Илоны». Обратным рейсом эти шлюпки должны привезти на берег всех моряков — офицеры обоих кораблей были приглашены на праздничный ужин за княжеским столом, а рядовых матросов ждало щедрое угощение во дворе замка.
За погрузкой присматривал высокий рыжебородый мужчина лет сорока пяти, с широким скуластым лицом, огрубевшим от длительного воздействия солнечных лучей и солёного морского воздуха. Он был одет хорошо, со вкусом, но практично и без претензий. В любой момент он мог запросто скинуть камзол и шляпу и подсобить в работе матросам, не боясь испортить свой костюм. Звали его Младко Иштван; он был капитаном «Святой Илоны» и руководителем экспедиции. Пожалуй, на всём западном побережье не сыскалось бы шкипера, который бы так подходил на эту роль. Иштван обладал огромным опытом в обращении с людьми и кораблями, во всех тонкостях владел искусством навигации и — что немаловажно — был одержим идеей найти западный путь в страну шёлка и пряностей.
Завидев своего князя, матросы разом прекратили погрузку; посыпались приветствия в его адрес и пожелания доброго здравия. Стэн кивнул им в ответ и сказал:
— Спасибо, друзья. Но прошу вас, продолжайте. Чем скорее вы управитесь, тем раньше начнётся пир.
Матросы с удвоенным рвением принялись за работу. А Иштван ухмыльнулся в рыжую бороду:
— Ну и задали вы мне задачку, газда Стэнислав. Боюсь, некоторые парни так напьются на дармовщину, что завтра не смогут встать.
— Это и будет для них первым испытанием, — невозмутимо заметил Стэн. — Вот почему я велел вам с Волчеком набрать больше людей, чем вы считали необходимым. Завтра можете отсеять лишних из числа невоздержанных и буянов. Для остальных это послужит хорошим уроком.
Иштван несколько раз недоуменно моргнул, затем громко захохотал:
— Однако хитрец вы, государь! Ловко придумано!
Матросы, не переставая работать, вопросительно поглядывали на своего капитана. Они не расслышали, что сказал ему Стэн, и им оставалось лишь гадать, почему Иштван смеётся.
— Да, кстати, — произнёс Стэн. — А где подевался Волчек?
Иштван мигом нахмурился:
— На своём корабле. Обещал вернуться с последней шлюпкой, но сегодня он явно не в духе. Да и вообще... — Капитан прокашлялся. — Хотя к чему теперь эти разговоры.
Стэн покачал головой:
— Как раз наоборот. Теперь мы можем откровенно поговорить.
— О Волчеке?
— О нём.
— Когда уже нельзя его заменить, — не спросил, а констатировал Иштван.
— Вот именно, — кивнул Стэн. — Я вижу, ваши люди уже заканчивают. Вы хотите отправиться с ними?
— Как будет угодно вашей светлости, — уклончиво ответил капитан.
— В таком случае, я предпочёл бы, чтоб вы остались.
— Хорошо.
Наконец был погружен последний бочонок с пресной водой, шлюпки отчалили от берега и поплыли к кораблям. Между тем, прослышав о присутствии князя, несколько офицеров с «Князя Всевлада» и «Святой Илоны», околачивавшихся в порту, явились к главному причалу. Стэн вежливо посоветовал им не терять времени даром и отправляться в замок. Сообразив, что князь хочет переговорить с Иштваном с глазу на глаз, офицеры и прочие присутствующие поспешно ретировались. Стэн и капитан «Святой Илоны» остались у причала одни. Двое стражников и оруженосец, сопровождавшие Стэна в прогулке, стояли поодаль и недвусмысленно намекали любопытным зевакам, что его светлость занят, и предлагали не задерживаться, а идти по своим делам.
Прислонившись к деревянной свае, Стэн устремил задумчивый взгляд мимо кораблей к горизонту, за которым только что скрылось солнце.
— Как бы мне хотелось отправиться вместе с вами, капитан, — произнёс он с нотками грусти в голосе. — Будь мой отец жив, я бы так и поступил.
Иштван тяжело вздохнул — покойный князь Всевлад был его другом и покровителем.
— Но увы, вашего батюшки, светлая ему память, больше нет с нами, и ваше место, государь, здесь.
Стэн согласно кивнул:
— Да, это мой долг, и я не собираюсь уклоняться от своих обязанностей правителя. Поэтому с вами отправится Слободан Волчек.
Иштван удивлённо приподнял левую бровь, однако промолчал.
— Насколько я понимаю, — продолжал Стэн после короткой паузы, — все ваши возражения против Слободана сводятся к тому, что он слишком молод и ещё неопытен.
— Ну... В общем, да. А кроме того, ему порой не хватает выдержки. Он чересчур импульсивен и не всегда хорошо ладит с людьми.
— Опять же, это по молодости.
— Гм. Пожалуй, вы правы, — вынужден был согласиться Иштван. — Я не отрицаю, что Волчек отличный моряк. Лет через пять, возможно, он станет одним из лучших в нашей профессии — или, даже, лучшим из лучших. А пока... Я был бы рад видеть его среди своих офицеров, например, в качестве старшего помощника — но отнюдь не капитана корабля.
— Слободан уже три года командует кораблём, — заметил Стэн. — И ни какой-нибудь посудиной, а двухмачтовым бригом. Не станете же вы утверждать, что он плохо справляется?
Иштван повернул голову и вслед за Стэном посмотрел на «Одинокую звезду» — судно, владельцем которого был девятнадцатилетний Слободан Волчек. Три года назад, когда умер его отец, юный Слободан, который почти всю сознательную жизнь провёл в море, не стал нанимать опытного шкипера, а сам занял место отца на капитанском мостике. Он согласился передать командование своим кораблём в чужие руки, лишь когда Стэн предложил ему пост капитана «Князя Всевлада».
— Нет, газда Стэнислав, — наконец ответил Иштван. — Я не стану утверждать, что Волчек плохо справляется. Как шкипер, он уже сейчас очень хорош, к тому же чертовски везучий. Но для такого длительного плавания, в которое мы отправляемся, только лишь мастерства и везения недостаточно. Нужен также большой жизненный опыт, умение обращаться с людьми.
Стэн хмыкнул:
— Боюсь, вы недооцениваете Слободана. Разве у вас есть какие-нибудь претензии к тому, как он набрал себе экипаж?
Иштван немного помедлил с ответом.
— Вообще-то нет, — нехотя признал он. — Надо сказать, что в этом отношении Волчек меня приятно удивил. У него дисциплинированная команда, толковые, знающие своё дело офицеры...
— Вы поменялись бы с ним экипажами? — немедленно перешёл в наступление Стэн.
— Ну, пожалуй... — Иштван замялся.
— Так да или нет?
— Да, поменялся бы. Конечно, я бы сделал кое-какие перестановки, но костяк оставил бы в неприкосновенности.
— Значит, всё дело в молодости Слободана, — подытожил Стэн. — Между прочим, в наших с ним судьбах много общего. Меня с детства учили править, его — водить корабли. Я стал князем в шестнадцать лет; он в таком же возрасте — капитаном. Неужели в свои девятнадцать я был дрянным правителем?
— Что вы, газда Стэнислав! — запротестовал Иштван, поражённый таким, на его взгляд совершенно неуместным сравнением. — У вас случай особый.
— И чем же он особый? Тем, что я сын святой Илоны? Или что я колдун?
Капитан в замешательстве опустил глаза. Ни для кого не было секретом, что Стэн и его сестра Марика обладали колдовским даром, унаследованным ими от матери, но прямо говорить об этом считалось признаком дурного тона. Официальная церковь Империи сурово осуждала любое колдовство и волхвование, а самих колдунов объявляла в лучшем случае шарлатанами, в худшем же — пособниками нечистой силы. Исключения делались крайне редко и, главным образом, по политическим соображениям. Но даже в кругу этих избранных покойная княгиня Илона всё равно была исключением — восемь лет назад Священный Синод причислил её к лику святых Истинной Церкви Господней, а спустя два года Массильский Собор подтвердил канонизацию, провозгласив святую Илону покровительницей Гаалосага — сиречь, всех земель в западной части Империи. Впрочем, отцы церкви избегали обсуждать вопрос о возможной принадлежности княгини Илоны к презренному племени чародеев. Они утверждали, что сила, позволившая спасти страну от нашествия друидов, была ниспослана ей свыше, а посему Стэн и Марика находились как бы под защитой святости своей матери, и открыто называть их колдунами было, по меньшей мере, неосмотрительно. Это могло быть расценено, как попытка опорочить имя наиболее почитаемой в Гаалосаге святой, — благо ни Стэн, ни Марика никогда не пользовались на людях своими необычайными способностями, которыми (в чём почти никто не сомневался) они всё-таки обладали...
После длительных раздумий Иштван осторожно сказал:
— Государь, вы поставили меня в весьма затруднительное положение. Если вы... э-э... колдун, то не такой, как другие. И ваша святая матушка... ей не ровня всякие там знахари, волхвы, заклинатели и прочая нечестивая братия. Все они вместе взятые не смогли бы совершить того, что сделала госпожа княгиня с благословения Господнего.
— Я тоже не смог бы, — невозмутимо промолвил Стэн.
— Но... — Опять заминка. — Вне всяких сомнений, благодать Божья, снизошедшая на вашу матушку, коснулась и вас с госпожой Марикой; иначе просто быть не могло. Ваш дар никакой не колдовской, а...
— Так какой же он?
Иштван развёл руками:
— Ну, я даже не знаю, как его назвать. Какими бы способностями вы ни обладали, ясно, что они не от дьявола.
— А как насчёт других колдунов?
Иштван поморщился. Его коробило от того, что сын святой Илоны упорно причисляет себя к колдунам. Со всей возможной твёрдостью он произнёс:
— Газда Стэнислав, вы очень огорчите меня, если станете утверждать, что вы такой же, как эти... нечестивцы, именуемые колдунами.
— Я не такой, как они, — сказал Стэн почти ласково. — И моя сестра не такая. И наша мать, конечно же, была не такой.
— Хорошо хоть это вы признаёте, — облегчённо вздохнул Иштван. — Вы уж, государь, будьте поосторожнее с такими словами. Ведь многие видят вас нашим будущим императором.
