Одетте так и не удалось. Послышалась новая пронзительная трель, а затем, через короткий промежуток времени, другая. Одетте потребовалась минута, не меньше, чтобы сообразить, что это звонит ее собственный телефон, который она забыла вынуть из кармана. Судя по всему, приемопередающая станция этого горного края наконец заработала и, соответственно, включились находившиеся в зоне ее действия мобильники.
— Слушаю, — сказала Одетта, поднося телефон к уху.
— Одди! Слава богу, я до тебя дозвонилась, — забулькал в микрофоне плачущий голос старшей сестры Монни. — Крэйга арестовали! Мне нужна твоя помощь, Одди. Сделай что-нибудь — очень тебя прошу. Кстати, где ты находишься? Вокруг такой шум, что я плохо тебя слышу…
Еще бы она хорошо ее слышала! Сброшенные своими лошадьми «прокладки», перекликаясь и стеная на все лады, стали постепенно собираться на поляне, где, подобно каменному изваянию, недвижно стоял Коджак.
— Что случилось? — спросила Феба, подходя к Одетте в тот самый момент, когда она, закончив разговаривать, прятала мобильник в карман.
— Неожиданно заработал мой телефон, — виноватым голосом сказала она. — Звонила сестра, сказала, что арестовали ее мужа. Придется мне, как видно, возвращаться в Лондон.
Одетта думала, что от этих слов «прокладки» придут в негодование и станут подозрительно на нее посматривать, но ничего подобного не случилось. Уж больно их обрадовало известие о том, что включились мобильники. Сразу же выяснилось, что все это время телефоны находились при них. Они тут же достали их из карманов курток и джинсов и принялись названивать своим родственникам. Говорили они одновременно, старательно перекрикивая друг друга.
Дей, успевший к тому времени стреножить своего жеребца и стряхнуть с одежды грязь и застарелый лисий помет, смотрел на них, выпучив глаза.
— Совершенно чокнутые бабы, — сказал наконец он и поднял глаза на Одетту, которая единственная из всех, продолжала сидеть на лошади. На выдубленном всеми ветрами лице грума отражался происходивший в его голове мыслительный процесс. — Это твой, что ли, телефон затренькал?
Она, продолжая размышлять об аресте Крэйга, согласно кивнула. К большому ее удивлению, грум, вместо того чтобы выругаться, вдруг разразился веселым смехом. Он смеялся так заразительно, что Одетта просто не могла к нему не присоединиться.
— Никогда не видел, — говорил Дей, смахивая с глаз выступившие от смеха слезы, — чтобы столько расфуфыренных дамочек разом попадало с коней в грязь. Спасибо тебе, детка… потешила… Как говорится, снимаю перед тобой шляпу.
Он и в самом деле снял перед ней каскетку, обнажив лысую, как колено, голову.
За спиной Одетты тоже кто-то звонко засмеялся, присоединив свой голос к надтреснутому, дребезжащему баску Дея. Одетта повернула голову и увидела Саскию.
— Я знала, что, пригласив тебя, поступила правильно, — сказала она. — С твоей помощью я осуществила свой давнишний план мести. В благодарность за это я буду любить тебя вечно.
16
Когда Одетта приехала в Лондон, было уже темно. Они с Монни договорились встретиться в маленьком кафе неподалеку от полицейского участка в Темзмейде. Поскольку времени заехать домой у Одетты не было, она явилась на встречу в тех самых джинсах и заляпанных грязью сапогах, в которых ездила на Коджаке. Другими словами, в этот вечер ее одежда сильно отличалась от той, что она обычно носила. Монни сразу это подметила и с удивлением посмотрела на сестру.
— Если бы ты заявилась в таком виде в участок, — сказала она, нервно прикуривая от зажигалки сигарету, — полицейские сто раз подумали бы, прежде чем поверить твоим словам о гарантиях относительно залога.
— О каких это гарантиях ты толкуешь? — поинтересовалась Одетта, присаживаясь за столик с чашкой разбавленного молоком чая.
Глаза Монни наполнились слезами.
— Ты — единственный человек, кого я знаю, кто мог бы дать подобные гарантии. Если гарантии будут получены, Крэйга завтра же выпустят, В противном случае его освобождение может затянуться. Подумай о наших детях, Одетта! О том наконец, что я снова жду ребенка и что новая беременность протекает у меня с осложнениями… — Монни прикрыла лицо руками и разрыдалась.
— Какие еще осложнения? — обеспокоенно спросила Одетта.
Монни достала из стаканчика бумажную салфетку и высморкалась.
— Врачи отделываются неопределенными замечаниями и пожимают плечами, но есть вероятность, что с плодом что-то не так…
Одетта сто раз говорила Монни, чтобы та бросила курить — хотя бы на время беременности. Впрочем, ее сестра нуждалась сейчас не в лекциях на медицинские темы, а в конкретной помощи.
— Почему Крэйга держат в камере? — спросила она, переводя разговор на другую тему.
— Против него выдвинули дополнительные обвинения — в частности, в краже со взломом, — сказала Монни, беспомощно поводя плечами. — Говорят еще, что в этом деле замешаны наркотики.
— Наркотики? — Одетта была на грани обморока. — Стало быть, речь идет не только о хранении награбленного?
— Да я ничего толком не знаю, Одди. — Монни со всхлипом втянула в себя воздух. — Могу сказать точно только одно: сегодня утром в квартиру ворвались спецназовцы. Высадили дверь, напугали детей… Крэйгу даже не дали толком одеться и увезли из дома чуть ли не в одном белье. Потом полицейские стали обыскивать квартиру и все перевернули вверх дном…
— Полицейские нашли что-нибудь?
— Нашли. Наличность, — пробормотала Монни. — Много. Несколько сумок. Я лично никогда эти сумки не видела. Крэйг же клянется, что деньги принадлежат его другу, который отдал их ему на хранение. Крэйг очень напуган, очень. А теперь еще эти обвинения в грабеже и торговле наркотиками… Короче, он в панике, да и я, как ты понимаешь, тоже. Прямо не знаю, что и делать.
— Какой кошмар! — Одетта поставила чашку на блюдечко и отодвинула в сторону. — Скажи, мама об этом знает?
— Не знает. И не вздумай ей говорить, — затянула Монни плаксивым голосом. — Я от ее нотаций с ума сойду.
— Я и слова не вымолвлю, — кивнула Одетта. — Только моих гарантий для освобождения Крэйга будет недостаточно. Как и моих денег. — Тут она понизила голос до шепота. — Я кругом в долгу.
— Но у тебя же роскошный клуб! — воскликнула Монни и снова потянулась за сигаретами. — Наверняка ты получаешь с него неплохой доход.
— Говорю же тебе — я по уши в долгах, — медленно, чуть ли не по слогам сказала Одетта. — А ведь надо еще расплачиваться с поставщиками… Тебе лучше обратиться к дедушке. По-моему, у него бабки есть, да и репутация хорошая.
— Так я и знала! — взвизгнула Монни, раздавила сигарету в пепельнице и поднялась с места. — Ты презираешь наше семейство и не желаешь ради нас пошевелить хотя бы пальцем!
Одетта почувствовала к сестре острую жалость.
— Врешь! Я вас не презираю, и чем смогу — помогу. Я, Мон, согласна дать гарантии.
— Правда? — Монни подозрительно посмотрела на нее покрасневшими от слез глазами.
— Правда. Я просто хочу тебе еще раз напомнить, что мои гарантии могут и не принять. Кстати, о какой сумме идет речь?
— Думаю, назначат штук двадцать, не меньше. — Монни снова присела за стол и закурила.
— Двадцать тысяч? — Одетта побледнела. — За какую-то паршивую кражу со взломом?
— На Крэйга, видишь ли, давно заведено досье. Считают, что он член преступной группы и принимал участие в налетах на бензоколонки и торговле наркотиками. Но я лично сильно в этом сомневаюсь. Обычно
