минимум двенадцать часов в день, пытаясь их устранить.
Телевизионщики тоже не сидели без дела и продолжали снимать и монтировать. Одетта выяснила, что в их распоряжении имеется пять готовых для показа серий. Продюсер, однако, отказался предоставить Одетте копию отснятого материала. Одетта еще раз просмотрела подписанный телекомпанией и Калумом договор и ужаснулась. Пункт, который гарантировал бы владельцу Фермонсо или его пресс-секретарю право просматривать отснятый материал и принимать участие в монтаже, отсутствовал. Более того, в соответствии с договором компания могла выпустить материал в эфир, даже не заручившись предварительно согласием владельца Фермонсо-холла. Принимая во внимание, что в этих сериях могло быть много такого, о чем широкой публике знать вовсе не полагалось, последствия показа могли оказаться для репутации заведения катастрофическими.
Одетта, занимаясь пиаром «Дворца чревоугодия» и рассылая по Интернету приглашения на его открытие, старалась об этом не думать. Тем более что проект Калума оказался на редкость удачным, вызывал к себе повышенное внимание, и можно было не сомневаться, что на вечере открытия свободных мест за столиками не будет.
Были и другие приятные открытия. Финли, к примеру, оказался просто прирожденным старшим официантом. Он быстро вник в суть дела и уже довольно уверенно осуществлял руководство находившейся под его началом армией официантов. Хотя он не знал французского языка и не имел никакого опыта работы, официанты, как ни странно, его полюбили — главным образом за доброту, незлобивость и мягкий, ненавязчивый юмор.
Кухонный персонал держал в своей железной руке вернувшийся из Европы с новыми идеями и кулинарными рецептами Флориан. О возвращении в Лондон он, казалось, и не помышлял, с головой ушел в работу и днями и ночами колдовал над новыми блюдами, стремясь превратить заведение в настоящий рай для любителей вкусно покушать.
Время от времени в офисе Одетты появлялась Лидия, требуя внести в программу свадебных торжеств те или иные изменения. Довольно часто также она заговаривала с ней и об изменениях в меню.
— Это не моя епархия, детка, — не без раздражения сказала ей как-то Одетта. — Как известно, кухней у нас заведует Флориан. К нему и обращайся.
— Но я не могу с ним разговарить! — возмущенно воскликнула Лидия. — Особенно после того… Ну, ты знаешь, на что я намекаю…
Одетта подумала, что если уж она может общаться с Флорианом после того, что у нее с ним было, то и Лидии это вполне по силам. Сказала она, однако, другое:
— Тогда подошли к нему Финли. Мне кажется, они неплохо ладят.
— Ну уж нет, — произнесла Лидия, которую предложение Одетты по меньшей мере смутило. — Вдруг Фло ему обо всем расскажет?
— О чем именно? О том, что он гей?
— Да нет же. О том, что у нас с ним было.
— Это вряд ли. Особенно учитывая то, что ты про него знаешь. Хранить молчание — в интересах Флориана. Кроме того, зачем ему причинять боль миляге Финли? Думаю, Флориан этого не хочет. Ты ведь тоже не хочешь нервировать мальчика, верно?
— Не хочу, — ответила Лидия. — Мне кажется, я опять его люблю.
— Два месяца назад ты мне говорила, что любишь Калума, — жестко сказала Одетта. — Так что про любовь ты мне лучше не пой.
— Но я и Калума тоже люблю, — простонала Лидия. — Вернее, продолжаю любить. Ума не приложу, что мне делать?
Одетта решила, что у Лидии просто-напросто разыгрались перед свадьбой нервы, посоветовала ей принимать успокоительное и выставила ее из офиса. После этого она позвонила Эльзе. Хотела узнать, как обстоят у нее дела, и будет ли она с мужем помогать ей в организации свадебных торжеств Лидии.
— Сделаю, что смогу, — заверила ее Эльза. — Но дело в том, что у Флоренс сейчас воспаление легких, а Йен строчит свою книгу и ужасно злится, когда его отрывают от дела. Жалко, что с нами нет Джун.
В конце мая в Фермонсо приехал Мунго. Его появление произвело незабываемое впечатление на Одетту и других сотрдников «ДЧ». Парень позаимствовал у Феликса старый «Форд Зефир», опустил брезентовый верх и вкатил на территорию комплекса, сверкая на солнце оранжевыми линзами своих модных очков, с развевающимися по ветру белокурыми волосами.
— Ну, когда прикажете приступать к работе? — весело спросил он, выпрыгивая из автомобиля и подмигивая Одетте.
Ронни и ее люди, которые в этот момент снимали на пленку Флориана, демонстрировавшего Одетте оранжерею, где росли всевозможные экзотические растения, развернули камеры на Мунго, так что его въезд не был оставлен без внимания и работниками телевидения.
— Ишь, какой прыткий, — пробормотал Флориан, поднимая глаза на Мунго. — Сначала надо пройти собеседование.
Хотя в голосе Флориана проступали ворчливые нотки, Одетта не могла не заметить, что Мунго чрезвычайно ему приглянулся.
К большому удивлению Одетты, Мунго отказался от предложенной ему должности младшего помощника метрдотеля и изъявил желание заняться кулинарией.
— Феликс и Феба считают, что я их объедаю, — с ухмылкой сообщил он Одетте. — Вот я подумал, что мне, чтобы избежать впредь подобных обвинений, следует выучиться на повара и закармливать своих родственников разными деликатесами.
— А почему бы тебе не поселиться на ферме Сиддалс, коли у тебя такие напряженные отношения с Феликсом и Фебой? — предложила Одетта. — Все равно теперь ты будешь работать в Фермонсо. Так зачем тебе ездить сюда каждый день из Лондона и зря жечь горючее, когда ты преспокойно можешь расположиться в пустующем доме Джимми.
— Я потому и не хочу в нем селиться, что он пустует, — ответил Мунго. — Мне нужно, чтобы обо мне кто-нибудь заботился, а Феликс сказал, что Джимми, возможно, навсегда уехал из Англии. Интересно, не прихватил ли он с собой капиталы своего партнера Калума Форрестера? Грандиозный был бы скандалище, верно?
Поздно вечером Одетта сидела у себя в офисе за компьютером и отсылала электронные сообщения об открытии «ДЧ» в Америку, втайне надеясь, что новый эксклюзивный ресторан привлечет внимание заокеанских гурманов и они, оказавшись в Англии, не забудут почтить его своим присутствием. Завершив эту работу, она решила залезть в Интернет и выяснить, встречается ли на популярных коммерческих сайтах упоминание о «Дворце чревоугодия» и его открытии. Она давно уже подумывала открыть собственный сайт, и ее останавливало только небрежное замечание Калума, что это дело хлопотное, а главное — ненужное. Калум уверял ее, что те, кому это интересно, об открытии «ДЧ» знают, а об остальных не стоит и беспокоиться. Как-никак «ДЧ» был ресторан эксклюзивный и очень дорогой.
Как она и ожидала, упоминаний об открытии «ДЧ» было ничтожно мало.
Одетта решила заодно выяснить, не упоминается ли в американских сайтах такая особа, как Джун Гленн, и занялась поиском. Ее старания увенчались успехом. Она обнаружила фамилию Гленн на двух сайтах американских театров комедии и с облегчением вздохнула: теперь она точно знала, что Джуди жива и здорова и даже поступила на работу.
Начав шарить по Интернету, Одетта не могла уже остановиться и стала искать следы пребывания в нем Джимми Сильвиана. Они привели ее к заповеднику Мпона в Южной Африке, который, как выяснилось, имел собственный сайт. Полюбовавшись на имевшиеся на сайте картины дикой африканской природы, она занялась изучением групповых фотографий обслуживающего персонала. Джимми она на них не нашла, зато обнаружила очень красивую девушку, решила, что это, скорее всего, изображение покойной Флоренс, и испытала ревнивое чувство. Уж больно эта самая Флоренс была хорошенькая. Ей, Одетте, было до нее как до неба.
Желая отвлечься от неприятных мыслей, Одетта занялась поиском в Интернете собственных имени и
