– Не надо это прятать, мисс Лэнгли, – приказал низкий, строгий голос, который было даже трудно расслышать из-за стоявшего вокруг гама. – Отдайте его мне. Сию же минуту.
К сожалению, несмотря на все ее попытки высвободить руку, Тэтчер крепко держал ее.
Вместо того чтобы прийти в ярость от его возмутительного вмешательства, Фелисити задрожала, причем, от эмоции более опасной, чем боязнь быть пойманной с ридикюлем, украденным у леди Ламби.
– Не будьте дурочкой, – прошептал он. – Если вас поймают с этим ридикюлем, то на следующем грузовом судне отправят на каторгу.
Она оглянулась через плечо и сразу же пожалела, что сделала это. В глазах Тэтчера она увидела дикую ярость. Ей еще никогда в жизни не приходилось видеть так сильно рассерженного человека, возможно, за единственным исключением ее отца, когда нянюшка Джамилла задумала организовать его арест в Париже, чтобы они не смогли уехать к месту его нового назначения.
– Уж я добьюсь, чтобы ее повесили! – орала тем временем леди Ламби. – Обыщите эту женщину! – требовала она у констебля, тыча пальцем в сторону тетушки Минти. – Обыщите ее немедленно, или я позабочусь о том, чтобы вам тоже не поздоровилось!
– Мисс Лэнгли, отдайте мне это сию же минуту! – Голос Тэтчера звучал более угрожающе, чем вопли графини.
Фелисити повернулась к нему.
– Я сама все сделаю, – прошипела она, пытаясь отодрать его руку от своего запястья.
– Мисс Лэнгли, будьте же благоразумны…
– Не суйтесь не в свое дело…
– Арестуйте их всех! – не унималась графиня. – Здесь орудует целая шайка карманных воров!
По толпе прокатился приглушенный шум голосов.
– Все совсем не так, как вам показалось, – сказала Фелисити. – Если бы только вы позволили…
К досаде Фелисити, как только она отвлеклась, кошелек у нее сразу же отобрали.
– Мадам, позвольте объяснить вам, – сказал Тэтчер, протягивая кошелек. – Я…
– Мерзавец! – в ужасе отпрянула от него леди. – Ты, наверное, главарь шайки! Все вы тут: такие!
В толпе согласно закивали, и Фелисити стало страшно, но она не сдавалась.
– Миледи, позвольте заметить, что вы совершаете ужасную ошибку, – возразила она. – Этот человек – наш ливрейный лакей, и…
– Ливрейный лакей! Ишь чего выдумала! Да как ты смеешь возражать мне, потаскушка этакая! Арестуйте их, сэр, иначе я пожалуюсь самому мистеру Стэффорду.
Констебль кивнул другим полицейским, которые к тому времени собрались к месту происшествия, и те начали пробираться к нему, потому что никому из них не хотелось, чтобы на их начальника жаловались в верхах.
Но тут за их спинами раздался чей-то голос:
– О чем, черт возьми, вы думаете? Если вы арестуете капитана, вы совершите самую страшную ошибку в своей жизни! – Все головы повернулись на голос, толпа расступилась, пропустив вперед какого-то рослого здоровяка. – Уж поверьте, этот человек такой же вор, как я король Франции. – Протолкавшись к констеблю, он остановился перед ним, расставив ноги. – Вы знаете, кто он такой? Вижу, что не знаете, потому что если бы знали, то не стали бы слушать карканья этой вороны!
– Мистер Маджетт, пожалуйста… – предостерегающе сказал Тэтчер.
Мужчина не обратил на него внимания.
– Перед вами капитан Тэтчер, бывший командир королевских стрелков. Он настоящий герой войны. Это он спас целую бригаду пехотинцев в Саламанке, совершал подвиги в Бадахосе. А вы собрались арестовать моего героического капитана! Попробуйте только, и вы навлечете на себя гнев самого Веллингтона!
Не одна Фелисити бросила изумленный взгляд на Тэтчера. Веллингтон? Неужели ее ливрейный лакей знал Веллингтона?
Мисс Браун, узнав об этом, позеленеет от зависти!
Прогнав эту мысль, Фелисити задумалась об остальном сказанном этим неизвестно откуда взявшимся незнакомцем. Значит, Тэтчер – герой войны?
И тут ей вспомнились ее собственные слова: «Герцог – героическая личность, он благороден, он, если хотите, подобен странствующему рыцарю». Но Тэтчер?
Констебль задал вопрос, который был у всех на устах:
– Это правда?
Ее ливрейный лакей кивнул в ответ.
– Так как же получилось, сэр, что у вас в руках оказался ридикюль этой леди? – спросил у Тэтчера констебль.
– Он его нашел, – недовольным тоном заявил Маджетт. – Как же еще он мог оказаться у капитана? Наверное, он собирался вернуть его, но из скромности хотел попросить эту мисс сделать это за него. – Человек с гордостью посмотрел на своего капитана. – Капитан не мог бы совершить бесчестный поступок, как я не смог бы поцеловать ворону. – Он бросил неприязненный взгляд в сторону леди Ламби: – Уж поверьте, миледи, вы чуть не обвинили…
– Невинного человека, – сказал Тэтчер, взглядом заставив солдата замолчать, пока он не сказал чего-нибудь лишнего.
Что произошло между этими двумя людьми, Фелисити не имела понятия, но была намерена выяснить при первом удобном случае.
– Мадам, – обратился Тэтчер к графине с достоинством прирожденного джентльмена, – вот ваш ридикюль. Как уже сказал мой денщик, я действительно нашел его. Ваши крики, должно быть, испугали вора, который осмелился его украсть.
Графиня молчала, а все остальные замерли, ожидая ее решения. Но она, только что обвинив человека, была готова с той же легкостью его простить.
– Вы действительно служили под командованием Веллингтона? – смущаясь, словно школьница, спросила она.
– Да, мадам, я имел эту честь, – сказал он, вложив в ее руку ридикюль и осторожно, для большей надежности, загнув вокруг него каждый палец ее руки. Он на мгновение задержал се руку в своей, но обнаружил, что она не хочет отпускать его, крепко ухватив за рукав.
