- Нет, спасибо.
- Понятно, - Краб стряхивает пепел и сплевывает под ноги. – Ладно. Сам-то доберешься?
- Не маленький.
Андрей поднимается и замечает втоптанные в землю шприцы:
- С девчонкой все нормально? Мои ребята могли бы…
- Послушай, Андрей. Даю бесплатный совет. Не лезь. Здесь любопытных не любят.
- Хорошо, хорошо. Понял.
- С ней все в порядке. Пока она со мной – с ней все в порядке. Все, давай. До связи.
Краб выводит Андрея из палатки, и они вдвоем растворяются в бурлящем людском потоке.
12
- Андрей, можно тебя спросить? – говорит Стим.
Они идут рядом, в слепых осенних сумерках, слушая, как чавкает грязь под ногами и как усилившийся дождь молотит по наброшенным капюшонам. Впереди, похожие на стаю светляков, мерцают огни ближних палаток. Свет гудит и в гуле этом можно разобрать пьяную ругань и заливистый смех местных жителей.
Андрей ежится и думает о том, что тепло подаренное костром и водкой бессовестно ускользает от него в холодный октябрьский вечер. Прячет руки в карманах и глупо улыбается:
- Зачем мы поперлись за водкой? Потому что одной всегда мало.
- Да это я и без тебя знаю.
Они смеются, и смех их наполняет замерзший мир теплым, белым дыханием.
- Тогда о чем? – спрашивает Андрей.
- Почему ты идешь за ним? За своим отцом. Ведь ты его почти не знал.
Андрей пожимает плечами, вспоминая детские годы. То время, когда отец еще приезжал к нему. С подарками и умными мыслями, которым Андрей верил не задумываясь. Вспоминает его сильные, пахнущие лосьоном руки. И гордый взгляд, которым он смотрел на сына. У него была другая семья, но какое значение это имело тогда, когда они были вместе? Ведь в те моменты все было так, как и должно было быть – отец и сын, вместе, навсегда. И когда отец уезжал Андрей знал, что он вернется. Что нужно лишь немножко подождать и все снова станет, как прежде. Тогда ему казалось, что это испытания, как в книжках со счастливым концом, когда дети непременно находят своих родителей, какие бы трудности их не поджидали. И убеждение в том, что свое счастье нужно выстрадать, осталось в Андрее на целую жизнь, хотя он и противился ему, как мог. И когда мать Андрея рыдала, запершись в своей комнате, свернувшись калачиком на продавленном диване, который еще хранил тепло обнаженных тел, он верил, что все будет хорошо. И когда отец перестал к ним приезжать. Когда он забывал поздравить его и маму с днем рождения. Когда открытки от него стали приходить все реже… Андрей не переставал верить, что когда-нибудь они снова будут вместе.
- Он мой отец. Моя кровь. И я знаю – он ждет меня там. Совсем старый и больной. В последний раз, когда он писал мне на этих глянцевых открытках, - Андрей грустно смеется и качает головой, - он говорил, что очень одинок. К концу жизни все позабыли о нем, но он оправдывался, что сам виноват. Перед всеми. И передо мной. Я хочу вытащить его оттуда. Ведь мне сказали, что его вывезли из города. А потом выяснилось, что была путаница и в списках его не оказалось.
- Ты хороший сын, - говорит Стим.
- Надеюсь, твой будет таким же.
- И я.
Они молчат, думая о своем. Но мысли их, такие разные, тугим плющом обвивают один и тот же столб, твердым высоким стержнем вбитый в сердцевину мирозданья.
Дети всегда стремятся быть рядом со своими родителями. Несмотря на разлуки и расстояния стараются никогда не терять из виду тех, кто их создал. Ведь только родители могут ответить детям, в чем истинный смысл их жизни.
13
У Краба узкое, неприятное лицо, как и у всех остальных из его команды. Он стоит на поляне, у поваленного дерева, поставив на него ногу в армейском ботинке, и лузгает семечки. Вся земля вокруг него усыпана шелухой. Его мокрые, блестящие губы, растягиваются в улыбке, и он кивает Андрею.
- Знаешь, почему у меня погоняло Краб?
Андрей усмехается, сунув руки в карманы болоньевых штанов. Позади него стоят Стим, Захар и Кислинка. Химик сидит на корточках чуть поодаль, прислонившись спиной к дереву. Их пятеро, а за спиной у Краба целая толпа.
- Не знаю, - отвечает он. – Откуда мне знать?
- Потому что я цепкий. Если схвачусь – ни разу не отпущу. Сечешь?
- Секу. И к чему это?
Краб чешет синюю от щетины шею и сплевывает себе под ноги.
- Хочу, чтобы ты знал.
- Теперь знаю, - говорит Андрей. – Оружие достал?
- Как договаривались.
