физическом пространстве, а инструментом воздействия является визуализация небольших изменений от текущего мира к следующему. Такая последовательная трансформация и создает постепенно желаемую ткань реальности. В этом погружении участвуют двое, один из которых ведет машину, а второй (Рэндом) собственно и формирует траекторию перехода через промежуточные миры:
'...Я свернул налево, и тротуары, мимо которых мы ехали, стали внезапно сыпать искрами... Мы продолжали двигаться вперед, и я не переставал удивляться. Что в конце концов происходит? Небо стало отдавать зеленым, потом розовым... Мы проехали под мостом, а когда выехали с другой стороны, небо вновь приняло нормальный оттенок, но зато теперь нас со всех сторон окружали большие желтые мельницы... Я заметил, что люди, мимо которых мы проезжали, были одеты как-то странно. Дорога была вымощена из кирпича.
- Сверни направо.
Я свернул без лишних разговоров.
Пурпурные облака закрыли солнце, начал накрапывать дождь. Затем он усилился, небо расколола молния, забушевал ветер. Щетки дворника работали на полную мощность, но и они мало помогали. Я включил фары и еще больше сбросил скорость.
Я мог бы поклясться, что мы проехали мимо всадника на коне, скачущего в противоположном направлении, одетого во все серое, с поднятым воротником и низко опущенной головой, прячущегося от дождя... Рэндом продолжал все так же курить и смотреть в окно, а дорога тем временем свернула с берега, заворачивая за высокий холм....
- Сверни-ка тут налево,- неожиданно решил он. Что происходило? Я знал, что в тех экзотических переменах, которые происходили вокруг нас, виноват он, но я никак не мог понять, в чем тут секрет, как он это делает и куда мы, в конце концов, прибудем... Казалось, он ничего не делал, только курил и смотрел в окно, но, свернув направо, мы оказались в голубой пустыне с розовым солнцем, сияющим над нашими головами на переливающемся небе. В зеркальце сзади тоже виднелась пустыня - на многие мили, насколько хватало глаз. плавно заработал. Рулевое колесо под моими руками поменяло форму. Оно приняло вид полумесяца, а сидение, казалось, отодвинулось назад, сам автомобиль приобрел более низкую посадку, а ветровое стекло чуть приподнялось. Однако я ничего не сказал, даже когда на нас обрушилась Да, интересное дело. Прямо фокус!
Затем мотор закашлял, чихнул и снова фиолетовая песчаная буря. Примерно в полумиле от нас сбилось в кучу множество машин. Все они стояли неподвижно, и я слышал, как они сигналили.
- Скинь скорость,- произнес Рэндом.- Вот и первое препятствие.
Я сбросил газ, и нас обдало первым порывом ветра с песком. Только я собрался включить фары, как буря закончилась, и я несколько раз моргнул глазами, чтобы убедиться, что я не сплю.
Машин не было, гудки смолкли. Теперь вся дорога была в искрах, совсем как раньше тротуары. Я слышал, как Рэндом невнятно ругает кого-то и что-то.
- Убежден, что поменял направление именно так, как хочет тот, кто поставил тут этот блок,- возмутился он.- И меня прямо злость берет, что я сделал то, чего он от меня хотел.
- Не останавливайся. Кто знает, каким будет второй.
Второй блок был существом - я не знаю, какое еще к нему можно было подобрать название. Оно было похоже на плавильную печь, с руками, шарящими по дороге, подбирающими автомобили, и пожирающее их.
Я ударил по тормозам.
- В чем дело? - возмутился Рэндом.- Я ведь просил не останавливаться. Как нам еще проехать мимо?...
Налетела еще одна песчаная буря, и, когда прояснилось, мы опять катились по пустой ровной дороге. В отдалении виднелись башни.
- Думаю, я надул его,- пробормотал Рэндом.- Пришлось закрутить несколько перемещений в одно, а этого, по-моему, он не ожидал. В конце концов, никто не может закрыть все дороги в Амбер.
Что-то говорило мне, что чем бы ни были эти Отражения, мы сейчас двигались между ними. Это явно было делом рук Рэндома, но так как он сидит спокойно, курит и вообще на виду, я решил, что проделывает он это с помощью своего мозга. Опять-таки как?
Я, правда, слышал, что он говорил, что вот тут надо 'прибавить', а тут 'отнять', как будто вся вселенная была одним большим уравнением. Я решил, что он действительно прибавляет и отнимает в видимом, окружающем нас мире, чтобы подвести нас поближе к Амберу, и что это единственный способ попасть туда...
- Что ты сейчас делаешь? - осмелился спросить я.
- Теперь у нас есть небо, так что я пытаюсь сделать что-нибудь с равниной.
И каменистая поверхность стала превращаться в отдельные булыжники, когда мы поехали по ней. Еще через некоторое время я увидел островки зелени. Сначала их было немного, но трава была такой ярко-зеленой, какой я еще никогда не видел на Земле, которую я знал. Скоро травы стало еще больше.
Через некоторое время на нашем пути стали попадаться отдельные деревья. Затем пошел лес. Но что за лес! Я никогда не видел подобных деревьев, могущественных и величественных. Они возвышались, подавляли. Это были громадные дубы, сосны, клёны и многие другие деревья, названия которых я не знал. В них шелестел ветерок с нежным запахом, который так и обвевал меня, когда я чуть опустил окно. Арденский лес,- проговорил человек, который был моим братом, и я знал, что он меня не обманывает
Посмотри только! Теперь у нас есть и небо, и лес. Пока все идет настолько хорошо, что даже не верится...'
Не смотря на то, что данный фрагмент взят из художественного произведения, в нём очень точно показаны основные элементы последовательного перехода между тонкоматериальными мирами, характерные как для шаманизма, так и для магической традиции.
