нужных. Впрочем, поэт мог позволить себе некую небрежность в описании странностей графини из опасения вызвать ревность Натали – Варвара Петровна оставалась одной из самых привлекательных женщин Петербурга, со спокойной, благородной манерой поведения, что, как известно, исключительно ценилось Александром Сергеевичем.
...Потянулись годы вдовства, закрепившие за Варварой Петровной репутацию человека, который щедро и безымянно помогает страждущим. Ни единая сплетня, ни единое дурное слово ее не коснулись. В петербургском обществе, где злословили обо всех, начиная с императора и кончая какой-нибудь верткой хористкой, такое явление – исключительная редкость.
И вообще, эта все еще красивая, знатная и богатая женщина жила весьма одиноко. Крайне редко появлялась она на дворцовых приемах, гуляньях, всевозможных увеселениях.
Впрочем, Варвара Петровна не слишком была привязана к Петербургу. Сыновья выросли и, как водится, отдалились, увлеченные собственной молодой жизнью. Графиня много путешествовала.
В Европе она повстречала маститого дипломата-вдовца, англичанина Джорджа Вильдинга, который получил титул усопшей жены, уроженки Италии, и стал князем Бутера ди Ридали. Оттого в мемуарах о нем писали как об итальянце.
Он настолько увлекся прелестной русской графиней, что выхлопотал себе назначение неаполитанским посланником в Петербург, где его звали попросту – князь Бутера.
Заговорили о грядущем браке. Но тут резко воспротивились сыновья Варвары Петровны, считая, что при определенных обстоятельствах этому соискателю, стань он законным супругом матери, может отойти часть их наследства. Дошло до того, что, как утверждала молва, один из сыновей в знак протеста подал просьбу императору отправить его на Кавказ под пули горцев.
Молодежь эгоистична: никто из молодых графов Шуваловых – на деле вполне славных ребят – не принимал в расчет чувство страха перед подступающими годами, которое угнетало Варвару Петровну. Лучшие годы ее жизни остались позади, близких подруг или внимательной родни не случилось. Кто бы в положении графини не думал о неизбежной старости, о желании иметь рядом живую душу, советчика, опору?
Вот почему Шувалова, несмотря на очень осложнившиеся отношения с сыновьями, осуждаемая родней, все же в 1836 году в третий раз сочеталась браком с влюбленным в нее англичанином. Это дало автору «Знаменитых россиян» семь десятков лет спустя написать по этому поводу:
«По странной иронии судьбы наследница огромного строгановского состояния, перехода коего к иноверцам так опасалась Екатерина II, была последовательно замужем за двумя иностранцами».
Князь Бутера между тем весьма быстро освоился в Северной столице. В. Вересаев в «Спутниках Пушкина» писал о Варваре Петровне, которая после женитьбы поэта на Н.Н. Гончаровой стала пусть дальней, но родней поэта: «Вечера, задававшиеся ею в Петербурге, отличались сказочною роскошью». На них бывали Пушкин с женой и Дантес.
Один наблюдатель так описывает дворец графини: «На лестнице рядами стояли лакеи в богатых ливреях. Редчайшие цветы наполняли воздух нежным благоуханием. Роскошь необыкновенная! Поднявшись наверх, мы очутились в великолепном саду; перед нами анфилада салонов, утопающих в цветах и зелени. В обширных апартаментах раздавались упоительные звуки музыки невидимого оркестра.
Совершенно волшебный, очаровательный замок. Большая зала с ее беломраморными стенами, украшенными золотом, представлялась храмом огня – она пылала».
...Третий брак Варвары Петровны продолжался неполных пять лет – в 1841 году князь Бутера умер.
В том же году скончался и ее отец, князь Петр Федорович Шаховской, которому когда-то врачи предсказывали скорую смерть от злой чахотки и который пережил свою несчастную жену Елизавету Борисовну на сорок пять лет.
...Удивительна доля Варвары Петровны Шуваловой-Полье-Бутера. Богатство буквально преследовало ее: от своего последнего супруга она унаследовала огромные художественные ценности, виллу в Палермо, где у нее гостил Николай I с женой. Но это богатство не принесло ей благоденствия, в котором судьба зачастую не отказывает совершенно заурядным женщинам.
За шесть лет до своей смерти Варвара Петровна разделила все свое движимое и недвижимое имущество между двумя сыновьями, не обидев никого из них и сделав каждого исключительно состоятельным человеком.
Если мать Варвары Петровны провела свою молодость в Париже, то и она сама на склоне лет осела там. Те, кто видел графиню уже пожилой в ее парижской квартире, вспоминали обилие икон и русский самовар, стоявший на обеденном столе.
Сыновья Варвары Петровны, Петр и Андрей Павловичи, оба генералы, достойно служили Отечеству. В шуваловском парке уже подрастало новое графское поколение: дом, построенный когда-то Полье, заменил внушительный каменный дворец, существующий и по сию пору.
...Есть в старом шуваловском парке еще один памятник прошлого, о котором хочется сказать особо. Это церковь, которая тому, кто впервые попал сюда, поначалу покажется видением, чудом.
Среди зарослей и бурелома, среди тишины и безлюдья стоит она на холме и кажется светящейся благодаря розоватому оттенку камня, из которого выложена. Удивительное, ни на одно из православных культовых сооружений не похожее здание!
Проект церкви святых апостолов Петра и Павла Варвара Петровна заказала Александру Брюллову, с которым была дружна всю жизнь. Очевидно, по ее просьбе тот решил придать своему творению черты церквей Западной Европы – в память графа Полье, чей склеп находился в основании холма – месте будущего строительства.
Как положено, Варвара Петровна обратилась за разрешением на строительство в консисторию. Любопытная деталь: ее прошение удовлетворили, но поставили условие – между могилой Полье, как иноверца, и возводимым православным храмом должно сохраняться оговоренное расстояние. Не приходится сомневаться, что это было выполнено.
Здание церкви, чрезвычайно трудоемкое, возводили пятнадцать лет. По воспоминаниям, даже холм был засажен растительностью, которая создавала совершенно необыкновенную цветовую гамму, особенно осенью.
В наши дни, конечно, все выглядит намного проще, но нельзя не изумиться самому факту
