армейский капеллан шлёт циркуляр об искоренении в армии методистской ереси, а методистов в войсках – пруд пруди (взять потерявшего под Бадахосом глаза сержанта Рида)… Кто они, и какая меж ними разница? Попробуем разобраться.
Ab ovo.
Ранняя христианская церковь признавала лишь одного единого главу, - Иисуса Христа. На земле же ею управляли епископы, к некоторым из которых прислушивались больше: к римскому, например, или константинопольскому. Римская империя была в те дни разделена на две части, Восточную и Западную. После падения под ударами варваров Западной Римской империи епископы «вечного города» решили «разгрузить» Иисуса Христа и взять заботу о церкви в свои руки. Так у Спасителя появился наместник на земле, римский папа, объявивший себя начальником всех христиан. (В стремлении доказать своё право верховодить папы не брезговали и откровенными подделками, вроде «Исидоровых декреталий», сборника церковных «документов» с 77 г. н.э. Из них следовало, что папа получил всю полноту власти во Вселенской церкви от самого апостола Петра, а предстоятели Поместных церквей пользовались властью, данною им папой. Фальшивка была сляпана грубо. В этих декреталиях папа Виктор I (189-199 гг н.э.) переписывается с Феофилом Александрийским (V век н.э.), ничуть не смущаясь тем, что его адресат родится через двести лет; епископы первых веков на голубом глазу цитируют латинский перевод Библии, сделанный блаженным Иеронимом (славянином, по некоторым сведениям) в 405 году; другие епископы, жившие во времена гонений на христиан, когда собственности у церкви ещё не могло быть, высказывают беспокойство покушениями мирян на церковное имущество.) Восточная церковь с Римом не согласилась. В понимании православных меж Богом и верующим посредников быть не может, а Патриарх, московский ли, константинопольский, не «министр по делам православной церкви», каковым пытаются представить его средства массовой информации, и не всевластный президент архаичной фирмы по выкачке бабла из боговеров-лохов. Патриарх, он всего лишь самый авторитетный из епископов Поместной церкви. Христианство раскололось. Папы римские быстро прибрали Запад к рукам, норовя диктовать свою волю светским государям. Власть – сладкий кус, и порой папскую тиару напяливало на себя одновременно несколько человек, осыпая друг дружку проклятиями и анафемами. Престиж церкви падал. Недаром, как точно подметили авторы умного учебника по истории Средних веков И.А. Мишина, Л.Н. Жарова и А.А. Михеев, у нас народные восстания поднимались «за правильного царя», а в Европе – «за правильную веру». Аппетиты папства росли, и с течением времени преемники апостола Петра присвоили себе право за деньги подселять грешников в рай. Звалось это чудо «индульгенциями». Смысл в чём? Католики считали, что спастись можно, лишь совершив некоторое количество добрых дел. Сколько, Бог весть. Обычному человеку, во всяком случае, не до совершения добрых дел. Однако на заре времён святые угодники совершили огромное количество добрых дел, создав некий «банк сверхдолжных заслуг», и папа, в качестве президента этого банка, может за определённую сумму выделить часть заслуг убийце, вору или насильнику, обеспечив их тёпленьким местечком в раю, а не положенным горяченьким в аду. Народ возмутился.
31 октября 1517 года монах-августинец Мартин Лютер прибил к дверям церкви в Виттенберге 95 тезисов против торговли индульгенциями, положив начало Реформации. Лютер отвергал непогрешимость папы, уравнивал мирян со священниками и учил, что на папу римского рассчитывать смешно, спастись человек может лишь верою в Господа. Швейцарец Жан Кальвин пошёл дальше. По его мнению, спастись сам человек не может ни с помощью добрых дел, ни с помощью папы, ни с помощью веры. Господь, говорил Кальвин, заранее предопределил, кто спасётся, а кто нет, и, хоть ты тресни, изменить этого не в силах. Но как узнать, куда тебя определил Бог? И Кальвин в запале борьбы с папством сам не заметил, как вывернул христианство наизнанку. Согласно его воззрениям, узнать, куда определил тебя Господь, легко. Спасённым Отец Небесный уже здесь являет знаки Милости Своей. А знаки простые: здоровье, успех и, конечно, богатство. Забавно у Кальвина вышло: традиционное христианство было религией бедных («Легче верблюду пройти в игольное ушко…» и так далее), кальвинизм стал религией богатых. Настолько религией богатых, что в некоторых общинах разорившегося купца переставали пускать в церковь, а с бедностью боролись, вешая бедняков (чего их жалеть, их сам Господь проклял). Кальвина мы с вами ещё вспомним.
Жан Кальвин правил некоторое время в Женеве. В городе были запрещены азартные игры, пение нерелигиозных песен. Каждая минута жизни горожан контролировалась властями. Запрещалось возвращаться домой позже девяти часов вечера. Супружеская неверность каралась смертной казнью. Смертной казни могли подвергнуть ребёнка за непочтительное отношение к родителям. На свадьбах не допускалось никакой музыки. Были запрещены театры и беллетристика. Ничто не должно было отвлекать людей от работы. Даже Рождество было рабочим днём. Умный мошенник Вольтер говорил о Кальвине, что тот открыл двери монастырей не для того, чтобы выгнать оттуда монахов, а для того, чтобы загнать туда человечество.
Англиканство.
Пока на континенте разгоралась Реформация, в Англии властвовал тихий и незлобивый король Генрих VIII, в силу кротости характера перебивший народу раза в три больше, нежели наш Иван Грозный (как гласил французский словарь Ларусса издания 1903 года: «прозванный за свою жестокость Васильевичем»). Генриха папизм устраивал от и до, его именем даже подписан трактат, направленный против Лютера. Папа, в свою очередь, удостоил Генриха за поддержку титулом «Вернейшего чада Апостольского Престола». Жили бы они душа в душу, кабы не слабость короля. Очень уж он любил жениться. Первый раз жениться легко, второй раз сложнее. Развестись ведь надо. Церковь на разводы смотрела косо и заупрямились. Женилка у Генриха чесалась всё сильнее (на Анну Болейн, которую он потом обезглавит вместо развода), а папа артачился. Женилка победила. В 1532 году по настоянию Генриха Синод епископов Англии постановил признать английскую церковь независимой от Рима, а примас (первенствующий епископ) Томас Кранмер разрешил королю развестись с Екатериной Арагонской и жениться на Анне Болейн. Спустя два года парламент специальным актом подчинил английскую церковь непосредственно королю. Монастырские земли были конфискованы в пользу казны.
