прочь, важно прикуривая на ходу.
От стыда не хотелось жить даже ради грядущих летних каникул. Жестокий смех школьников пожирал его самолюбие и гордость. Впервые Кирюха не хотел быть собой, ведь стыдился он не грязных мокрых штанов. И не плевка, запутавшегося в ежике его жестких рыжих волос. Он стыдился себя — своей беспомощности и трусости. Стараясь не разрыдаться, он неловко отряхнулся и поднял из лужи портфель.
Но самое главное потрясение этого гадкого дня ждало его впереди.
Хотя он и старался не смотреть на свидетелей своего позора, краем глаза все же заметил, что от расходящейся толпы отделились двое. К нему направлялись Стас с Генкой. Видеть сейчас он их не хотел, но все же подсознательно радовался им, ожидая дружеского утешения и поддержки. А когда они подошли к нему, тяжелая волна обиды обдала его изнутри. Кирюха смотрел на своих закадычных друзей, с которыми нередко искренне делился последним, и не мог поверить своим глазам. Не мог поверить, что они так просто и сразу предали его. Он знал, что они не полезут в драку с Москалиным — на такое бы в школе не решился никто, даже десятиклассники. Этого он от них не ожидал. Но Генка и Стас, рассматривая его, грязного, мокрого и оплеванного, не могли сдержать улыбок, сквозь которые прорывалось мерзкое хихиканье.
— Предатели, — зло выговорил Васютин, отворачиваясь от друзей.
— Да мы че, виноваты, что ли, что ты Москалину на башку плюнул?! — стал возмущенно оправдываться Генка.
— Мы тебя плевать не заставляли, — с трудом сдерживая смех, вторил ему Стас.
— Вы мне больше не друзья, — коротко отрезал Кирюха. И поплелся домой, волоча за собой тяжелую боль предательства тех, кого он еще минуту назад считал верными товарищами.
Кирилл вновь сполна пережил стыд от причитаний матери. И очнулся на холодном полу супермаркета, лишь когда униженный и преданный пятиклассник провалился в глубокий детский сон.
Проклиная себя за то, что так просто попался на Олин крик, Васютин первым делом посмотрел на часы и выругался:
— Почти двадцать часов! И за это время я прошел… метров двадцать, от силы, — бормотал он, глядя на длинный коридор, в конце которого виднелась массивная двустворчатая дверь. — Так, сейчас бегом к ней! И без единого звука… Ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не говорю, — твердо сказал он себе, вздохнул и рванул вперед на неуверенных ватных ногах.
Не успел он пробежать и пяти метров, как все пространство его отчаянного спринта заполнилось стонами и воплями.
— Не бросай нас, Кирюшенька! — отчетливо услышал он голос своей жены, прозвучавший где-то слева и сзади.
Не сбавляя скорости, он заткнул уши указательными пальцами, так глубоко воткнув их в слуховые каналы, что стало больно. Швы напольной плитки мелькали под его ногами. Васютин бежал так быстро, как только мог, чувствуя лицом легкое щекотание встречного воздуха, который он стремительно рассекал своей плотной массивной фигурой. Раз за разом поглядывая на дверь, он с отвратительной ясностью понял, что та практически не приближается. Она будто играла с ним в догонялки, не желая подпускать Кирилла к себе. «Догоню! Во что бы то ни стало догоню тебя! Догоню, догоню, догоню», — повторял он как заклинание.
В то же мгновение он боковым зрением заметил, что стены стеллажей, вдоль которых Васютин мчался к своей цели, стали быстро раздуваться, увеличиваясь в объемах, словно резиновые. Пару секунд спустя они лопнули, как ожоговые пузыри. И тогда… из них потянулись руки. Изящные женские, грубые и большие мужские, крохотные ручки детей — все они звали его на помощь, стремясь ухватить Васютина хоть краешком пальцев.
— Нет! Не смотреть! — заорал Васютин, не сбавляя темпа. Теперь он знал, что даже одного его взгляда будет достаточно, чтобы рухнуть в провал еще на несколько часов. Этого он себе позволить не мог.
И потому продолжал нестись по коридору секции «Все для праздников и торжеств». Вдруг прямо перед его глазами выросла женщина с младенцем на руках. Молодая, современно одетая, с заплаканным, опухшим лицом. К груди она прижимала спеленатый, пронзительно плачущий сверток. Между ней и Васютиным было не больше трех метров. Моментально приняв решение, Кирилл всем телом бросился в сторону, не переставая бежать. И тут же почувствовал, как одна из рук, тянущихся к нему, резко схватила его за угол воротника. Он рывком зажмурился, чтобы, не дай бог, не увидеть тех, кто продолжал истерично молить его о помощи.
Пробежав несколько метров вслепую, он вдруг вспомнил, что говорил ему Аристарх по поводу беготни и закрытых глаз. Открыв глаза и перейдя на шаг, он посмотрел вперед и остановился. Лишь только он встал, как руки, тянувшиеся с полок, исчезли, а крики стихли.
— Вот суки, мать их! — яростно прошипел он, увидев то, что ожидал и боялся увидеть. Выход из секции, увенчанный так нужной ему дверью, был так же далеко от него, как и в тот момент, когда он только побежал.
— Так, понятно, — обернувшись назад, просипел Кирилл, тяжело дыша. Хотя дверь и не стала ближе, коридор между стеллажами сильно вытянулся, словно это он растянул его своим бегом. — Метров двести, не меньше, — произнес Васютин, оценивая расстояние до арки из ярких цветных шаров, через которую он заходил в секцию. Труп фальшивого Женьки валялся все там же, где он его оставил, но теперь был еле виден.
— Так я ничего не добьюсь, проклятый Аристарх был прав, — пробормотал себе под нос Кирилл и опустился на пол. С силой потерев лицо руками, он сжал виски и закрыл глаза. — Надо подумать, хорошенько подумать. Соберись! — вслух окрикнул он себя.
«Итак, надо добраться до двери — там выход. И там кто-то, кто и есть хозяин этого ада. Сделать это возможно, Аристарх не врал. С провалами, дай бог, все стало ясно. Осталось понять, как дойти до двери. Какие есть варианты?» Около часа Васютин сидел почти неподвижно, уставившись в пол, шевеля губами и изредка бормоча «нет, не так», «чушь полная», «бред какой-то» и еще что-то неразборчиво. Потом тень молниеносной догадки мелькнула на его лице, оставив после себя след недоверия, сквозь который виднелась слабая надежда. Ощупав плитку, на которой сидел, он быстро прильнул к ней лицом, разглядывая в упор.
— Ну-ка, попробуем, — чуть слышно прошептал Кирилл, поднимаясь на ноги.
ПОВЕСТВОВАНИЕ ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЕ
Менее получаса назад в Москве в Министерстве внутренних дел закончилась пресс-конференция, посвященная последним событиям в Останкине. Министр внутренних дел Вячеслав Белов сделал ряд официальных заявлений и ответил на вопросы журналистов. Господин Белов начал свое общение с прессой с того, что признал факты пропажи офицеров и солдат 2-й отдельной бригады внутренних войск, а также сотрудников пожарной охраны, которые несут службу в Останкине. По словам министра, за восемь суток, в период с 4 по 12 мая, на территории Останкина произошло три чрезвычайных происшествия, в результате которых во время несения службы пропали без вести девять человек. Масштабные поиски на данный момент не дали результатов. Камеры слежения, установленные на улицах района, не зафиксировали чего- либо необычного. Белов отказался раскрыть подробности данных инцидентов, так же как и назвать имена пропавших, ссылаясь на тайну следствия. По его словам, имена пострадавших и обстоятельства их исчезновений будут названы только по окончании следственных действий. Белов заявил лишь, что воздействие паранормального феномена является основной версией, над которой работают следователи ФСБ. Кроме того, министр подтвердил, что эти девятеро остаются единственными пропавшими из числа сотрудников силовых министерств, которые до изоляции района не исчезали. Белов заверил журналистов, что Экстренный штаб делает все возможное для раскрытия данных инцидентов и для предотвращения
