Европе. 'Англия, — пишет он в мемуарах, — твердо заняла свое место на стороне Франции и России, следуя традиционной политике противостояния любой континентальной державе, сильнейшей на данный момент… Англия увидела угрозу в росте германского флота'[78].
Тактика Бетман-Гольвега заключалась в следующем: добиться от Лондона обещания нейтралитета в случае конфликта Германии с Россией и Францией. В качестве платы за такое обещание Германия готова ослабить темп своего военно-морского строительства.
Новый германский подход был встречен в Лондоне скептически. Лорд Грей: 'Я приветствую достижение взаимопонимания с Германией, но оно не должно подвергать угрозе наши договоренности с Францией и Россией'[79].
Грея не устраивало то, что немцы могут добиться от Англии согласия на статус-кво в Европе, что будет означать фиксацию германского доминирования на континенте. Грей и Асквит готовы были поддержать Россию и участвовать в военно-морской гонке, но не благословить Берлин на европейское господство.
Глава вторая
Цели Союза
Европеизация России необходима и неотвратима. Россия должна стать для Европы внутренней, а не внешней силой, силой творчески преображающей. Для этого Россия должна быть культурно преображена по-европейски. Отсталость России не есть своеобразие России. Своеобразие более всего должно быть обнаружено на высших, а не низших стадиях развития
Последним и высшим триумфом истории было бы включение России в союз атлантических государств.
Возможно, Европа стояла в 1914 году накануне невиданного периода процветания. Наука и индустрия сделали феноменальные шаги вперед. Но ложные расчеты не только политиков, но и наиболее влиятельных общественных сил европейских стран подорвали надежды на лучшее.
Дух Германии
'Миттельойропа' под германским руководством в виде руководимой немцами 'европейской ассоциации' — вот что стало целью Германии к 1914 году, вот что явилось подлинной причиной союза России с западными противниками Германии. В изданном в мае 1914 года эссе мюнхенского приват- доцента Вирта говорится: 'В Европе 80 миллионов немцев противостоят приблизительно 150 миллионам славян и 115 миллионам латинян. Было бы безосновательным зачислять всю германскую расу в наши ряды в этой борьбе рас; в главной битве нам придется сражаться в одиночестве, на островную Англию не приходится полагаться в этническом противоборстве, на нее нельзя рассчитывать в культурном или экономическом сопротивлении германской расы Центральной Европы'.
Идеолог 'Миттельойропы' Винтерштеттен (писавший под псевдонимом Карл Риттер) так обрисовал границы и состав будущего объединения, создаваемого силовым путем под главенством Германии: 'Территория будущей конфедерации будет населена примерно 150 миллионами населения, из них 78 миллионов немцев, 40 миллионов славян (составляющих шесть главных племен) и 32 миллиона членов других рас. Германская империя получит политическое лидерство — это и будет германский империализм'[80].
Этот империализм будет иметь глобальные параметры и не уступит никому в мире. Германия получит свое место под солнцем, и это место будет не хуже британского.
Создаваемый Германией блок будет иметь и решающее геополитическое значение. Весьма влиятельный в стране Германский союз в своей программе записал, что только возглавляемый Германией Европейский таможенный союз может противостоять 'европейско-азиатской России, Великобритании с колониями, Соединенным Штатам и зависимым от них государствам'[81] .
В. Ламбах в 'Дойче хандельсблатт' призывал к 'экономическому союзу, расположенному между Северным морем и границами Египта', к федерации, 'стоящей как мощный бастион, защищающей своих членов от всесокрушающего воздействия двух других мировых империй нашего времени, русской и британской'.
Главным противником реализации планов 'Миттельойропы' стала видеться Россия. П. Лиман так выразил эту мысль: 'Население России растет с потрясающей скоростью. Через два или три десятилетия царь будет править более чем 200 миллионами подданных… Россия уже сейчас пытается сократить импорт наших индустриальных товаров и наших сельскохозяйственных продуктов; она старается постепенно создать своего рода китайскую стену на пути нашего экспорта, она стремится перегородить дорогу Германии и ее рабочим'.
Проблема сокращающегося рынка на европейском Востоке должна быть решена германским мечом, и это должно быть сделано до того как слабые союзники — Австро-Венгрия и Италия покинут Тройственный союз. Далее ждать нельзя. 'Настроение русского народа становится все более агрессивным… Не начнет ли вскоре русский прилив бить в германскую плотину?'
В саморазрушительном порыве (который единственный мог превратить Россию и Британию в союзников, тот же Лиман писал: 'Британия будет стремиться угрожать нам вооруженным нейтралитетом, и если мы обратимся к оружию, она разрушит наше процветание'[82] .
Именно эти угрозы России и Западу создали их прочный военный союз. Пример самореализующегося пророчества. Когда граф Мирбах (будущий первый посол кайзеровской Германии в Советской России, погибший в Москве) писал 26 июня 1914 года, что нужно отбросить Россию далеко на Восток, чтобы она там неизбежно сразилась с Британией, то итогом таких угроз мог быть лишь союз двух последних стран на антигерманской основе.
Проправительственная 'Кёльнише цайтунг' (2 марта 1914 г.): 'Политическая оценка Россией своей военной мощи будет иной через три или четыре года. Восстановление ее финансов, увеличение кредита со стороны Франции, которая всегда готова предоставить деньги на антинемецкие военные цели, поставили Россию на путь, конца которого она достигнет осенью 1917 года'.
Писавший в газету из Петербурга доктор Ульрих так определил цели России: захват Швеции, который сделает Россию хозяином Балтийского моря, захват Дарданелл, овладение Персией и Турцией.
'Берлинер тагеблатт' за 1 марта 1914 года задалась риторическим вопросом: на чьей стороне время, на стороне 'цивилизованной Европы, представленной в данном случае Германией и Австро-Венгрией, или на стороне России?' Ситуация рисовалась устрашающей: 'Быстро растущее население Российской империи на фоне падения рождаемости на Западе, экономическая консолидация русских, строительство железных дорог и фортификаций, неистощимый поток денег из Франции, продолжающаяся дезинтеграция габсбургской монархии — все это серьезные факторы'.
Советник канцлера Бетман-Гольвега профессор Лампрехт так оценил ситуацию: 'В Европе усиливаются разногласия между германскими, славянскими и латинскими народами, Германия и Россия
