Директор лукаво покосился на молодого человека и закончил за него:
- … на своей собственной и на стороне мистера Снейпа, не так ли? Не беспокойтесь, мой мальчик, вы не хуже меня знаете, что я не буду использовать это знание против вас. В отличие от кого-то другого.
Прингстон кинул на него донельзя мрачный взгляд.
- Если вам понадобится, вы легко и без всяких угрызений совести будете использовать это против меня, так же как и тот самый «кто-то другой». Если оправданием будет «всеобщее благополучие» и «жизни многих людей», вы даже секунды колебаться не станете.
- Вы действительно обо мне такого плохого мнения, молодой человек? - огорченно вздохнул Дамблдор.
Гарри пожал плечами.
- Оно не плохое, просто реалистичное. И, если вас это утешит, я прекрасно осознаю, что с собой вы поступите точно так же, как и с окружающими вас людьми, и это выгодно отличает вас от Волдеморта и делает светлой стороной в этом конфликте интересов.
Директор внимательно и изучающе смотрел на по-прежнему невозмутимого юношу, свернувшегося на подоконнике. Эта сдержанность больше всего удивляла старого волшебника, потому что люди в столь юном возрасте редко обладают подобным хладнокровием, особенно в обсуждении столь деликатных тем.
- Вы можете считать, что вам удастся сохранить нейтралитет в этой войне, мистер Пригнстон, и, возможно, у вас даже это получится, учитывая все ваши способности - но вы должны прекрасно понимать, что ваш… друг, мистер Снейп, свою сторону уже выбрал. И если вы считаете его сторону своей…
- Я не считаю его сторону своей, - раздраженно перебил его Гарри, - а что до всего остального… Он сам еще не понимает, чего хочет, а своего выбора он еще не сделал, и не сделает в ближайшее время, по крайней мере, до пасхальных каникул. А тогда, если потребуется, я смогу сделать правильный выбор за него.
Глаза Дамблдора как то странно сверкнули - не обычным добрым лукавством, а чем-то гораздо более темным и горьким.
- А вы знаете, молодой человек, как может отреагировать столь… гордый и независимый юноша, как мистер Снейп, на то, что вы сделаете выбор за него, да и еще и без его участия?
Гарри наконец-то соскочил с подоконника, пристально посмотрел в глаза Дамблдору, а потом зло и несколько устало усмехнулся.
- Да, господин директор, я прекрасно понимаю, что может случиться в этом случае, а если бы и не понимал, ваш пример, без сомнения, послужил бы мне достаточно наглядным примером. За вас ведь тоже однажды попытались выбрать, исходя из чужого понимания вашего блага? И не смотрите, ради Мерлина, на меня с таким изумлением, неужели вы думаете, что это исключительно ваша прерогатива - знать все и обо всех? Не беспокойтесь, я отдаю себе отчет, к чему все это может привести… И, если вы не заметили - мой случай диаметрально противоположен вашему с господином Гриндевальдом. И если мой поступок оттолкнет от меня Северуса… что ж, ему же будет лучше - тогда он, по крайней мере, перестанет быть пешкой в руках желающих надавить на меня.
Договорив, Гарри быстро проскользнул мимо директора к Выручай-комнате, не дав тому опомниться и продолжить разговор, и нырнул в гостеприимно приоткрывшуюся дверь. Там его ждали проблемы поважнее, чем война тьмы и света, потому что следящее заклинание показывало: Северус уже начал просыпаться.
…
Впрочем, просыпался Снейп довольно долго, явно как можно больше растягивая пребывание в блаженном состоянии полудремы, а Гарри, естественно, не торопился его будить, хотя время завтрака неумолимо приближалось. Как ни чудесно закончился вчерашний вечер, точнее сказать, ночь, утро оказалось совсем не таким радужным, как хотелось бы. Гарри с трудом подавил желание начать биться головой о ближайшую стенку - почему-то в эту минуту такой выход из положения казался ему наиболее простым и логичным.
Теперь он даже был немного благодарен Дамблдору за то, что хоть на время удалось отвлечься от мыслей, связанных с тактикой дальнейшего поведения со Снейпом. Они же, Мерлин подери, вчера поцеловались! И ему даже, кажется, понравилось. То есть, главным было даже не это, а то, насколько поцелуй оказался… естественным, как будто, так и должно быть. И тепло. Гарри уже давно не было ни с кем так тепло и спокойно, ему просто хотелось быть рядом с Северусом… и, в общем-то, этого уже было достаточно. Что ни говори, Дамблдору утром он откровенно соврал - рассветы, конечно, мира его душе не прибавляли, а вот Северус в пределах досягаемости - так даже очень. И ему это ощущение спокойствия и правильности всего вокруг очень даже нравилось. Но означало ли это, что они теперь с Севом… встречаются?... На этом мысли Гарри буксовали, и снова возвращались на новый круг - «мы же с Севом вчера поцеловались!»…
- Гарри…
- А? Что? - юноша встрепенулся и к своему ужасу обнаружил, что пропустил момент полного пробуждения Снейпа, и тот уже смотрит на него совершенно ясными без тени сна глазами. Причем не просто ясными, а веселыми, и даже его губы подозрительно подрагивали от сдерживаемого смеха.
- Что? Что смешного? - немного обиженно буркнул Гарри, уже твердо настроившийся на совершенно другое начало их разговора. И теперь он судорожно пытался сообразить, что же с ним не так, если даже обычно непробиваемо серьезный Снейп, да еще после вчерашней ночи, смотрит на него, еле удерживаясь от хохота.
- Гарри, мне очень трудно это советовать - любому человеку, а в особенности гриффиндорцу, - но по- другому я поступить не могу, так как иначе меня ждет мучительная смерть от смеха. Гарри, ДУМАЙ МЕНЬШЕ! Тебе это просто откровенно не идет!
Гриффиндорец для видимости обиженно надулся, а на самом деле испытал огромное, просто колоссальное облегчение. Они, оказывается, не собирались долго и мучительно говорить о вчерашнем, выяснять, какие у них теперь отношения, что им делать, как себя вести. Вместо этого ему можно было просто оставаться самим собой, да и Северус не изменился за эти сутки и не превратился в требовательное чудовище, он оставался ЕГО Севом, которого он готов был искать целые ночи в Запретном лесу, и ради которого он заключил весьма сомнительную сделку с Волдемортом. И рано или поздно придется заплатить за это, а пока можно просто… жить.
По-видимому, это облегчение отразилось на его лице, потому что Северус погрустнел так же внезапно, как развеселился, и только печально покачал головой.
- Гарри, я же еще вчера сказал тебе, что ты мне ничем не обязан, и мне уже вполне достаточно одного того, что ты принимаешь меня таким, какой я есть, со всеми моими чувствами и тараканами в голове.
Гарри от возмущения сначала онемел, а потом, хитро прищурившись, быстрым движением руки отвесил не ожидавшему от него такого ребяческого поведения Северусу хороший подзатыльник. Затем, не обращая внимания на обиженно-укоризненный взгляд друга, Гарри с удовольствием потянулся и вскочил с довольно- таки неудобного стула, на котором он все это время просидел, наблюдая за спящим другом и предаваясь дурацким, как оказалось, размышлениям.
- Хватит болтать всякие глупости, которые заведомо не имеют никакого отношения ко мне. По-моему, мы оба сегодня утром попались в одну и ту же ловушку - начали думать, эта ночь сделала нас другими, но ведь мы же не изменились! Я полагаю, пусть все идет, как идет, и если что-то у нас получится, то это произойдет само собой, а не благодаря натужным проявлениям чувств с моей стороны или пустому самобичеванию с твоей. И то, что я узнал о тебе вчера что-то новое - ну что ж, чужая душа - потемки, и новая информация - это вовсе не повод перечеркивать все то, что было известно раньше.
Северус пару секунд только молча хлопал глазами, переваривая эту совершенно невероятную тираду, учитывая, что она исходила от всегда, на его взгляд, несколько легкомысленного гриффиндорца. Потом фыркнул и тихо рассмеялся.
Гарри закатил глаза и недовольно покосился на нагло веселящегося Снейпа. Опять. И вновь над ним.
- Ну что, что опять я сказал или сделал такого смешного? Я - что, твой персональный цирк шапито на выезде? Между прочим, я говорил совершенно серьезно и искренне.
Снейп только покачал головой, и с улыбкой ответил:
