Увидимся в поезде? До свидания, тетя Эйлин. До свидания, мама.
И унесся к соседнему вагону. Северус смотрел ему вслед, тщетно стараясь подавить симпатию. Младший брат. С ума сойти.
— У тебя замечательный сын, — нехотя признала Эйлин.
— Да. — Тетка взглянула на Снейпа и скривила губы. — Хотела бы ответить тем же, но не могу. Исправь ему нос, этот магловский крючок его уродует.
Северус не выдержал.
— Почему бы вам не исправить характер? Он вас тоже не красит.
Эйвис широко распахнула глаза и расхохоталась.
— Гордый! Наша порода.
— Я ‒ Снейп, — отрезал он. — Всего хорошего, мэм. Пока, мама, вечером напишу.
Влетев в вагон, Северус сразу приклеился к окну. Через пять минут Хогвартс-экспресс дернулся, перрон поплыл вбок, в соседних купе завопили дети, провожающие махали им, шагая вслед за поездом по платформе, и только две сестры, не замечая ничего вокруг, продолжали шипеть друг на друга. Он смотрел, не моргая, пока они не скрылись из виду.
— Твоя тетя? — тихо спросила Лили.
— Откуда знаешь?
— Они похожи. — Налила ему сока в бумажный стаканчик, развернула пакет с выпечкой. — И ты на них похож…
Следующая встреча случилась там же, на вокзале. Лили отошла поздороваться с подругами, а Снейп примеривался к двум чемоданам, прикидывая, сумеет ли затащить их в вагон в один присест, когда над ухом раздался ненавистный голос.
— Что, Нюнчик, твоя мамаша так устала от тебя за лето, что не пошла провожать?
Оба чемодана с грохотом приземлились на платформу. Северус выхватил палочку, но был остановлен властной рукой тетушки Эйвис.
— Сириус Блэк и Джеймс Поттер. Как скоро, однако, Гриффиндор превратил отпрысков благородных фамилий в злобные ничтожества. Будьте уверены, я сей же час отправлю сову в Хогвартс. Насколько знаю профессора МакГонагалл, ваш факультет лишится баллов еще до начала семестра.
Яростное разочарование на физиономиях врагов немного успокоило Северуса, но любви к тетке не прибавило. Подождав, пока Мародеры уберутся, он преувеличенно вежливо поклонился.
— Благодарю, мэм, я сам могу о себе позаботиться.
— Вижу. Не останови я тебя, дело наверняка закончилось бы исключением из школы. Где Эйлин?
Горло спазматически сжалось, и протолкнуть сквозь него ответ удалось далеко не сразу.
— Мама… умерла… весной…
Тишина. Когда Северус смог наконец взглянуть на тетушку, она недвусмысленно вытирала глаза смятой в комок перчаткой.
— Что смотришь? Женщины иногда плачут. — Встряхнула перчатку и тут же скомкала ее опять. — Я забыла платок. По правилам этикета, ты должен предложить мне свой.
— Он магловский, — огрызнулся Северус. — Вдруг вас стошнит?
— Нахал, — усмехнулась Эйвис. — Вылитый Принц. Принц-полукровка… Барти рассказывает, ты отлично колдуешь. Спасибо, что взял его под крыло.
— Я только помогаю с зельями, остальное у них с Регулусом и так идет хорошо.
— Послушать его, так он шагу без тебя ступить не может… — Смутившись, тетушка опустила взгляд. — Почему чемодана два? Еще кого-то опекаешь? — Она близоруко сощурилась. — Лили… Эванс. А-а-а… твоя подружка-магла.
Вспыхнувшее в глазах тетки презрение мигом смело проклюнувшийся было в душе Северуса росток.
— Я тоже магл, — напомнил он. — Что, уже затошнило?
— Прекрати дерзить! — Эйвис на секунду зажмурилась, проглатывая гневную тираду. — Магл или нет, ты мой племянник. Мы с Эйлин не ладили, но я… не хотела пропустить ее похороны. Надеюсь, ты придешь на мои.
Не прощаясь, она торопливо зашагала прочь. Северус смотрел вслед, пока на плечо не опустилась легкая ладонь.
— Снова поругались?
— Ты все видела?
— Пряталась в вагоне, не хотела мешать. Думала, вы помиритесь.
Добрая, светлая, наивная Лили.
— Вряд ли.
Он резко подхватил оба чемодана и, стараясь не пыхтеть, поволок их к поезду.
В полдень воскресенья высоко в небе над Северным морем летели три совы.
«Ханна, вы с ней что, издеваетесь? У меня сейчас крылья отвалятся! Давай потише».
«Куда уж тише, и так скорее висим, чем летим. Хедвиг злится, я тоже. Ты другого филина, пошустрее, подобрать не мог?»
«Этот красивый, солидный…»
«Он старый! Меняй Образ, иначе мы до утра к Люпину не доберемся».
«Как менять? Я же упаду».
«До воды далеко, сто раз успеешь обернуться».
«Э-э-э…»
«Боишься?»
«Я боюсь???!!!»
Черный филин вдруг на ходу превратился в человека, замахал руками и камнем ухнул вниз. Две другие совы ‒ белая полярная и маленькая пестрая неясыть ‒ рванули следом.
«Драко!!!!!!!»
«Вау… — Им навстречу поднимался молодой сыч. — Клево!»
«Мамочки, я чуть не… Прости, идиотский совет. Ты в порядке?.. Фффух, думала, сердце выпрыгнет…»
«Ради тебя, моя королева… прикажи еще что-нибудь!»
«Дурак».
«Зато молодой и резвый. — Сыч описал восьмерку вокруг неясыти. — Какие у тебя милые перышки».
«Весна? Гормоны?»
«Любовь. Свадьба…»
«Малфой, не начинай опять…»
Белая сова громко ухнула и полетела дальше на восток.
Следующие семь лет они с тетушкой старательно обходили друг друга стороной, даже столкнувшись нос к носу, делали вид, будто не знакомы. Снейп всех богов возблагодарил за эту традицию, когда на одном из первых своих собраний у Лорда заметил, как невысокий Упивающийся нервно мнет в руках перчатки. Черные капюшоны, а позже созданные им самим маски позволили юному зельевару и дальше не узнавать ни тетки, ни двоюродного брата, ни его лучшего друга Регулуса Блэка, ни невесты Анны Розье. Через два года, перечисляя Дамблдору известных ему Упивающихся, Снейп легко пропустил несколько имен.
После рокового Хэллоуина, двухдневной депрессии и визита МакГонагалл, которая принесла затворнику свежие новости, нейтралитет пришлось нарушить ‒ Снейп послал тетушке записку с просьбой сидеть тихо. Подписался Принцем-полукровкой. Вместо ответа на Спиннерс-Энд явился Барти.
— С ума сошел? — накинулся на него Северус, заперев дверь. — А если за мной следят?
— Нет там никого. — Гость оглядел пыльную гостиную, рассыпанные по полу книги, бутыль огневиски на столе и с размаху плюхнулся на диван. — Собираешься надраться?
— Хотел, не получилось. Зачем пожаловал?
— Анна в Азкабане.
— Знаю.
— Помоги мне ее вытащить.
— Совсем сбрендил?! Азкабан!
— Ты там работаешь.
— Уже нет, но даже если б работал… Азкабан, Барти! Легче на Луну слетать.
— Я тебя не узнаю. Сел ж…ой в пыль и лапки расслабил. Соберись! Не все потеряно!
— Да ну? Лорд сгинул, идет тотальный аврорский чес, наших хватают пачками ‒ это тебе как, мелкие неурядицы?
— Лорд не сгинул! Я был у отца, видел секретный отчет. Нашли только одежду! Одежду, понимаешь, Сев? Он жив! Одевайся, идем.
— Куда?
— Искать. Наш Лорд где-то там, в Годриковой лощине ‒ может, застрял из-за проклятия, может, болен… Мы его найдем, выручим, вылечим, он нас наградит…
— …и вернет тебе Анну? Ты идиот, Барти. — Снейп смахнул с кресла на пол ворох грязного тряпья и сел. — Я еду в Хогвартс.
— Зачем?
— Дамблдор берет меня на работу.
Лицо брата окаменело.
— Дамблдор. Берет. Тебя. На работу.
Снейп закатил глаза.
— Не будь дураком, это не плата за предательство. Слагхорн решил, что угроза миновала, попросился на пенсию, а на свое место рекомендовал меня.
— Откажись.
— Мерлина ради, Барти, включи мозги! Это удача!
— Конечно, удача ‒ к старикашке под теплый бочок! Пока другие рискуют жизнью во имя…
— Другие не умеют думать! Почитай газеты, Анна подставилась сама! Никто не собирался ее арестовывать, зачем было хвататься за палочку?
— Моуди убил ее брата!
— О да, это, конечно, достойный повод геройски загреметь к дементорам! У Лорда много верных сторонников, но какой, скажи, от нас будет прок в Азкабане? Когда он вернется ‒ а он вернется! ‒ я окажусь единственным его слугой, который сможет приносить пользу.
Барти открыл рот, потом закрыл, потом снова открыл… и вдруг заплакал. Горько, искренне, не таясь, всхлипывая и размазывая кулаками слезы по щекам ‒ совсем как на первом курсе в каморке для швабр, когда девочка Анна задразнила веснушчатого, стриженого под горшок одноклассника «шерстепухом в крапинку».
— Она же там… погибнет… Сев… дементоры… пожалуйста… я не смогу без нее…
Я не смогу без нее… Словно кто проклял нас, последних отпрысков Принцев. Но тебе все-таки легче, брат. В том, что случилось с Анной, нет твоей вины.
— Мне жаль, Барти. Азкабан неприступен.
— Придумай что-нибудь! Ты же всегда придумываешь.
— Не в этот раз. — Снейп скрестил руки на груди, загораживаясь от чужого горя. Своего через край. — Послушай. Анне сейчас нелегко, но она, по крайней мере, жива, и худшее, что ты можешь для нее сделать ‒ это устроить идиотскую диверсию.
— А лучшее?
— Затаиться. Использовать то, что имеешь, не лезть на рожон. — Снейп вскочил и зашагал по комнате, отпинывая в углы пыльные книги. — Твой отец без трех секунд министр, ты ‒ перспективный сотрудник, молодое дарование, блестящий администратор, что там еще лизоблюды блеют? Задай карьере правильное направление ‒ и через год уже сможешь явиться в Азкабан на законных основаниях, понимаешь? С инспекцией или для допроса кого-нибудь особо
