Конноры и Хранители

них тайной за семью печатями. Лишь в последние двести-триста лет ситуация начала меняться. Опираясь на научно-технические достижения своей эпохи, Хранители стали понемногу разбираться в наследии Древних, изучать его, систематизировать и развивать. Одним из результатов такого прорыва были нуль- Врата, первый прототип которых появился немногим более тридцати лет назад.

Кейт достал из кармана небольшой продолговатый предмет с множеством кнопок и крохотным жидкокристаллическим дисплеем, одновременно похожий на калькулятор, блок дистанционного управления телевизором и сотовый телефон. Это устройство Хранители называли Ключом. Кейт по привычке проверил заряд батарей, после чего направил Ключ в сторону Врат и нажал несколько кнопок.

В первые секунды ничего не происходило. Затем пространство внутри Врат начало странно преображаться; создавалось впечатление, будто между «штангами» и «перекладиной» натянута тонкая мыльная плёнка, поверхность которой слабо дрожала и переливалась всеми цветами радуги. В течение следующей минуты игра цветов усиливалась, и становилось всё труднее рассмотреть очертания комнаты за Вратами. Наконец цвета полностью перемешались, и пространство внутри Врат засветилось ровным белым светом. На индикаторе Ключа появилось сообщение: «Контакт установлен».

Кейт смело шагнул во Врата. Перед его глазами на мгновение вспыхнули разноцветные огоньки, он ещё успел подумать, что забыл выключить освещение в лаборатории, но было уже поздно — он находился в совсем другом помещении, невообразимо далеко от родного дома.

Впрочем, это тоже был его дом — но дом на Патрии. За спиной Кейта светился встроенный в стену старинный портал. Отец давно собирался заменить его на нуль-Врата, но всё никак не доходили руки. Кейт деактивировал портал, затем вернул Ключ в карман, подошёл к ближайшему окну и поднял до половины раму. В лицо ему повеял свежий, прохладный ветерок. Воздух был наполнен неповторимым ароматом дикой природы. В чистом безоблачном небе светило сразу оба солнца — яркое, жёлтое, и тусклое, красное. Сейчас был сезон тёмных ночей.

Дом Уолшей на Патрии был построен полтора века назад по земному времени. А здесь с тех пор прошло почти четыреста лет. Тем не менее, дом оставался в отличном состоянии, чему немало способствовал ровный и мягкий климат этого мира.

Кейту нравилось на Патрии. Да и не только ему одному — у всех Хранителей были здесь свои жилища, однако располагались они вдалеке друг от друга. Места на этой необитаемой, но полностью пригодной для жизни людей планете хватало. Здесь был настоящий рай — так считали многие. Бытовала даже шутливая версия происхождения названия мира от латинской пословицы «Ubi bene, ibi patria» — «Где хорошо, там и родина». Дескать, на Патрии bene — потому и Patria. На самом же деле это название возникло в смутные времена, последовавшие за падением Рима. Многим Хранителям приходилось скрываться здесь от буйства варваров; в этом мире рождались и росли их дети, для которых именно он был родиной — отсюда и пошла Патрия.

Несколько тысячелетий назад Хранители знали путь во многие миры — более или менее пригодные к жизни, хоть и необитаемые. Однако впоследствии связь с этими мирами, наряду с другими знаниями, была утрачена. Осталась одна лишь Патрия, которая была слишком хороша, чтобы о ней могли позабыть. Никто не знал, где она находится — в какой-нибудь параллельной вселенной или в той же самой, что и Земля, только за миллиарды светолет от неё, в сингулярной области пространства, где искажено течение времени. За последний год число сторонников последней гипотезы значительно возросло. Неудачные попытки проследить путь Марики с помощью детекторов, которые отлично зарекомендовали себя при отслеживании перемещений по Земле и с Земли на Патрию, многие специалисты объясняли не особенностями ментальной технологии Конноров, а тем, что Земля и Патрия находятся в одной и той же вселенной, тогда как родной мир Марики — совсем в другой. Но уж Кейт-то знал, что причина не в этом...

«Марика, милая моя, — с нежностью и грустью думал он, глядя вдаль, где за излучиной реки начинался густой девственный лес. — Ты даже не представляешь, как все наши боятся тебя. До дрожи в коленках боятся. А я боюсь за тебя...»

Глава 12

Когда Алиса заснула, Марика ещё добрых полчаса ворочалась в постели — сон упорно не хотел к ней идти. Она уже не была так взвинчена, как прежде, но тревожные мысли не оставляли её в покое, а всё роились и роились в её голове.

В конце концов Марика поняла, что не успокоится, пока не отладит портал. Утвердившись в этой мысли, она осторожно выбралась из постели, надела халат, вступила ногами в мягкие тапочки и подошла к стенному шкафу, за которым скрывался ещё не до конца отлаженный портал.

В спальне горел лишь один слабенький ночник, и если возле кровати света хватало, то угол комнаты, где находился шкаф, тонул в полумраке. Несколько секунд Марика простояла в задумчивости, а потом щёлкнула пальцами, посылая мысленную команду. Тотчас же вспыхнула лампа в торшере, и спальню залил мягкий, но достаточно яркий свет. Алиса что-то пробормотала во сне, перевернулась на другой бок, уткнулась лицом в подушку и продолжала спать.

Стараясь не шуметь, Марика распахнула настежь дверцы шкафа и принялась за работу. Теперь дело пошло на лад. Без особых усилий над собой Марике удалось полностью сосредоточить своё внимание на портале, за всё это время она не допустила ни одной мало-мальски серьёзной ошибки, и уже через двадцать минут был отлажен последний контур.

Когда портал активировался, и под сияющей золотом аркой заклубился густой белый туман, Марика чуть не завизжала от восторга. Лишь в последний момент, вспомнив о спящей Алисе, она удержалась от бурного проявления своих эмоций.

А радость переполняла её до краёв. Это был первый портал, который Марика от начала до конца соорудила самостоятельно. Сейчас для неё было совсем не важно, что она сделала вполне заурядное, хоть и весьма хлопотное дело, которое не шло ни в какое сравнение с таким действительно выдающимся событием более чем трёхлетней давности, как «оживление» портала матери и открытие пути в другой мир. В данный момент Марика об этом не думала, а просто радовалась своему новому достижению. Обладая незаурядными способностями и, что тоже важно, осознавая свою незаурядность, она, тем не менее, не могла считать себя полностью взрослой, пока не построит собственный портал. Это было её манией, её навязчивой идеей; даже тот факт, что очень многие Конноры довольствовались полученными в наследство от предков порталами и не строили для себя новых, нисколько не умерял её творческий зуд...

Усилием воли Марика заставила себя успокоиться и вновь сосредоточила всё внимание на портале. Теперь оставалось последнее — протянуть «нити» к другим порталам Конноров. В тех случаях, когда создатель портала не был настроен ни на один из уже действующих, на этом завершающем этапе приходилось прибегать к посторонней помощи, чтобы протянуть первую «нить». Но Марика не нуждалась ни в чьей помощи. В её руках уже было целых четыре «нити», которые тянулись в Мышковар, в Люблян, в Зал Совета и в подземелье Норвика, к древнему порталу Коннора-прародителя.

Естественным образом Марика выбрала свой портал в Мышковаре (вернее, портал своей матери). Единственное, что от неё требовалось, это открыть его и установить непосредственный контакт между обоими порталами. Весь дальнейший процесс занял не больше минуты и проходил без прямого вмешательства Марики. Новый портал обратился к мышковицкому с просьбой «познакомить» его с другими порталами, мышковицкий в ответ предоставил в его распоряжение свои «нити», а новый с их помощью оповестил остальные порталы о своём появлении на свет и был принят в «семью». Но это вовсе не значило, что он открыл своё местонахождение или сообщил о личности хозяина. Просто теперь другие Конноры обнаружат, что от их порталов в неизвестном направлении протянулась ещё одна «нить», — если вообще заметят её среди тысяч других «нитей».

С появлением «нитей» портал стал готов к полноценной работе. Но Марика уже была далека от восторгов. Её вдруг пронзила ужасом мысль, что, быть может, она сама выдала себя тем загадочным влиятельным людям, когда экспериментировала со «странными», по её собственному выражению, «нитями» портала Коннора МакКоя. Таких «нитей» Марика насчитала порядка двух сотен, их странность заключалась в том, что другие порталы Конноров «не знали» об их существовании. Между всеми порталами «семьи» регулярно происходил обмен сведениями о «нитях», но древний портал Коннора-прародителя, исправно сообщая о себе, тем не менее, с завидным постоянством «умалчивал» о странных «нитях». Создавалось впечатление, будто он принадлежит сразу к двум «семьям» порталов, которые по каким-то причинам не могут объединиться в одну «семью».

Марика пришла к вполне логичному выводу, что странные «нити» принадлежат порталам здешних родственников Коннора МакКоя. Порой она «дёргала» их в надежде получить ответ, но тщетно. Здесь магия умерла, и никто не слышал её зова... А может, кто-то услышал — но не тот, кто нужно. И теперь ею заинтересовались.

Хотя, с другой стороны, Кейт появился лишь год назад по здешнему времени, а Марика уже давно прекратила эксперименты со странными «нитями». Да и её мать, по словам отца, в своё время тщательно изучала «нити» — и ничего. Так что тут концы с концами не сходятся...

Но, в любом случае, факт налицо: в тайну Марики проникли посторонние люди. И, судя по поведению Кейта, от этих людей не следует ожидать ничего хорошего. Значит, нужно что-то предпринимать — и немедленно.

Оглянувшись на спящую Алису, Марика подошла к креслу, где была сложена её одежда, натянула на ноги чулки, потом достала из шкафа туфли и обула их. Уже вернувшись к порталу, она в последний момент кое-что вспомнила, щёлкнув пальцами, погасила лампу в торшере и шагнула под сияющую золотом арку. А в следующее мгновение оказалась в своём кабинете в Мышковаре.

Погасив портал в спальне Алисы, а этот оставив открытым, Марика подступила к окну, раздвинула плотные шторы и жадно прильнула глазом к щели между ставнями.

Снаружи был ясный солнечный день, и с возвышенности, на которой стоял замок, была видна, как на ладони, мышковицкая бухта, пестрящая парусами множества кораблей — от утлых рыбацких судёнышек до величественных красавцев-фрегатов. В порту и на улицах города царила обычная суматоха. Несмотря на кризис верховной власти в Империи, жизнь шла своим чередом. Мышковитяне были людьми практичными, они следили за развитием событий вокруг короны, держали ушки на макушке, а нос по ветру, но отнюдь не собирались из-за свары князей терять свои барыши.

Марика с трудом оторвалась от щели и плотнее прикрыла ставни. За четыре тамошних месяца она так соскучилась по родному городу, по тёплым и ласковым водам Ибрийского моря, по солёному, чуть горьковатому морскому воздуху, по ночному небу с привычными узорами созвездий, по знакомым и незнакомым ей людям, которых объединяло одно, главное — все они были её соотечественниками...

Вздохнув, Марика задвинула шторы и тщательно прислушалась. Хотя на время её со Стэном отсутствия доступ в их покои был запрещён для всех, включая личную прислугу, перестраховаться никогда не мешало.

Убедившись, что поблизости никого нет, Марика подошла к двери, медленно, чтобы не раздался скрип, отодвинула внутренний засов и на цыпочках проскользнула в спальню. Даже сквозь щели в ставнях и плотные шторы в комнату пробивалось достаточно света, поэтому зажигать свечу нужды не было.

Искоса глянув на свою широкую кровать — в замке сэра Генри таких больших кроватей не было — и улыбнувшись при мысли об этом, Марика проследовала в гардеробную. Каждый раз, отправляясь на свидание с братом, она обязательно переодевалась в здешний наряд — и когда Стэн по пути в Црвенеград останавливался у знакомых Конноров, и позже, когда местом их встреч стал дом Арпада Савича. Конечно, они могли бы встречаться и в Мышковаре, тогда не пришлось бы прибегать к постоянному переодеванию; однако Стэн рассудил, что это слишком опасно. Марика и так сильно рисковала,