Гарри погладил её по спутанным волосам.
- Всё правильно, я считаю.
- Ты не понимаешь, - Гермиона страдальчески поморщилась. - Получается, что я… ну… не была искренней? Врала всем?
- Чушь. Люди меняются, отношения тоже. Иначе почему почти никто не живёт вместе по сто лет?
- Да, но… Я уже была частью семьи, понимаешь? Артур и Молли звали меня дочерью.
- Ну. Молли и меня сыном зовёт, хоть мы с Джинни не вместе.
- Но вы как-то сразу разошлись, легко. А мы… - Гермиона душераздирающе вздохнула. - Это выглядит так, словно я испугалась трудностей, не смогла…
- «Я, я», - передразнил Гарри. - Ты себя только послушай: беспокоишься о том, что люди подумают, что подвела кого-то, а вот о главном - о вас с Роном - молчишь. А знаешь почему?
- Почему?
- Потому что там уже всё давно решено, вы просто не признавались в этом.
Гермиона наморщила лоб.
- Какой ты умный, это что-то, - сказала она наконец.
- Ну, просто я уже всё это проходил, - тут Гарри вспомнил и о своих проблемах и покосился на улыбающуюся Гермиону. Нет, с ходу такое нельзя вываливать. - М-м… Ещё дозу Антипохмельного не желаешь?
- Пожалуй.
В этот миг дверь распахнулась, и в комнату влетела Кей, облачённая в балахон невероятного жёлто- зелёного цвета - цвета головной боли(1). В сочетании с рыжей гривой это смотрелось настолько эффектно, что Гермиона опять уронила голову на подушку и зажмурилась.
- Зелья мне!
- Лечитесь, что ли? - деловито спросила Кей, грохая на стол тяжёлую сумку. - К чёрту зелья, зачем нам эта химия? Я пиво принесла.
- О-о…
- Нормальное, а не эту вашу английскую мочу.
- Тогда уж «нашу английскую мочу»! - ехидно поправила Геримиона.
- Как угодно, - отмахнулась Кей. - Кто со мной? - она ловко открыла бутылку зубами и выплюнула пробку.
- Они же отвинчиваются, - заметил Гарри.
- А так вкуснее! - Кей протянула ему бутылку.
Запотевшее стекло соблазнило даже Гермиону; она тоже взяла одну и опасливо приложилась к горлышку.
- М-м. А что-то в этом есть.
- Конечно, - довольная Кей уселась прямо на стол, болтая ногами. - Хочешь избавиться от похмелья - спроси нас как.
- Кстати, а где Джей?
- Наверно, там же, где мы его вчера оставили - на теннисном корте.
- Что вы забыли на теннисном корте? - изумился Гарри.
- Ты не представляешь… - голосом сказочницы начала Кей.
Через пару часов Гарри, пузырясь ледяным «Будвайзером» и весельем, вернулся в комнату. С его появлением дремлющая сова встрепенулась и выжидающе вытянула лапку: давай, мол, да я полетела. Гарри просмотрел полученные письма слегка расфокусированным взором, а потом взял и написал:
А почему бы и нет, в самом деле?
* * *
Полученное утром письмо с адресом ресторана («Рояль», европейская кухня, не возражаете?) повергло Гарри в шок.
- Это ведь уже завтра, - пробормотал он, беспомощно глядя на присланную с письмом Элоизу. Та склонила голову набок, и Гарри мог бы поклясться, что выражение клюва у неё самое ехидное. Это странным образом приободрило. В самом деле, ну что такого в совместном обеде? Ведь они в конце-концов знакомы (в памяти всплыл Отдел тайн, Мэнор, Беллатрикс, Последняя битва) и даже ужинали вместе. Не вдвоём, правда.
В общем, обеды законом не запрещены. Ничего плохого Люциус ему не сделает, разве что гадостей наговорит, припомнит историю в клубе. Хотя… В письмах они пообщались вполне… мило. Гарри вздрогнул и малодушно глянул на стол. Старый добрый стол: об него можно побиться головой (назвал Люциуса милым), а можно просто сесть и написать письмо с отказом, дать задний ход.
В этот момент раздался треск: Элоиза нашла коробку с печеньем и теперь, разорвав её когтями, угощалась самостоятельно. Гарри усмехнулся - вот ведь нахалка! А ещё нос дерёт, вся в хозяина. Он тут же представил обычного Люциуса - осанка, трость, надменный взгляд, фирменная «привет, ничтожество» улыбка; и другого, того, который встретился ему в клубе - мягкая усмешка, предвкушение и любопытство, приоткрытые губы, когда они чуть было…
Но об этом лучше не думать. Гарри тряхнул головой. Нет уж, отступать нельзя, потому что… Да потому что просто не хочется!
Не давая себе времени передумать, он нацарапал ответную записку: «Понял, буду. Гарри».
- Элоиза, есть работа!
* * *
Весь день Гарри был как на иголках. Ночью тоже спал плохо, а утро пятницы посвятил разбору гардероба. Что бы такое надеть? Он припомнил многочисленные свидания с девчонками: кино и попкорн, луна-парк и мороженое, пиццерия, «Fish&Chips». Н-да. Вряд ли Люциус поведёт его куда-то, где ценятся джинсы и футболки. То есть девяносто процентов гардероба отпадает. Нужны брюки, а к ним рубашка. Или всё-таки джинсы поприличнее? В конце концов Гарри дошёл до того, что призвал на помощь Джея - поступок, говорящий о несомненном помрачении сознания.
- Как я выгляжу?
- Нуу, чувак, - протянул тот. - Какой-то гейский вопрос, если честно.
Гарри отвёл глаза. Чёртов Джей! Не в бровь, а в глаз.
- Да нормально, - продолжал тот. - Прямо конфетка. Только воротник расстегни, а то вид, как у удавленника. - Он ещё раз окинул его оценивающим взглядом и широко улыбнулся. - Что, горячая крошка? Высший класс?
- Э-э… - Гарри изо всех сил старался не рассмеяться. - Ну да, да.
- А грязные подробности?
- Блондинка, - весомо произнёс Гарри.
- О-о, - Джей понимающе закатил глаза. - Ну, если у вас не срастётся, дай мне знать.
- Обязательно, - задыхаясь от смеха, тот выскочил из комнаты под громогласный аккомпанемент джеева пения:
- Тщетны все мои надежды, хоть приснись мне без одежды!..
Смех, конечно, был истерическим. Когда Гарри аппарировал к ресторану, от весёлости не осталось и следа. Он украдкой оглянулся и, не обнаружив никого, вздохнул с облегчением: не пришёл.
- Добрый день, - раздался за спиной знакомый голос.
Пришёл.
В лёгких серых брюках и белой рубашке Люциус выглядел моложе и… Ну и вообще, хорошо выглядел. Гарри растерянно кивнул в знак приветствия.
- Похвальная пунктуальность, - Люциус тоже чуть склонил голову. - Пойдёмте?
Двери ресторана были выдержаны в современном стиле - затемнённое стекло и металл. Гарри украдкой потёр вспотевшую ладонь о брюки, взялся за ручку и тут же получил удар током. Он отшатнулся, налетел на Люциуса; тот инстинктивно приобнял его, удерживая.
- Статическое электричество, - пробормотал Гарри, выворачиваясь из крепких рук и чувствуя, как
