Глубинный Патруль Содружества выполнял боевую задачу по поиску и уничтожению остатков разгромленной Корпорации. Пятилетняя война подходила к концу, где-то здесь, в бескрайнем нагромождении каменных глыб, скрывалась последняя ремонтная база красно-оранжевых.
Командир эскадрильи старший лейтенант Лон Вигу вышел на связь с авианесущим крейсером, гигантским цилиндром, неторопливо ползущим в двух миллионах километров позади, и доложил дежурному офицеру о выходе в район поиска. Эскадрилья разбилась на звенья и вошла в пояс астероидов. Лон сбавил скорость и посмотрел в экран заднего вида. Двое ведомых синхронно обогнули огромный камень и вновь заняли свое место, образовав с ведущей машиной боевой треугольник. Вигу внимательно вглядывался в обзорные экраны. Враг может быть рядом, за любым крупным астероидом в состоянии спрятаться неуклюжая оранжевая коробка фрегата Корпорации. Надежды на радар в такой каше твердых объектов, имеющих всевозможные размеры и структуру, немного. Зачастую человеческие глаза засекали противника раньше чем автоматика.
Патруль обшаривал окрестности Сатурна уже второй месяц, сектор за сектором буквально по камешкам перебирая астероидные поля. Петля Содружества неумолимо сжималась на горле последних сторонников Корпорации. Пройдет ещё максимум шесть-восемь недель, и с базой врага будет покончено. И тогда, наконец, прекратятся нападения на мирные суда, и в Солнечной системе наступит долгожданный мир. Интересно, как после окончательной победы Совет Глав поступит с вооруженными силами? Старший лейтенант вспомнил прямую трансляцию с предварительного совещания Совета по этому вопросу. Его состав тогда разделился на две группы, занимающие диаметрально противоположные позиции. Глава Тринадцатый сказал, что Военный Департамент необходимо развивать и совершенствовать, а Глава Александэр настаивал на его полном упразднении, мотивируя это тем, что воевать людям больше не с кем и не имеет смысла содержать инструмент насилия. Легендарный Древний тогда усмехнулся и туманно изрек, что людям всегда есть с кем воевать… Голосование Глав тоже ничего не дало: двенадцать против сохранения армии, девять – за. Конституционный кворум в семьдесят процентов не набрал никто. Было принято решение сразу после окончания войны вынести этот вопрос на референдум Содружества. После завершения заседания никогда не дававший интервью Тринадцатый неожиданно обернулся к молодому журналисту, без всякой надежды торопливо семенившему позади и робким голосом задававшему вопросы могучей спине. Парень спросил у Древнего, что же он собирается делать, если армию упразднят? Тринадцатый без тени улыбки ответил, что, скорее всего, Древним придется вернуться в анабиозные капсулы, чтобы неразумному Человечеству было к кому обратиться за помощью, когда придет пора горько пожалеть о принятом решении. Командующий Вооруженными Силами в тот момент так посмотрел в камеру, что у многих зрителей по коже пошли мурашки от пронзительного взгляда. Тринадцатый посоветовал людям иметь в виду, что далеко не всегда четверых бойцов бывает достаточно, чтобы переломить ход Истории, и, мгновенно развернувшись, быстро покинул зал заседаний своей известной на весь мир скользящей походкой. Молодой корреспондент вышел из здания Совета звездой журналистики…
Слишком правильные для естественного космического тела обводы Лон заметил за какое-то мгновение до вражеского залпа. Пилот рванул машину в ускорение, и плазменный заряд прошел в каких-то метрах от кормы перехватчика, хищно вспоров поверхность одного из многочисленных астероидов.
– Я «Сокол»-1, обнаружил противника, веду бой! – Передал Вигу в эфир и бросил перехватчик в боевой разворот.
С фланга в корму оранжевому фрегату уже заходили ведомые, а в эфире звучали отрывистые фразы пилотов идущих на помощь звеньев. Моды устроили засаду не меняя своей излюбленной тактики, расположив фрегаты между крупными глыбами астероидного пояса. Компьютер выдал тридцать семь целей. Почти треть всех их сил. Не похоже на простую засаду. Видимо его эскадрилья находится недалеко от последней базы врага. Вигу связался с командиром патрульных сил и доложил обстановку. В этот момент радар зафиксировал приближение основных сил противника. Сто двадцать с лишним вражеских фрегатов против девятки легких перехватчиков. Вигу вспомнил Тринадцатого. Великий воин бы сейчас презрительно усмехнулся и произнес своё знаменитое «Очень интересно». Старший лейтенант улыбнулся приближающимся врагам. Не в традициях боевых офицеров в ужасе замирать от страха перед противником. Маленькая стрела перехватчика стремительно бросилась в атаку.
В забитом кусками камня пространстве закипел бой. Превосходящие противника в маневренности, скорости и огневой мощи, легкие перехватчики уступали в защите и количестве. Маленькие юркие машины прятались за астероиды, стремительно атаковали, снова прятались, играя в догонялки с неуклюжим врагом. Лон ушел от удара слева, скрылся за ближайшей глыбой и завил мертвую петлю, сваливаясь на врага сверху. Излучатель швырнул во врага сгустком плазмы, и энергощит оранжевого замерцал. Вигу успел произвести еще один выстрел, уходя от столкновения в последнюю секунду. В экране заднего вида мелькнула пара ведомых, с двух сторон вываливающаяся из-за камней навстречу поврежденному фрегату, и их носы озарились стерильно- белыми вспышками. В космической пустоте беззвучно расцвел ярко-оранжевый клубок взрыва. Не такой уж и плохой цвет в определенных ситуациях! Лон довольно улыбнулся и бросил перехватчик в сторону. На него навалились сразу трое оранжевых, и щиты затрещали, поглощая энергию прошедших вскользь ударов. Главное сейчас – это выиграть время. Уже мчится сквозь чернильный океан разогнанная до максимума цилиндрическая туша авианесущего крейсера, и с его стартовых палуб срываются в космос серые треугольники эскадрилий. А где-то далеко, у границы Марса, уже вывел двигатели на полную мощность знаменитый «Русский», непобедимый флагман боевого флота Содружества, и блестящие шары кораблей ударной группировки с хищной грацией устремились на зов крохотного перехватчика, отчаянно огрызающегося огнем в хитросплетениях каменных глыб.
К моменту подхода основных сил Патруля эскадрилья Лона потеряла пять машин, сократив количество врагов на одиннадцать единиц. Сотня перехватчиков, пусть даже и легких, грозная сила против устаревших фрегатов. Оранжевые начали отступать, взрывая за собой астероиды. Лезть в плотные облака каменных обломков, заполнивших каменный лабиринт, было равносильно самоубийству, и Вигу остановил поредевшую эскадрилью. Ничего. Далеко не уйдут. Сейчас Патруль блокирует сектор и будет удерживать врага в ловушке до прибытия основных сил. А потом подойдет ударная группа и пробьет проходы к базе модов. Вот тогда и поговорим. Он посмотрел на бортовой хронометр. Пятнадцать минут тяжелого боя оказались почти тремя часами реальности. Старший лейтенант передал позиции свежей эскадрилье и повел потрепанную машину на базу. Четверка поврежденных, но непобежденных перехватчиков устало потянулась к гигантскому цилиндру авианесущего крейсера.
«Русский» произвел залп, и скрывшийся за каменной глыбой оранжевый фрегат разлетелся на молекулы вместе с астероидом. Тринадцатый оглядел поле боя. Назойливая мошкара перехватчиков добивала отдельные фрегаты Корпорации, пытающиеся уйти в астероидные поля. От ремонтно-строительной базы модов осталось лишь огромное бурлящее газом облако, окруженное четырьмя шарами крейсеров ударной группы.
– Алекс, «Кузнецов» на связи. – Алиса переключила вызов на мониторы.
– Чистого космоса, господин Командующий! – Молодой капитан авианесущего крейсера вытянулся по стойке «смирно» для доклада вышестоящему начальству. – Во время штурма подразделению противника численностью до десяти вымпелов удалось пройти через пояс астероидов. Сейчас они уходят в открытый космос. Их преследуют «Соколы», но там осталось всего четыре машины…
– Понятно. – Тринадцатый коротким жестом остановил его. – Я этим займусь. Зачищайте район.
Все переговоры в боевой обстановке велись только на русском языке. Он был незнаком модам, и радиоперехват ничего им не давал. К тому же Общий язык был слабо приспособлен для военных терминов. В первый год образования Содружества гипнограмма Серебрякова-младшего по обучению русскому языку пользовалась огромной популярностью. За прошедшие пять лет Человечество практически полностью перешло на русский. Всё начали поэты и писатели, сразу оценившие богатейшие возможности русской лексики, затем подключились журналисты, ученые-гуманитарии и Солнечную систему захлестнула мода на язык Древних. Дети требовали от родителей в подарок на праздник гипнограмму по русскому. Это было не только приятно, но и практично, так как экономило время в боевой обстановке.
Капитан авианесущего крейсера отсалютовал и отключился. Алекс повернулся к Алисе.
– Свяжись с «Соколами», пусть дадут маяк. У нас самая высокая скорость, нам их догнать проще. Пора закончить со всем этим.
– Как скажешь, любимый. – Улыбнулась Алиса, и серебряный шар крейсера нырнул в недавно пробитый проход в каменном море.
Пока «Русский» выходил из пояса астероидов, Тринадцатый принимал доклады по результатам боя. Противник уничтожен, потери минимальны, флот проводит зачистку. Война закончена, и личный состав ликует. От мира и покоя Человечество отделяет лишь десяток старых оранжевых фрегатов, чья участь, в общем-то, решена. Алекс вспомнил, как пять лет назад они собирали первый флот для похода к Венере. Добровольцев-пилотов было предостаточно, но вот операторов боевых систем… Люди, поколениями росшие в атмосфере запрета на насилие, не могли переступить через этот барьер. В результате стрелками кораблей и боевыми пилотами одноместных перехватчиков становились пятнадцатилетние мальчишки и девчонки, движимые романтикой опасных приключений и великих подвигов. Дети одинаковы в любой эпохе, время над ними не властно… Сейчас его армия повзрослела на пять лет, и двадцатилетний капитан авианесущего крейсера, глядя преданным взглядом, докладывает ему об успехах своих девятнадцатилетних подчиненных. А тогда на излучатели модов храбро бросались дети с оружием, и чтобы избежать тяжелых потерь почти все приходилось делать самим. Но четверка бойцов не может быть сразу везде. И дети гибли. Тринадцатый понимал, что движет Александэром, ратующим за расформирование армии. Сто одиннадцать тысяч детей-бойцов, погибших за пять лет сражений с шестьюстами тысячами модов. Довольно удачный размен, на самом деле, если бы только это не были дети.
Алекс покачал головой. Димм и его единомышленники видят лишь одну сторону медали. То, что можно было бы закончить силами хорошо подготовленного подразделения за полгода, растянулось на пять долгих лет. Моды и сторонники Корпорации заблаговременно ушли в астероидные пояса и организовали там укрепленные базы, укомплектованные всем необходимым. Производились боевые корабли, оснащенные усиленным вооружением и защитой, совершались атаки на гражданские суда, научные станции, шахтерские поселки. Гибли люди, захватывались пленные, работали морализаторы. Мальчишки и девчонки немного выросли и сильно закалились в боях, и только год назад в этой войне наступил очевидный перелом. Если сейчас упразднить вооруженные силы, кто даст гарантию, что когда-нибудь потом, через множество лет, в бой снова не пойдут четырнадцатилетние перехватчики… Если, конечно, кто-нибудь вообще успеет пойти в бой.
– Алекс, есть сигнал от «Соколов». – Голос Алисы отвлек его от раздумий.
– Соединяй.
На экране вспыхнуло изображение тесной кабины легкого перехватчика. Командир эскадрильи, старший лейтенант Лон Вигу, девятнадцати лет от роду, готов был съесть глазами любимого Командующего.
– Доложите обстановку, старший лейтенант. – Этот мальчишка сидит в кабине перехватчика со второго года войны. Один из лучших его пилотов. Прирожденный боец. В его небольшой армии, состоящей из одиннадцати ударных крейсеров, пяти авианесущих крейсеров, одного тяжелого авианосца и двух отдельных штурмовых групп специального назначения, остались только прирожденные бойцы. Остальные несут службу на боевых постах планетарной обороны. Тринадцатый смотрел в восторженные глаза пилота. Эти дети, выросшие в боевых кабинах и рубках, конечно найдут себе место в мирной жизни. И будут пользоваться почетом и уважением миллиардов людей. Но им уже никогда не забыть стремительно уплотняющегося времени смертельной атаки, обжигающей ярости вскипающего в крови норадреналина и пьянящего вкуса победы, выплескивающейся из ярко-багрового бутона взрыва, расцветающего на
