— Вот этого не скажу, — спокойно ответил жид.
— Опасайся меня, Измаил!
Жид презрительно покачал головой.
— Я лучше советую вам опасаться меня, — ответил он дерзко. — Вы помните, что если захочу, то не выпущу вас.
— О! Я давно это знал, и потому принял меры.
— Но послушайте, милорд, даром ведь я не открою этой тайны.
— Не беспокойтесь, я заплачу вам.
— Неоткуда, милорд! Рука, дававшая вам золото, теперь в цепях.
— Вы знаете!
— Знаю, милорд, и все-таки этой тайны не продам. Но вас ожидает громадное состояние, так как ваш братец, Вейт-Манор, сошел с ума.
— Что!
Тиррель расхохотался.
— Вам жалко? Но вы потрудились, кажется, много для этого.
Бриан опустил голову перед укором собственной совести.
— Быть может, вам желательно знать причины недуга вашего сиятельного братца? Представьте себе, что он беспрестанно видит перед собой вас и это сводит его с ума.
— Замолчи!
— Надо сознаться: вы прекрасно вели дело.
— Замолчи же, говорят тебе! Имя отца Сюзанны?
— Мало ли чего хотелось бы нам знать! Мне, например, очень бы приятно было узнать ту волшебницу-фею, которая освободила вас из Бедлема. — Спенсер говорил спокойно и хладнокровно.
— Спенсер! Трудно дважды избежать виселицы!
— Вполне согласен, милорд.
— Дай слово, что я сейчас же отправлюсь в полицию, если ты не скажешь мне имени Сюзанны.
— Но кто, милорд, сказал вам, что вы выйдете отсюда?
— В таком случае, готовься на виселицу.
Тиррель смотрел на него спокойно.
— Не смею противиться более, милорд. Будьте добры, присядьте, и я открою вам. Милорд, — продолжал Тиррель, — через вас повесили. Вы причиной того, что я не миллионер теперь. Вы украли у меня Сюзанну, мое незаменимое сокровище. Но у меня, милорд, есть средство отомстить вам за все. Вам угодно знать, имя отца Сюзанны? Хе, хе, хе! Неужели вы его не знаете?
Лицо Тирреля светилось адскою радостью и зверским торжеством. Сердце Бриана сжалось.
— Не знаю, нет, не знаю!
— Неправда, милорд! Вы догадались… И вы не ошиблись! Она дочь его, и вы не можете жениться на ней!
Бриан тихо пошел к двери.
— Есть, впрочем, средство, милорд, — кричал вслед ему Тиррель. — Закон Моисея позволяет дяде жениться на племяннице.
Сюзанна вскрикнула, когда к ней подбежал расстроенный Бриан.
— Миледи! Сюзанна!.. Я не могу ехать с вами… Прощайте.
Вечером Сюзанна получила следующую записку:
«Я не должен видеть вас более, Сюзанна, потому что я брат вашего отца и люблю вас. Забудьте меня. Вас я уже не забуду и постараюсь отыскать вашу мать. Бриан».
Сюзанна упала без чувств.
В одной из стойл уже описанной нами таверны сидел Педди О'Крен за кружкой джина. За перегородкой находились Снелль, Медж, Лу и Мич. Еще далее сидел Боб с Темперенсой, а в самом углу — Доннор.
— А славная была бы пожива, — говорил Снелль. — Мое место было из первых. Мич, мой зятюшка, налей-ка джину Лу, она дышит тяжело.
Лу взяла стакан, но он вывалился у нее из рук и разбился.
— Умрет кто-нибудь! — сказал Мич.
— Вздор! Другой стакан на мой счет, — ответил Снелль.
Лу приподнялась на локтях, кашлянула и застонала.
— Посмотри-ка, мое сокровище, — говорил Темперенсе Боб, — до чего доводит злоупотребление джином.
— Ну, ну, милашка, налей-ка мне еще стаканчик.
Лу открыла глаза.
— Больно! Как больно! — прохрипела она. — Пресвятая Богородица, помилуй меня!
Доннор невольно подошел к ней.
— Открой рот, сестра, — сказал Снелль.
Но она вдруг вскочила и с вытаращенными глазами стала кружиться по комнате, крича:
— Пить! Пить!
Доннор со слезами смотрел на нее.
— Здравствуй, дедди, — закричал Снелль. — Медж, кланяйся же своему тестю.
Капитан Педди выставил из-за перегородки голову и закричал:
— Гадкий дьяволенок! Ты начал какую-то историю.
— Сейчас, сейчас, долговязое чучело, почтеннейший капитан! Я должен был бежать, когда нагрянули солдаты. Вдруг какое-то оборванное страшилище смотрит на Темзу и напевает какую-то шотландскую песенку. «Смотри, смотри! — закричало вдруг это страшилище. — Видишь? Вот Груфф с женой. Клара и Анна! Они, они! Ферджус, мой дорогой Ферджус!..» Кругом никого не было.
— Что же дальше?
— Дальше? Я чуточку струсил сначала, но потом смело смотрел ему в глаза. А он вот дуралей-то, как завоет, как зарыдает! «Умерли!» — закричал вдруг и бух в воду… Вода была чересчур холодна, я и подумал: пускай тонет дурак, если охота есть! С четверть часа он плыл как чурбан, не шевеля ни руками, ни ногами… Тише, тише — я не видел и не слышал ничего.
— А Груфф?
— Я пошел в гостиницу Груффа. Там никого. Подле люка кровь — вот и все.
— Жалко! Славные были ребята!
Лу мучилась на полу в страшных корчах.
— Горит! Жжет! — хрипела она. — Бога ради, погасите огонь! Вот здесь!
Доннор опустился перед ней на колени.
— Ничего, дедди! — говорил Снелль. — Это пройдет! Нужно джину!
— Дедди, дедди! Господь сжалился надо Мной и послал вас сюда! Загасите огонь!
— Выпей джину, Лу!
Девушка отрицательно покачала головой:
— Дедди! Как я рада, что вы здесь! Ах, дайте мне вашу руку, вот так. Как хорошо, не жжет больше. Как мне хорошо! Я… — Она замолчала, глаза у нее закрылись.
Доннор заплакал и поцеловал ее в лоб.
— Что, дедди?
— Она умерла…
Он поднял дочь и со своей ношей вышел из таверны.
— Вот до чего доводит неумеренность, — говорил Боб.
— Да, мой Бобчик, я также умру, если ты не прикажешь еще бутылку джина, — ответила Темперанса.
— Медж! — говорил Снелль. — Мужчине стыдно плакать, но Лу мне сестра. Бе… бе… бедная Лу!
