человека. Все неясно в моей душе: давно прошедшее и то, что было лишь вчера. Смогу ли я выстроить события в должном порядке?»
Итак, я умолчу здесь о происках светских любезников и начну свой рассказ с того времени, когда посватался ко мне Касиваги.
Люди его высокого ранга обычно посылают кого-нибудь замолвить словечко, скажем, молодую прислужницу, но он сам обиняком полушутливо завел разговор с моим отцом.
Я дала понять, что разговор о столь неравном браке меня смущает. А он, невзирая на то, послал конного вестника стучать в ворота моего дома. Ни к чему было спрашивать, от кого прибыл посланный. Служанки мои подняли суматоху.
В смущении я не знала, как мне быть. Пришлось принять письмо. Но шуму стало еще больше.
Бумага слишком простая для такого случая, почерк оскорблял глаза. Не похоже, чтоб так писал превосходный каллиграф, каким он слыл. В письме было только стихотворение:
Женщины нашего дома совещались между собой: «Как быть? Следует ли отвечать на письмо?»
Но моя мать, верная старинным обычаям, решила: «Все же надо».
И я, повинуясь ей, послала «ответную песню»:
Это было началом. Он посылал мне письма вновь и вновь, но я не давала ответа. Вот, к примеру, стихи от него:
Я отговаривалась, только для вида, сейчас, мол, напишу ответ, но он понял мои уловки. Вот его послание:
Моя мать сказала мне:
— Это, наконец, неучтиво. Довольно ребячиться, ответь ему всерьез.
Я поручила одной прислужнице, искусной в письме, сочинить пристойное случаю послание. Он и то душевно обрадовался и стал еще чаще посылать мне стихи.
В одном из писем он высказал подозрение:
Но моя прислужница, отвечавшая вместо меня с деланной искренностью, сумела рассеять его тревогу.
Он продолжал забрасывать меня письмами. В конце одного из них можно было прочесть:
«Ваши слова, кажется мне, идут от сердца, но если вы и на этот раз не ответите мне собственноручно, это будет так жестоко.
Так долгое время мы посылали друг другу письма, не пустые по значению.
Настала осень.
Вот что он написал мне:
«Возможно, кто-то стоит между нами. Как это тягостно. Я сильно встревожен, в чем дело?
Я впервые ответила ему сама:
