Посыльный принес известие о несчастье сначала Миранде, а не Рейчел. В качестве леди Эджмонт, кузины пострадавшей, ее сочли более значимым членом этой семьи.
Врач, невысокий, лысеющий мужчина с черной бородой, перехватил Шрива и Миранду в холле у палаты Рут. Он торопливо начал рассказывать о состоянии пострадавшей.
– Сотрясение мозга, переломы ребер, перелом правой руки...
Миранда слушала его белая как снег. Ее мать. Несчастный случай с ее матерью.
– ...многочисленные ушибы, порезы и, возможно, внутренние травмы. Один удар, вероятно, копытом лошади пришелся в область селезенки.
Миранда выслушала все, что он сказал, а потом впервые в своей жизни упала в обморок.
Сквозь туман проступило лицо Шрива, склонившегося над ней. Врач с озабоченным видом держал перед ее носом нюхательную соль. Закашлявшись, она отстранила его руку.
– Простите, – были первые ее слова.
– Не извиняйтесь. – Врач закрыл бутылочку. – Это мне надо извиниться перед вами. Вы слабая женщина, а я перечислял все травмы, будто вы были моим коллегой.
– Я хотела знать все, – возразила Миранда. – Я хотела знать самое худшее. Моя мать будет жить?
Врач удивленно поднял бровь и посмотрел на Шрива.
– Мне казалось, что вы – кузина пострадавшей.
Внезапно Миранде стало все безразлично. Игра окончена. Генри Келлер все знал; он доложит обо всем Батлеру, как только пройдет достаточно времени на возвращение запроса из Англии. Они со Шривом узнали то, что хотели узнать. К несчастью, информация не принесла никакой пользы. Хуже того, пострадала ее мать.
– Я ее дочь.
Миранда потянулась и нашла руку Шрива. Он ободряюще сжал ее. Миранда спустила ноги с кушетки и встала, опираясь на руку мужа.
Врач переводил взгляд с одного на другого. Глаза мужчины за темными очками смотрели на него, но что-то в их немигающем взгляде вызывало у него беспокойство. Он поежился.
– Мой муж – слепой, доктор, – раздраженно сказала Миранда. Ее лицо было сердитым.
Врач откашлялся, ему явно было неловко.
– Он умело это скрывает.
– Благодарю, – сказал Шрив.
– Я бы хотела видеть мою мать.
– Конечно. Следуйте за мной. Конечно, я не могу сделать... – Окончательно смутившись, он повернулся к двери и начал возиться с замком.
Миранда равнодушно следила за его действиями.
– Я понимаю, доктор.
– Конечно. – Он вздохнул и повел их по коридору. – Сейчас, когда вы увидите ее, она вас не узнает. Она спит, потому что я дал ей опиум, чтобы облегчить страдания. При ней находится медсестра, которая делает холодные компрессы из снега, чтобы снять опухоль и жар.
– А она не простудится?
– Это маловероятно, особенно если в комнате тепло. Зима – хорошее время года для лечения ушибов, потому что много снега. – Доктор, очевидно, говорил о своем любимом методе лечения. – Мы не знаем, что слышат люди, находясь без сознания. Особенно если они находятся под действием лекарств. Говорите с ней так, будто вы верите, что она поправится.
– А она поправится, доктор? – От слабости и страха за мать голос Миранды дрожал.
Положив руку на ручку двери, врач тяжело вздохнул.
– Она очень хрупкая женщина, а лошади такие огромные.
Они прошли по коридору и чуть не столкнулись с Рейчел и Виктором.
– Миранда! – Рейчел была бледна. Виктор поддерживал ее за талию, чтобы она не упала. Миранда, – жалобно повторила она.
– Рейчел. – Миранда раскрыла объятия, и ее младшая сестра бросилась к ней. Слезы струились по щекам Миранды; она прижимала к себе сестру и что-то успокаивающе ей нашептывала. Трое мужчин беспомощно стояли рядом, не зная, чем утешить сестер.
Наконец Рейчел взяла себя в руки и дрожащей рукой начала шарить в кармане в поисках платка.
– Ты видела ее?
– Еще нет. Мы как раз шли к ней. – Миранда продолжала обнимать Рейчел за плечи. – Доктор... простите, я не знаю вашего имени.
– Томпсон, мадам.
– Доктор Томпсон только что объяснил мне, что мама сейчас без сознания.
– О! – Рейчел зажала рот рукой. Слезы опять потекли у нее из глаз.
– Но это только потому, что доктор дал ей лекарство, чтобы она не страдала от боли, – поспешно успокоила ее Миранда.
– Рейчел, это самое разумное, – впервые заговорил Виктор. Его голос был глухим и печальным. – Она такая хрупкая. Она не должна страдать.
Рейчел перевела взгляд с одного на другого.
– Но я хочу поговорить с ней. Я должна с ней поговорить. Она должна поправиться. Ведь она поправится, правда, доктор?
Не зная, что ответить, врач посмотрел на Миранду.
