банановых пальм, пытался угадать, кто же из бывших соратников подложил Поттеру и его гостям такую исполинскую свинью. Половина гостей уже была госпитализирована, а другая половина разбрелась по всей стране, заражая своих близких и родных. Счастье еще, что на маглов эта страшная магическая болячка не действовала — болезнь лишала магии, сначала делая сквибом, затем, изуродовав дух, калечила тело — руки и ноги высыхали, моментально обезвоживаясь, превращаясь в кости, обтянутые пергаментной кожей, наступал паралич, на теле высыпали огромные багровые волдыри, которые, как от оспы, превращались в гнойные пустулы. На самой последней стадии глаза постепенно вытекали, как студень, клочьями вылезали волосы, маг горел в лихорадке, непрерывные острые боли и через сутки — мучительная смерть. Радовало только, что со смертью человека умирала и сама чума, поэтому болезнетворные споры раньше собирались еще с живого тела.
Бывший профессор нервно вскочил и заметался по зеленой лужайке, топча хрупкие цветы. Да, он ненавидит Поттера, но другие гриффиндорцы –то ни при чем, да и остальные факультеты… Ирридианская чума могла выкосить все население магической Британии, и так малочисленное, а уж после Второй войны и вовсе уменьшившееся, причем, умерли и были убиты очень сильные волшебники — Скримджер, Амелия Боунс, сам Дамблдор, Краучи…Остались посредственности и сопливая молодежь, у которой ни знаний, ни умений! А если умрут Минерва, Филиус, Помона? Да, они не поняли его во времена его директорства, и сказать он им о своей истинной роли в этой войне не имел права, но смерти им он желать не мог и не хотел, а спасти вполне возможно… вот только МакГонагалл… она ведь истинная гриффиндорка, а Обет мог не дать ему напоить ее своим Зельем. Кто-либо другой сварить зелья им попросту бы не успел — процесс приготовления занимал полторы недели при соответствующей лунной фазе, как Аконитовое…
При воспоминании об Аконитовом Снейп грязно выругался. Мордред, он никак не успеет научить варить зелье других зельеваров, а это означает, что четверть населения магической Британии попросту вымрет, ведь все волшебники уже тысячу лет в обязательном порядке распределялись по четырем Хогвартским факультетам, и этого было не изменить! Если только тупой Поттер не снимет с него Непреложного Обета…
Нужно было торопиться!
Северус опрометью кинулся в дом, вниз в подвал, в свою лабораторию. Достал старый материнский саквояж, с чарами внутреннего расширения, быстро сложил в него всю пузырьки с лекарствами и активировал портключ в поместье Малфоев. Встревоженные хозяева кинулись к нему с расспросами. Сами они получили вакцину одними из первых, сразу после апробирования и подтверждения ее стопроцентной результативности. Также постепенно были привиты и все школьные друзья Драко, которые тоже рассеялись по Европе, благо денег у них было достаточно для безбедного существования…
Весь день он провел в кругу слизеринцев, собравшихся в доме Малфоев. Бурно обсуждались последние новости. Как выяснилось, Магическая Европа почти моментально забила тревогу, когда один из гостей на празднике Поттера, знаменитый специалист по Чарам, рейвенкловец, переселившийся во Францию, вернулся межконтинентальным портключом к себе домой, к семье и свалился в горячке. Пришедший к нему на дом личный колдомедик оказался достаточно компетентным и вмиг определил старую, почти позабытую всеми болезнь. Не дотрагиваясь до больного, он вернулся в больницу, тут же попросил Министерство заблокировать камин больного. Специалисты и служащие из Министерства просмотрели увиденное колдомедиком в думосборе и единогласно постановили тут же изолировать дом непроницаемой сферой. По прошествии четырех дней дом был сожжен вместе с мертвыми обитателями, для маглов же была пущена версия пожара из-за утечки газа.
Также были срочно приняты меры по миграции магов из Британии. Вся волшебная Европа была поднята по тревоге, самые сильные специалисты из Магических Министерств и Объединенного Магического Европейского Союза окружали все возможные выходы и точки аппарации и портключевого перемещения непроходимыми щитами и заслонами, устанавливались мощнейшие артефакты на обнаружение нелегальных проходов с территории Британии…
В магловских аэропортах были поставлены магические посты, сканировавшие магические ауры пассажиров… Простой народ пропускался беспрепятственно.
Было установлено два пропускных пункта, которые пускали желающих на территорию магической Британии, но ни в коем случае, не из нее…
Нескольких запаниковавших волшебников-британцев, попытавшихся перейти границу, без предупреждения умертвили и сожгли без сожаления — Европа не хотела рисковать своими жизнями из-за спесивых англичан, которые открыли злосчастный сундук Морганы…
3.
Семейство Малфоев долго уговаривало старого друга отказаться от крайне рискованного предприятия. Ведь он мог пройти на территорию Британии, пребывающей в жестоком карантине, но вот выйти обратно...он может там погибнуть, и вовсе не от чумы, а от гнева глупых победителей, ведь до сих пор в газетах так и не написали о том, что он признан невиновным... Почему молчал портрет Дамблдора, было и вовсе непонятно! А значит, его могут без суда и следствия просто упечь в Аврорат, а оттуда сразу в Азкабан! Надо ли ему это? Северус мрачно молчал. Но ведь и просто бросить умирающих он не мог! Пусть будет, что будет! Ведь не могут его убить за то, что он пытается помочь! Хотя, зная нрав и характеры гриффиндорских храбрецов...
На следующий день он отправился к пропускному пункту, находящемуся на мысе Сен-Матьё. Пройдя все необходимые проверки, он получил одноразовый портключ в одну сторону, попросив задать точкой прибытия Хогсмид. Волшебники на посту глядели на него с сочувствием, не понимая, зачем ему вообще соваться в это гиблое место.
Рывок — и он стоит в центре Хогсмида. Улицы магической деревни пусты, даже собаки не бегают, ставни на окнах домов плотно закрыты, ветер гоняет по улицам обрывки бумаги и обертки от волшебных сладостей... Северус, крепко сжимая в руке ручку саквояжа, направился по центральной улице прямиком к Хогвартсу. Он мог аппарировать до самых ворот, но решил привести мысли в порядок и хотя бы немного подготовиться к встрече с бывшими коллегами.
Огромные кованые ворота были накрепко заперты. Северус дотронулся до дверного молотка и постучал. Через десять долгих муторных минут послышалось шарканье и ворчанье — это шел Филч. Подняв голову и увидев Северуса, он радостно ахнул и со всех ног припустил к воротам. Впустив бывшего профессора внутрь, он восторженно принялся пожимать ему руки и даже попытался неуклюже обнять. Снейп тоже был рад видеть старого привратника, с которым у него всегда были неплохие отношения.
Вдвоем они направились к замку. Филч торопливо рассказывал последние новости. Выяснилось, что в школе остались только Трелони, которая никуда не ходила, и которую, конечно, никто не приглашал на столь знаменательное событие, как день рождения Героя, ну так она благополучно избежала смертельной болезни и сейчас не выходит никуда из своей башни, предпочитая отсиживаться взаперти. Еще тут же находятся мадам Хуч, и профессор Слагхорн, которые ушли с банкета до того, как Поттер начал разворачивать подарки. Так что трое преподавателей не больны.
Остальные — Минерва, Филиус, Хагрид, Вектор, Синистра и прочие — в святом Мунго, конечно... все заболели. Северус решил отправиться с Горацием в больницу, как с гарантом того, что он прибыл с мирными намерениями. Встретившись и поговорив с бывшими коллегами, он сделал им прививки вакциной, выслушал многочисленные благодарности и извинения и потом полдня наблюдал за их состоянием. Убедившись, что все сработало как надо, он решил подняться в директорский кабинет. Слагхорн даже подсказал ему пароль: Мей-кун. Северус скептически усмехнулся: «У каждого директора свои пристрастия к паролям! У Минервы — именно такие!»
Горгульи отпрыгнули в сторону, и по знакомой до боли винтовой лестнице Северус поднялся в кабинет директора. Так же внутри сверкали и жужжали серебряные и золотые сложные приборы, так же переговаривались на портретах директора и директрисы, вот только Фоукс не сидел, курлыкая, на своей жердочке, да портрет Дамблдора был пуст и черен.
Под приветственные крики проснувшихся портретов, Снейп прошел к полотну — картина была безвозвратно мертва...
Обрадованная встречей Дайлис Дервент грустно сказала, что портрет Альбуса был необратимо поврежден из-за того, что в Выручай-Комнате в день Великой Битвы был вызван Адский огонь. Магия Хогвартса сильно пострадала, и это ударило точно по портрету Дамблдора и еще многим движущимся полотнам. Восстановить их не удалось, как ни печально. Но Минерва нашла в кабинете пузырьки с воспоминаниями Альбуса и постепенно сама разобралась в истинном положении дел. Конечно, она осознала, какую страшную ошибку совершили и она, и ее воспитанник Поттер в отношении профессора Снейпа, но был уже поздно — никто не знал, где его искать и как с ним связаться. Снейп припомнил, что он наложил на свое индийское поместье Чары ненаходимости, поэтому ни одна почтовая птица, будь то сова, филин или голубь, не смогли пробиться к адресату.
Она также долго разговаривала с Гарри и смогла убедить его в невиновности Снейпа, но эта история почему-то прошла мимо газет и не получила огласки, поэтому, конечно, одному Северусу никуда ходить нельзя, во избежание недоразумений и неприятностей. С ним в Мунго отправятся Слагхорн и
