бесшумно. Если Лондо хочет остаться в живых, ему следует научиться следить за тем, что происходит у него за спи…
Лондо рывком повернулся назад, в его руке сверкнул клинок-кутари. Он вовремя успел остановиться, но лезвие его меча осталось у горла Тимов. Она внимательно поглядела на него.
— Можешь убрать эту штуку, Лондо, — наигранно усталым тоном произнесла она, втайне наслаждаясь моментом. Злить Лондо было гораздо забавнее, чем заниматься политикой.
— Проклятье! Тимов, никогда больше так не делай, — рассерженно воскликнул он.
— Мы что-то нервничаем? Прямо какая-то мания преследования!
— Да нет. С чего бы?
Тимов подумала, стоит ли напомнить ему происшествие двухнедельной давности, связанное с ядовитым газом в его машине, но решила этого не делать. Ей не полагалось знать об этом.
— Ну да, конечно. А всё-таки, настоящий убийца давно бы прикончил тебя, Лондо. Этот твой… нож для разрезания бумаг мало чем помог бы тебе.
— Это кутари, он принадлежал раньше одному из лучших бойцов мораго общества Коур Придо — Гордых Клинков. Его подарил мне мой дорогой друг, — мой дорогой, ныне покойный друг Урза Джаддо, когда он стал премьер-министром. Относись к нему с уважением, Тимов, с тем уважением, которое для тебя так трудно проявить по отношению ко мне.
Тимов вздохнула. В её глазах это был просто большой нож, и ничего больше. Отчего мужчины сходят с ума по этим кускам железа? Все эти разговоры о чести, о долге, об обществах дуэлянтов… какие глупости.
— Ты пришла по какому-то серьёзному поводу, Тимов? Или просто желала в очередной раз вывести меня из себя?
— Ну, вообще-то, я хотела сообщить тебе новость. Император Мэррит в ближайшие дни собирается объявить о своём бракосочетании с леди Эльризией, но, похоже, ты не желаешь, чтобы я вмешивалась в твои дела, так что… Что с тобой, Лондо, ты в порядке? Ты выглядишь каким-то… взвинченным.
— Взвинченным?! — взревел он. — Да что этому идиоту втемяшилось в башку?!
— Ты же знаешь, что он император. В конце концов, он ведь заслуживает толику уважения.
— Хорошо, что же Его Идиотскому Императорскому Величеству втемяшилось в башку?! Он не может взять её в жёны. Как-никак, она ведь уже замужем.
— Император властен расторгнуть любой брак, когда он захочет, Лондо. Тебе это должно быть хорошо известно. Ты же так часто угрожаешь мне именно этим.
— Это просто сумасбродство, вот что это такое.
— Император всегда прав, Лондо. Разве не так?
— Это… да, такова наша традиция. О, Великий Создатель! Что я такого наделал, за что заслужил твою кару?
— Не могу сказать наверняка, — ответила ему Тимов. — Ты уверен, что мне не стоит вызвать для тебя доктора?
— Полностью уверен, Тимов. А теперь, уйди и не мешай мне раздумывать о том, что делать с этим… ненормальным.
— Ну, конечно же, дорогой Лондо. Я безумно рада повиноваться тебе.
Тимов направилась к двери, лукаво глядя, как Лондо поднимается из своего кресла и ложится на прямой курс к бару. Достав оттуда бутылку бревари, он налил себе полный бокал.
— Ах да, чуть не забыла, Лондо, — сказала Тимов. — Я получила известие из придворных кругов. Они хотели, чтобы ты услышал это лично, но я же знаю, насколько ты занят. Завтра сюда прибудет леди Морелла. Она хочет, чтобы ты принял её наедине. Лондо? С тобой точно всё в порядке?
Бокал Лондо, ударившись об пол, разлетелся на мелкие осколки.
Сколько он себя помнил, Боггс всю жизнь стремился служить Земле. Земля была тем единственным, во что он верил неизменно. У него не было веры в свою мать, — она была для него загадкой. Он даже не мог вспомнить её имени. Да и не хотел. Он был не в силах верить и в своего отца. Тот был вечным неудачником, чьи мечты постоянно разбивались в прах, и жалость к себе из-за этого постоянно снедала его. У Боггса было тихое, ничем не примечательное детство, и, как только возраст позволил ему, он пошёл в Вооружённые Силы.
Он стал десантником, — пехотинцем, наземным бойцом. Он соблюдал все правила, слушался советов, всякий раз делал правильный выбор. У него появилось нечто, во что он мог верить. Он верил в Землю. Он верил, что всегда поступает правильно. Он верил, что от него что-то зависит.
А потом пришли минбарцы.
Боггс сражался с ними в нескольких боях в ранний период войны, но ни одно из этих сражений не было особенно серьёзным. Это была, в общем и целом, космическая война, боевых действий на планетах в ней было немного. И, в общем и целом, Земля получила ногой под зад, и крепко.
Боггс служил на Ио, когда Землю уничтожили. Он не мог улететь оттуда, поскольку все корабли были брошены но оборону Земли, так что ему ничего не оставалось делать, кроме как протирать штаны в космопорте, когда всё живое на Земле отдавало Богу душу.
Боггс пропустил и Битву у Марса. Первая колония землян тоже была уничтожена, но и минбарцам тогда тоже тогда досталось. Это стало возможным благодаря героическому поступку капитана Шеридана. Впрочем, многие говорили о нём как о самоубийственном поступке. Боггс обожествлял Шеридана. Он был для него героем. Он сражался и убивал за Землю. Он нёс надежду Человечеству.
Как оказалось, этой надежды было недостаточно.
Ио пала через несколько часов, но колония и космопорт на ней не были разрушены. Минбарцы захватили их. Почему, он не знал. Кто их разберёт, этих минбарцев? Боггсу не было известно ничего о том, что они обнаружили корабль Теней на Марсе, а также о другой такой же находке на Ганимеде, да его бы это не волновало, даже если бы он и знал.
Боггс продолжал сражаться в оккупированной колонии много месяцев, отступая, когда не было другого выхода, держась до последнего, если было возможно. Их было немного, таких же десантников, как и он сам. Все они погибли, лишь одному Боггсу было суждено избежать общей участи.
Неотступно преследуемый болью, горем и злостью, он сумел добраться до Ориона, а оттуда до Проксимы-3. То, что он знал о минбарцах, придавало ему ценность в глазах Правительства Сопротивления, но пережитое на Ио стало для него непреодолимым препятствием — он уже не мог сражаться с ними, как прежде. Он помнил их чёрные одежды, их длинные металлические посохи и их презрительные, высокомерные взгляды… Он снова и снова видел всё это, просыпаясь по ночам от собственного крика.
Нет, Боггс больше не мог сражаться, но для него нашлась и другая работа. Он ещё был способен кое на что, хотя и не чувствовал никакого удовлетворения от этого. Это было слишком второстепенно по отношению к службе в десанте, но, по крайней мере, будучи сотрудником Службы Безопасности, он мог делать хоть что-то. Было похоже, что мистер Уэллс доверял ему, и время от времени поручал действительно важные задания.
Например, как в тот раз, когда ему было приказано сломать Сатаи Деленн. Они слишком упорно сопротивлялась усилиям Уэллса и телепатическому воздействию мисс Александер, и Уэллс изъявил желание, чтобы он причинил ей боль. Он не должен был калечить её, бить слишком сильно, и, конечно же, не должен был убивать её, но боль требовалось причинить ощутимую.
Боггс обрадовался такой возможности, но ему приходилось постоянно сдерживаться, чтобы не зайти слишком далеко. Каттер тоже старался вместе с ним, почти ничего не говоря, но Боггс помнил каждый свой удар, каждый пинок, и каждый голос в своей голове, кричавший, чтобы он убил её.
А потом Сатаи Деленн сбежала, непонятно как изменилась, — превратилась в какое-то извращённое подобие человека. Но что было хуже всего… Капитан Шеридан помогал ей. Идеал Боггса обратился в прах. Хороших людей больше не было. Даже среди героев, вроде Шеридана. В глубине души каждый был подонком.
Сейчас перед ним стояла другая задача. Она была не столь важна, и не особенно приятна. Вот Каттеру бы понравилось. Да, Каттеру бы это действительно понравилось.
Но Каттер был мёртв, и поэтому Боггсу приходилось делать всю работу самому.
