ ПОЧТА - ВТОРОЕ И ЧАСТО НАИБОЛЕЕ АДЕКВАТНОЕ ЛИЦО ИЗДАНИЯ: ПОКАЖИ МНЕ НЕОТРЕДАКТИРОВАННЫЕ ПИСЬМА ТВОИХ ЧИТАТЕЛЕЙ, И Я ВСЁ УЗНАЮ О ТВОЕМ СМИ.
Может быть, поэтому современная русская печать так не любит публиковать письма своих читателей?
При мне в «НГ» раз в неделю публиковалась целая полоса читательских писем, причем обязательно и критических. Письма с критикой главного редактора, то есть меня, и моих статей ставились непременно, а вот письма с критикой других сотрудников газеты я тщательно отбирал, взвешивая ее справедливость. Все-таки
ДОЛЖНО ПОДДЕРЖИВАТЬ ОПРЕДЕЛЕННЫЙ УРОВЕНЬ «СВЯТОСТИ» ИЗДАНИЯ И ЕГО ЖУРНАЛИСТОВ.
А за собственный авторитет главный редактор бояться не должен. Кстати, в западной прессе публикация писем читателей — норма, если не закон. Хотя бы потому, что аудитория может отвернуться от газеты или журнала, которые равнодушны к ее мнению.
Существует еще ряд служебных жанров в печатных СМИ (это ИЗВИНЕНИЯ и ОПРОВЕРЖЕНИЯ, ОБЪЯВЛЕНИЯ о КОНКУРСАХ для читателей, АНОНСЫ ТЕЛЕПЕРЕДАЧ И Т. П.), НО О самых главных и значимых я уже рассказал. Остальное — те, кто будет работать в СМИ, узнают в своих редакциях, а для большинства — это просто лишняя информация.
Завершая разговор о служебных (мелких) жанрах в печати, еще раз уточню, что в газетах и журналах печатаются также кроссворды, астрологические прогнозы и прогнозы погоды, сводки
275
курсов валют и прочие нежурналистские тексты, поставляемые в редакции извне. Показательно не столько их содержание, сколько наличие того или иного в разных изданиях. Например, я категорически запретил печатать в «НГ» кроссворды и астрологические прогнозы, считая и то, и другое невозможным для качественной газеты. Это мнение, впрочем, не абсолютно.
Наконец, обещанные несколько слов о различиях одних и тех же жанров в печати и на телевидении.
По моему мнению, — и кажется, я об этом уже говорил, — жанры универсальны: информация, репортаж, интервью и статья являются главными жанрами в журналистике в целом, и масштабное развитие электронных СМИ, породив новый жанр игра, не отменило жанровой классики. Даже названия жанров в прессе и на радио и телевидении одинаковы, за исключением термина «статья» (традиционно связанного с писаным текстом) — на ТВ и радио его заменяет термин «комментарий».
Кстати, очень многие тексты, произносимые с экрана телевизора, в том числе и самыми известными тележурналистами, сначала пишутся на бумаге, а затем зачитываются с телесуфлера, о чем не знает большинство зрителей.
Различия в формах существования журналистских жанров в прессе и на ТВ, конечно, есть. И связаны они со спецификой телевидения, где, во-первых, мы видим живого журналиста, во-вторых, видим картинку, в-третьих, речь журналистов в эфире не всегда, но часто звучит неотредактированной.
Как я уже говорил в одной из предыдущих лекций, интонация, мимика, жесты тележурналистов добавляют и эмоций, и смысла текстам, которые они произносят. Кроме того, в телеэфире зритель прощает речевые ошибки, оговорки, повторы, неосмысленное использование междометий и слов-паразитов (кроме полного косноязычия, разумеется), что совершенно не допускается в печатных СМИ. Словом, экран более непосредствен, а главное — создает ощущение большей искренности (если только на лице журналиста не написано иное) и, я бы сказал, ощущение большего ума.
276
Кроме того, тележурналистам нужно меньше объяснять то, что происходит, ибо современная тележурналистика живет телерепортажем как фактически основным своим жанром. Правда, тексты, произносимые с экрана телевизора, всегда в 5—6 раз короче того, что на эту же тему дозволяется писать в печатных СМИ (ибо на ТВ время — это деньги и в прямом, и в переносном смысле).
И все-таки тележурналист может обходиться буквально двумя-тремя десятками слов (в отдельном репортаже, разумеется) — что почти невозможно представить себе в газетном или журнальном тексте, созданном в аналогичном жанре. Если тележурналист ведет репортаж с пожара, ему не нужно подробно описывать весь ужас происходящего — достаточно показать языки пламени, обволакивающие крышу здания, а то и труп обгоревшего человека.
— Каковы масштабы разрушений? — спрашивает ведущий программы из студии.
— Огромные, — отвечает телерепортер. — Сейчас я попрошу оператора дать панораму пожара.
Оператор показывает, тележурналист молчит, а газетчику пришлось бы здесь написать пять-шесть предложений.
Я не настолько большой знаток профессиональной работы телевизионщиков, чтобы осветить все нюансы их работы, но все-таки отмечу очевидное: работа журналиста в кадре конечно же чисто технологически на 70-80% обеспечивается теми, кто остается за кадром, а именно — телеоператором и отчасти звукооператором, то есть людьми, которым не достается и сотой доли известности и авторитета тех, кого мы называем в обиходе тележурналистами.
Но тележурналисты, особенно телеоператоры, больше, чем журналисты пишущие, рискуют. Камера должна находиться как можно ближе к эпицентру события, а пишущий журналист может наблюдать за всем и со стороны, с безопасного расстояния. Это особенно характерно для «горячих событий»
— боевых дей-
277
ствий, стычек демонстрантов с милицией и т. п. Телеоператоры и фотокорреспонденты страдают при этой работе больше и чаще, чем пишущие журналисты. И тележурналист, как правило, по старому присловию «куда конь с копытом, туда и рак с клешней», идет за своим телеоператором, оберегая, в частности, его тылы — ведь оператор смотрит только в глазок камеры, не зная, какие опасности подстерегают его сзади, сбоку, даже впереди под ногами.
Еще три существенных различия работы тележурналиста и журналиста пишущего.
Тележурналист, особенно рядовой, менее властен над своим материалом, чем пишущий. Телевидение — это жесткая система (и не только в смысле дефицита времени), ибо оно слишком мощно и влиятельно как СМИ. Редактура на телевидении гораздо больше напоминает внутреннюю цензуру (другое дело, по каким основаниям), чем редактура в газетах и журналах. И времени отстоять вырезанное
чаще всего нет.
Зато телерепортажи от выпуска к выпуску (если речь идет о новостных программах) могут дополняться, улучшаться. В них исправляются фактические неточности, которые были в первых выпусках. Это сильно облегчает работу телерепортера. Пишущий журналист такой возможности не имеет: что написано пером (в смысле напечатано), то, как известно, не вырубишь топором.
Наконец, третье. Даже самые известные пишущие журналисты сами являются авторами своих текстов. Им не помогает никто. На известных же тележурналистов, особенно ведущих так называемых авторских программ, работают целые команды, насчитывающие иногда десятки человек. И это не только режиссеры,
