Все Грани мира

слышал. Я ничего не знаю, добро?

Не дожидаясь ответа, он развернулся и пошёл к лагерю. Я не стал задерживать его и доказывать свою невиновность. Сейчас мне было не до того. Я еле сдерживался, чтобы не удариться в панику, чтобы не закричать, не завыть от страха. Я был уверен в своём здравом рассудке, я твёрдо знал, что не делал того, в чём обвинял меня Штепан. Вместе с тем, мои попытки списать всё услышанное на сумасшествие барона — дескать, крыша поехала на почве ревности, — оказались несостоятельными. Он говорил так убеждённо, рассуждал так логично, что сомневаться не приходилось: он действительно видел, как мы с Сандрой ночью покидали лагерь! Именно мы — я и она... Что же, чёрт возьми, происходит?

Догадки, которые вертелись в моей голове, были одна ужаснее другой. И вместе с тем, все они грешили какой-то несуразностью. Если это проделки неведомого врага, то какой в них смысл? Коль скоро ему удаётся выделывать с нами такие штучки, то почему, спрашивается, мы ещё живы?..

„Владик,” — позвала меня Инна. — „Штепан только что вернулся. Ты говорил с ним?”

„Да,” — ответил я. — „Приходи, я всё расскажу. Можешь?”

„Конечно. Скажу остальным, что ты зовёшь меня купаться.”

„Хорошо. Жду.”

До прихода жены я постарался взять себя в руки. Получилось это не ахти как, и Инна сразу догадалась, что творится у меня на душе. Она молча села рядом со мной и склонила голову к моему плечу.

— Так что же ты узнал?

То и дело путаясь и сбиваясь, я пересказал разговор со Штепаном, а потом поделился с женой своими догадками. Выслушав меня, Инна долго молчала. Так долго, что я уже собирался снова заговорить, когда, наконец, она тихо произнесла:

— Это какое-то безумие. У меня такое впечатление, что я сплю и... — Инна умолкла, тряхнула головой и решительно заявила: — Но нет, так не пойдёт! Нам ни в коем случае нельзя паниковать. Давай рассуждать спокойно и взвешенно. — Ещё несколько секунд она помолчала, видимо, успокаиваясь. — Итак. Версия о шизофрении у тебя или галлюцинациях у Штепана звучит заманчиво, но слишком неправдоподобно, поэтому всерьёз её рассматривать не будем. Для начала разделим все предположения на две группы: «а» — вы с Сандрой никуда не уходили из лагеря, и «б» — вы всё-таки уходили.

— А также «в», — добавил я. — Это были не мы с Сандрой.

— Группа «в» является подмножеством вариантов группы «а», — возразила Инна. — Не нужно усложнять, и так всё запутано. К тому же, насколько я поняла, Штепан не сомневается, что видел именно тебя и Сандру. Ведь так?

— Ну... да.

— Значит, просто обознаться он не мог. Если бы он не был твёрдо уверен в том, что видел, то скорее всего, решил бы, что с тобой не Сандра, а я, и мы вместе уходим из лагеря, чтобы заняться любовью. Я правильно рассуждаю?

Я молча кивнул.

— Следовательно, — продолжала жена, — будем исходить из того, что Штепан видел тебя и Сандру. А поскольку в действительности ничего подобного не было, то этому может быть только одно объяснение: кто-то неизвестный убедил Штепана, что он якобы видел вас с Сандрой.

— Но кто? И зачем?

— Спрашиваешь, кто? — Инна пожала плечами. — Враг, естественно. Предатель, о котором говорил командор Торричелли. Сиддх, например. А зачем... Да хотя бы затем, чтобы возникла эта дурацкая ситуация. Сначала он устроил всё так, чтобы мы застряли в этой глуши, а теперь пытается внести раскол в наши ряды, дезорганизовать нас, перессорить, сделать лёгкой добычей для нечисти... Но этим все варианты группы «а» не исчерпываются. Возможно также, что Штепан и есть тот самый предатель. И тогда он лжёт — по причинам, о которых я только что говорила.

Я невольно поёжился.

— Это скверный вариант.

— Все варианты скверные, — ответила Инна. — И особенно скверные — в группе «б». Здесь ещё больше простора для разных предположений, чем в «а». Например, можно допустить, что вы с Сандрой находитесь под контролем неведомого врага. Или что Сандра — предатель, а ты находишься под её контролем.

— Я тоже думал об этом, — сказал я. — О том, что Сандра может оказаться агентом врага. Но почему, в таком случае, мы до сих пор живы? Кто-кто, а уж она-то имела массу возможностей прикончить нас. Если у неё получается чуть ли не каждую ночь превращать меня в лунатика, то ей, тем более, не составило бы труда перерезать нам обоим горло.

— Вот именно, — согласилась Инна. — Будь Сандра предателем, она бы давно убила нас. И вообще, все версии о том, что ты находишься под контролем врага, грешат такой же несуразностью. С какой стати он — или она — вынуждает тебя уходить по ночам из лагеря, а потом возвращаться обратно? Почему просто не убивает?.. Разумеется, можно предположить, что мы понадобились врагу живыми, но лично мне в это с трудом верится. И Чёрный Эмиссар, и лесные разбойники, и Женес хотели одного — нашей смерти. Да и те жуткие твари, которых мы остановили во время Прорыва, явно не собирались водить с нами хороводы. На Агрисе нас хотели убить, и я не вижу причин, почему на других Гранях должно быть иначе.

— Значит, — с надеждой спросил я, — остановимся на том, что Штепан пал жертвой чьего-то внушения?

Однако Инна отрицательно покачала головой:

— Нет. Предательство Сандры маловероятно, но совсем исключить его нельзя. А кроме того, у меня есть версия, которая не связана с возможными происками врагов. И чем больше я думаю о ней, тем убедительнее она мне кажется.

— И в чём её суть?

— В том, что Сандра не предатель, а просто маленькая сучка, — сухо промолвила Инна. — По ночам она гипнотизирует тебя, подчиняет своей воле и уводит из лагеря. А на меня наверняка насылает крепкий сон, чтобы я случайно не проснулась.

— Но с какой стати? — недоуменно произнёс я. — Если, как ты говоришь, она не враг, тогда что ей от меня нужно?

— А ты не догадываешься?

Я тяжело вздохнул:

— Прекрати, Инна. И так на душе паршиво, а ты ещё шутишь.

Жена посмотрела на меня долгим взглядом.

— Какие, к чёрту, шутки! — в сердцах произнесла она. — Все в отряде знают, что Сандра без ума от тебя, и только ты один ничего не замечаешь. Ну, разве можно быть таким слепым?!

Я недоверчиво уставился на Инну:

— Ты серьёзно?

— Вполне.

— И ты полагаешь, что мы с ней... что она меня... Да нет, глупости! Сандра не могла так поступить.

— Ещё как могла! Она влюблена, как кошка, она просто потеряла голову. Если у кого и поехала крыша, так это не у тебя или Штепана, а у неё. И я боюсь... Я очень боюсь, что это правда, что Сандра действительно дошла до такого свинства.

Я обнял жену и прижался щекой к её волосам. Я не стал спорить с ней, хотя решительно не соглашался с её подозрениями. Временами Инна проявляла завидное упорство в отстаивании своей точки зрения, как, например, в вопросе о сёдлах, и тогда переспорить её было практически невозможно. Сейчас налицо был как раз такой случай.

— Что же нам делать? — спросил я.

— Надо положить конец этому безобразию, — ответила она. — Немедленно.

— Пойдёшь к Сандре и потребуешь от неё объяснений?

— Я так бы и сделала. Я бы с огромным удовольствием расцарапала ей лицо, потягала её за волосы... но не могу позволить себе такой роскоши. Штепан совершенно прав: в нашем теперешнем положении нельзя давать волю эмоциям и устраивать скандалы. Но если сейчас я пойду к Сандре и расскажу ей о своих подозрениях, а она станет всё отрицать, то я... я просто не выдержу! Я закачу истерику... — Инна сделала паузу. — А ведь не исключено, что она ни в чём не виновна.

— И не просто «не исключено», — добавил я. — Она наверняка не виновна... по крайней мере в том, в чём ты её подозреваешь.

Инна подняла голову и внимательно посмотрела мне в глаза.

— Хотелось бы знать, — произнесла она, — почему ты так категоричен? Не веришь, что Сандра способна на подлость? Или считаешь себя недостаточно привлекательным, чтобы она потеряла из-за тебя голову?.. — Жена вздохнула. — Ну, ладно, оставим этот разговор. Прежде всего, нужно решить, что делать дальше.

Я с готовностью кивнул:

— И что ты предлагаешь?

— Думаю, выбора у нас нет. Я вижу только один способ добраться до правды: устроить ловушку и заманить в неё противника. Мы должны вести себя как ни в чём не бывало, не показывать вида, что чем-то обеспокоены, и терпеливо ждать. Если верить Штепану, Сандра выделывает свои штучки чуть ли не каждую ночь. В таком случае, не сегодня, так завтра мы её поймаем.

— А если она ни при чём?

— Тогда поймаем предателя. Он явно ожидает скандала, а наше бездействие должно подтолкнуть его к дальнейшим шагам. Не знаю, что это будут за шаги, но они безусловно будут. Нужно только быть начеку и не пропустить их. — Инна снова прижалась ко мне. — Только не падай духом, Владик. Да, мы попали в скверную историю, но нам к этому не привыкать. Мы непременно выберемся из неё, как выбирались и раньше. Мы вместе, мы верим друг другу и верим друг в друга. Это самое главное, а со всем остальным мы справимся.