Безумная мудрость

Львиный Рык

Мы рассмотрели понятие безвременья, или вечности. Теперь нам следовало бы заглянуть ещё глубже. Преодоление или выход за пределы опыта приводит нас к чему-то совершенно недвойственному. Можно назвать это разумностью. Аспект Падмасамбхавы, известный как Ньима Озер, проявил разумность по отношению к концепции времени, а также к идеям или опыту, связанному с духовными достижениями. Мы рассмотрели его пример и теперь можем двигаться дальше и поговорить о другом аспекте Падмасамбхавы — Шакья Сенге, или о Падмасамбхаве как будде.

Принцип, связанный с этим аспектом Падмасамбхавы, заключается в следующем: как только человек преодолел чувство обретения чего-либо в относительном мире, он должен двигаться дальше и установить отношения с полной и абсолютной разумностью, с пробуждённым состоянием ума. Шакья Сенге, Падмасамбхава как будда, связан именно с этим. Шакья Сенге — будда не в хинаянском, а в махаянском смысле. Махаянский стиль Падмасамбхавы связан с львиным рыком, который в учении Махаяны символизирует провозглашение учения шуньяты, абсолютной разумности. Таким образом, этот аспект Падмасамбхавы связан с выражением предельного здравомыслия.

Вы можете спросить: «Как это абсолютное здравомыслие может пойти дальше преодоления концептуальности и чувства переживания? Разве есть что-то большее, чем это? Разве этого недостаточно?» В этот момент возникает нечто более тонкое. Преодоление концептуальности мышления и переживаний — это шаг к провозглашению победы. Сначала вы должны победить врага и только потом провозгласить победу над ним. В провозглашении, которое называется львиным рыком, Падмасамбхава как будда придаёт особую выразительность этому здравомыслию. Львиный рык рассматривается не как вызов, а как украшение. Это не вызов, связанный с тем, завершён ли процесса завоевания или нет. Скорее, когда вы уже достигли победы, она создаёт ощущение наличия хороших новостей. Провозглашение этих хороших новостей и есть львиный рык.

В связи с жизнью Падмасамбхавы хорошие новости — это абсолютно благие новости. Это хорошие новости о том, что в духовном путешествии никогда не было необходимости. Путешествие уже завершено, поэтому нет смысла искать или пытаться обрести новые озарения. Ненужность духовного путешествия — это хорошая новость. Это львиный рык. Это гораздо больше того, о чём говорят сутры Махаяны. Сутры Махаяны говорят о достижении совершенного здравомыслия через осознание того, что форма — есть пустота, а пустота — есть форма и т. д. Но львиный рык, о котором мы говорим, нечто гораздо большее. Его превосходство в том, что абсолютно благие новости не зависят от победы. Они абсолютны.

Каков стиль проявления безумной мудрости Падмасамбхавы в данном контексте? Падмасамбхава — вселенский монарх, глядящий на яны учений сверху вниз, а не снизу вверх.

Есть история о том, как Падмасамбхава учился у Ананды, помощника и ученика Будды. Ананда посвятил его в бхикшу, и он достиг понимания учения Будды. Падмасамбхава относился к Ананде, последователю Будды, скорее как к гуру, нежели как к настоятелю. Это важное различие. Он относился к нему как к гуру, а не как к мастеру винаи (монашеской дисциплины), источнику информации, профессору или к учителю в обычном смысле. Поскольку Ананда был держателем прямой линии передачи, восходящей к Будде, работа с ним подразумевала прямые отношения с учениями.

В данном случае мы можем установить связь с реализацией Падмасамбхавы. Чувство достоинства, ясно и отчётливо провозглашающее, что в путешествии никогда не было необходимости, истинно. Идея о необходимости духовного путешествия — это обман. С этой точки зрения, даже десять бхуми пути бодхисаттвы — это софистика. Если бхуми не существуют, как их может быть десять?

Такой взгляд на вещи — часть безумной мудрости прямоты, совершенной прямоты. Он требует прямых отношений со здравомыслием или умом бодхи, с опытом Будды, достигшего самадхи, подобного ваджре, в тени дерева бодхи. Это ещё один шаг к доверию природе будды. На данный момент мы даже не можем назвать это природой будды, поскольку слово «природа» подразумевает нечто эмбриональное, не успевшее развиться. Но мы говорим не о чём-то эмбриональном, а о живом Будде. Падмасамбхава объединил себя с Буддой и открыл здравомыслие. Он относился к Ананде как к посланнику, пробудившему в нём вдохновение.

На самом деле гуру не передаёт духовные сущности ни в нас, ни через нас. Он просто напоминает нам о том, что в нас уже есть разумность. Так что Ананда только напомнил — или, если уж на то пошло, Падмасамбхава только напоминает, что всё устроено именно так. Нам может быть непросто понять этот опыт или соотнести себя с ним. Мы можем рассматривать его как историю о том, как что-то случилось и после этого все жили долго и счастливо. Но история Падмасамбхавы должна быть чем-то большим, чем это. Если мы действительно соприкоснёмся с тем, что происходит в жизни Падмасамбхавы, нам это покажется вполне реалистичным и личным. Мы признаём разумность, и тогда она возникает сама по себе.

Признание разумности — это тренировка или притворство: вы притворяетесь буддой, вы верите в то, что вы и есть будда. Хочу напомнить, что мы говорим о природе будды не как об эмбриональном, неразвившемся состоянии, а как о живой, уже возникшей ситуации «буддовости». Для начала мы принимаем подобное притворство, которое, возможно, стоит называть верой. Это вера в том смысле, что хотя наша «буддовость» не кажется реальной, но мы принимаем её как реальную. Необходимо кое в чём обмануть ум. Позже мы обнаруживаем, что были обманом втянуты в просветление.

Существует множество трюков, используемых в учебном процессе. Их называют искусными средствами. Но это скорее эвфемизм.

Искусные средства — это часть духовной традиции. Поведение гуру линии передачи по отношению к ученикам — это традиционная дисциплина. Искусные средства необходимы, поскольку существует тенденция к бегству от разумности природы будды. Ученикам может показаться, что в ней слишком много пространства, и это может вызвать беспокойство. Мы бы предпочли маленькое, клаустрофобичное безумие, такое уютное и укромное. Очутиться в нём — это как заползти обратно в тёплую сумку мамы кенгуру. Это обычная тенденция, поскольку признание точности и разумности слишком свежее, слишком прохладное, слишком холодное. Ещё слишком рано просыпаться, мы хотим вернуться в постель. Возвращение в постель — одна из уловок ума, которым мы отдаём предпочтение. Нам нравится быть немного запутанными и строить в этой запутанности свой дом. В сущности, мы не хотим отдавать предпочтение разумности или просветлению. На самом деле проблема заключается именно в этом, а не в том, что у нас его нет или нам не удаётся его получить. Если бы мы действительно отдавали предпочтение фундаментальному здравомыслию или просветлению, было бы раздражающе просто в нём очутиться.

Таков подход Падмасамбхавы как Шакья Сенге — он предпочёл уподобиться Будде. Он пришёл к Ананде и говорил с ним о Будде. Он учился у Ананды, работал с ним и стал буддой. Вы можете сказать: «Слишком быстро», — и всё же это произошло.

Есть ещё один аспект Падмасамбхавы — Сенге Драдрок, также связанный с львиным рыком. Это имя само по себе означает «львиный рык» или, буквально, «издающий звук, подобный львиному». В этом аспекте Падмасамбхава проявляется как защитник веры, великий маг.

В те времена в Индии было множество еретиков или, как их называли на санскрите, тиртхиков. Они были индуистами. Их считали еретиками за их веру в двойственность, в существование внешней божественной сущности и атмана, воспринимающего эту божественную сущность.

Разумеется, вы можете критиковать такой подход, говоря, что мы все должны с уважением относиться к священным писаниям индуизма, особенно к его мистическим учениям, таким как веданта. На самом деле тексты веданты не говорят, что существование двойственно, они не связаны напрямую с двойственной духовностью. Но еретики, с которыми имел дело Падмасамбхава, верили в буквальную истину двойственности. Они не постигли реальную глубину мистических учений и верили во внешнего бога и внутреннее эго. Как ни странно, вера в такое разделение может вызывать очень мощные духовные силы и сверхвозможности. Люди могут совершать различные чудеса и до определённой степени развить формальное и интеллектуальное понимание учений.

По отношению к этим еретикам Падмасамбхава действовал как естественный агент, агент