Билли хмыкнул.
– А я, по правде говоря, предпочел бы, чтобы в полиции у нас служил Маршалл Паркер, а не Санни Баттс. И я даже порекомендовал Хью Холмсу, чтобы городской совет рассмотрел вопрос о найме цветного полицейского из числа ветеранов. В конце концов, наводить порядок, в большинстве случаев, приходится в Брэйтауне, и, как мне кажется, от негра там будет гораздо больше проку.
– Ну, и что сказал Хью? – спросил мистер Фаулер.
– Он, похоже, счел это отличной идеей, и она даже нашла поддержку на заседании городского совета, но бюджет предусматривал только одну новую должность, и на нее взяли Санни Баттса. Мелвин Томпсон также счел это хорошей мыслью и даже сказал мне, что как только появится нужда в четвертом сотруднике полиции, возьмут, как он рекомендовал бы, негра. Только не думаю, чтобы Санни это понравилось.
– А какое имеет значение, что нравится Санни и что не нравится? – спросила Элоиза.
– Это имеет значение для Мелвина. Он считает, что Санни делает большую работу, и, как мне кажется, он передоверил ему все вопросы, связанные с организацией уличного движения, и все такое прочее.
– А как ты думаешь, Мелвин знает об избиениях в тюрьме? – спросил мистер Фаулер.
– Как только об этом узнал Брукс Питерс, он сразу же переговорил с Мелвином. Мелвин внимательно, его выслушал, хотя, как мне кажется, не придал этому особого значения. Санни утверждает, что он использует силу в качестве необходимой меры воздействия, поскольку пьяные ведут себя буйно и нуждаются в усмирении. Вчера вечером произошел очередной инцидент такого рода, правда, пострадавший не получил серьезных травм. Старый Джим Паркер сообщил об этом Бруксу прямо с утра, еще до начала службы, и Брукс собирается завтра вновь переговорить об этом с Мелвином.
– А это поможет? – поинтересовалась Элоиза.
– Санни за это не выгонят, но если Бруксу удастся расшевелить Мелвина, он, по крайней мере, положит этому конец. Другое дело, для того, чтобы привлечь Санни к ответственности, нужны весомые улики и свидетельские показания, а этого-то как раз недостает.
– Мелвин человек хороший, – проговорил мистер Фаулер. – Он поступит по справедливости.
– Да, человек он порядочный, – согласился Билли. – Только надо вести себя поумнее. Санни Баттс вертит им, как хочет.
– Семейка Баттсов никогда не была примерной, – заявила Кэрри. – Правда, мать его – милая и несчастная женщина, а вот с папашей вечно были какие-то проблемы. Он был алкоголиком, и Уиллу Генри пару раз приходилось сажать его в тюрьму.
На другом конце города, по ту сторону линии МБЖД, в заводском поселке, в доме на углу Кленовой и Тополиной улиц еще одна семья приготовила к воскресному обеду жареную курицу. Эта семья была поменьше.
– О, Санни, я так рада тебя видеть! Приходил бы ты ко мне почаще!
Санни Баттс утер рот салфеткой и откинулся на стуле.
– Мама, ты же знаешь, что я все время на службе. Мне хотелось бы бывать у тебя не так редко, но когда я свободен, ты чаще всего на работе. Какая у тебя хорошая курица!
– Тебе очень идет форма, Санни! Наша соседка миссис Смит видела тебя на днях на мотоцикле и говорит, что ты выглядишь потрясающе! Так она и сказала, потрясающе. Если бы отец был жив, он бы тобой гордился.
– Скажешь тоже! Вспомни, как он мною гордился, когда я играл в футбол. Да этого старого пропойцу вышибали со стадиона всякий раз, как я приглашал его на свою игру: он же лыка не вязал!
– Санни, не надо так говорить про своего отца!
– Не понимаю, мама, почему ты его защищаешь. Он приносил тебе одни огорчения и бил тебя всякий раз, когда бывал пьян, а пьян он бывал всегда. – Санни заскрежетал зубами. – И меня бил до тех пор, пока я не вырос и сам им не занялся. – Санни вспомнил не без гордости, как в первый раз ударил отца. Старик тут же сник, как увядший цветочек, и больше не поднимал руки ни на кого из них, когда Санни был рядом. Но пил он почти все время.
– Видишь ли, робко начала мать, – вначале он был… Ну, пока ты не родился, он ничего подобного не делал.
– Ты хочешь сказать, что он стал таким из-за меня?
– Ну, он как бы к тебе ревновал. Не знаю. Никогда этого не понимала.
– Ну, без него нам лучше. Уж поверь мне!
Мать стала собирать со стола. Ей его недостает, подумал он. И покачал головой. Зазвонил телефон. Мать пошла ответить.
Кэрри нащупала под ковром кнопку вызова прислуги, и явилась Флосси убрать со стола.
– Ну, кому хочется выпить персиковой «кобблер»?
Патриция поглядела на Билли и улыбнулась.
– Звучит заманчиво, но… боюсь, мне пора начать следить за своим весом.
Кэрри рассмеялась.
– Милая, ты и так, как тростинка. – Тут глаза у нее округлились. – Если, конечно…
Билли откровенно расхохотался.
– Мама, думаю, тебе пора привыкнуть к мысли, что скоро станешь бабушкой.
– Верно, – проговорила Патриция. – В апреле будущего года. Заранее знаю, что это будет мальчик.
Все так расшумелись и развеселились, что не услышали телефонного звонка. Трубку сняла Флосси.
– Это вас, мистер Билли.
Билли вышел из комнаты.
– Когда ты узнала об этом, Триш? – поинтересовалась Элоиза.
– Только вчера, когда получила подтверждение от Тома Мадтера.
– А все в порядке? – обеспокоенно спросил мистер Фаулер. – То есть, у тебя все в порядке? – Он уже подумывал, что бы сделать для внука.
– Конечно, мистер Фаулер. Такое, сами знаете, случается каждый день. Беспокоиться не о чем.
– Патриция, я так рада! – сияя, произнесла Кэрри. – Нам всем будет так хорошо, когда в семье появится ребенок! Я так рада за всех нас!
В комнату вернулся Билли. Патриция сразу же заметила, что что-то не так.
– Что случилось, Билли?
Все сразу же повернулись к нему.
– Звонил Хью Холмс. Мелвин Томпсон потерял сознание и скончался на ступенях методистской церкви всего час назад, сразу после службы.
– Какой ужас! – проговорила Кэрри. – Такой милый человек!
Билли стоял, засунув руки в карманы и выглядывая в окно. Патриция нахмурила брови.
– Это еще не все, Билли?
Он кивнул.
– Звонил кое-кто из членов городского совета. Санни Баттс стал исполняющим обязанности начальника полиции. А мистер Холмс полагает, что завтра это назначение станет постоянным.
Глава 13
Когда во вторник утром Санни сразу же после похорон Мелвина Томпсона вошел в помещение полицейского участка города Делано он чувствовал себя только что коронованным монархом. Вчера совет проголосовал за его назначение начальником полиции, правда, официально об этом будет объявлено только в четверг, отчасти из уважения к покойному, отчасти потому, что «Делано Мессенджер» выходит по четвергам, а самый удобный способ оповестить всех о новом назначении – через газету.
Управление городским хозяйством временно, до назначения нового сотрудника полиции, направило в его распоряжение одну из своих сотрудниц, Милли, которая взяла на себя радиосвязь и ответы на телефонные звонки. Когда Санни вошел, она была вся в работе.
Он на мгновение замер и осмотрелся. Служебное помещение уже выглядело так, как ему хотелось. Мелвин в свое время разрешил ему переделать там все по собственному усмотрению, и теперь он радовался, что сумел сделать это с толком. Тогда ему хотелось одного: занять кабинет старика и превратить его в собственный. Он этого добился.
– Милли, мне надо поработать. Соединяй меня только по самым срочным делам, ладно?
– Конечно, Санни! – взвизгнула она. – Ой, простите, – начальник!
Уже три месяца он трахал ее раз в неделю. Плохо, что в кабинете начальника не было дивана. Ну, может быть, он это исправит. Он прошел в кабинет, закрыл за собой дверь и какое-то время постоял, привалившись к ней. От возбуждения дыхание его стало прерывистым. Он и мечтать не мог, что все сложится так удачно. После того, как в войну им вначале помыкали сержанты, а затем офицеры, он стал сам себе хозяином. Ему так хотелось, чтобы его произвели в офицеры на поле боя, но этого не произошло. Зато теперь у него есть нечто лучшее, чем офицерское звание, – есть власть. Почище, чем у е… Эйзенхауэра.
Кабинет у него был не ахти какой: маленькая комнатка, пристроенная к основному помещению, где стояли письменный стол, канцелярский шкаф, вешалка для шляп и три деревянных стула. Но это был его первый собственный кабинет, в армии такой кабинет бывает только, начиная с командира роты. Он медленно прошелся по комнате, заглянул в шкаф, порылся в сваленных на столе бумагах. Боже, какой беспорядок! Томпсон так и не разрешил ему заняться этим помещением, организовать тут все, как надо. Он выдвинул верхний, картотечный ящик шкафа и начал работать.
Через два часа он уже завалил две больших картонных коробки старыми делами, циркулярами, бумажками и просто мусором. Письменный стол был девственно чист, и на нем теперь находились только телефонный аппарат и календарь. Он уселся в кресло и стал выдвигать ящики. Только ящики и остались. Санни взял маленькую картонку и стал складывать туда личные вещи покойного: электробритву, авторучку «Паркер», пистолет, счета частного характера, семейные фотографии – вещей было немного. Затем он стал по очереди вываливать на стол содержимое каждого из ящиков и тщательно его просматривать,
