– Я обещаю сделать все, что в моих силах. Рейчел испуганно вскрикнула, и Виктор прижал ее к себе.
– Тише. Ты должна быть мужественной.
– Слезами горю не поможешь, Рейчел, – подтвердила Миранда.
– Может быть, вам лучше не ходить к ней, пока она не придет в себя, – мягко посоветовал врач.
Рейчел сразу же подняла голову и вытерла слезы.
– Я должна ее увидеть.
– Тогда вам придется быть очень мужественной и не плакать, потому что она может услышать вас и подумать, что умирает. Мы хотим внушить ей надежду, что она будет жить. – Врач открыл перед ними дверь.
Сиделка как раз поправляла холодный компресс на голове Рут. Увидев врача и посетителей, она отошла от кровати.
– О! – невольно вырвался у Рейчел сдавленный стон.
Врач нахмурился, но и Миранда тоже с трудом скрыла свой шок.
Голова ее матери была забинтована. Под глазами были большие темные круги. Правая рука была в гипсе и покоилась на подставке. Рут была обложена грелками со льдом. Грудь Рут тоже была перебинтована.
Миранда почувствовала, как холодеет ее кровь, но она решительно взяла себя в руки.
– Мама. – Продолжая обнимать Рейчел за плечи, она повела сестру к кровати. – Мама, мы здесь.
Рут по-прежнему лежала неподвижно.
Рейчел переводила взгляд с матери на сестру и наоборот. Кожа на лице Рут была почти прозрачной. Миранда сжала плечи сестры.
– Поговори с ней, Рейчел.
– М-мама, мы з-здесь, с тобой. Миранда взяла левую руку матери. Ногти были синими, а пальцы совсем холодными.
– Мама, я обо всем позабочусь. Поправляйся быстрее, чтобы мы все вместе могли поехать в Чикаго. Мама, ты нужна мне. У нас со Шривом будет ребенок.
Рейчел покраснела.
– В самом деле? Миранда пожала плечами.
– Да, – солгала она. – Правда, Шрив еще не знает.
– Как замечательно! – Рейчел слабо улыбнулась. – Я стану тетей.
– Да. Ты должна очень быстро поправляться, мама, – продолжала Миранда. – Ведь ты скоро станешь бабушкой.
Может быть, ей только показалось, что уголок рта Рут чуть дрогнул.
– О, это замечательно, мадам. Вы станете бабушкой. – Доктор Томпсон взял руку Рут и проверил пульс. – Очень хорошо, – сообщил он. – Вы сильная женщина. Сейчас вам надо отдыхать, чтобы процесс выздоровления не прервался.
Миранда слабо улыбнулась.
– Мама. – Она наклонилась и поцеловала мать в щеку. – Мы скоро вернемся.
Рейчел тоже поцеловала мать.
– Я люблю тебя, мама.
В холле Миранда бросилась в спасительные объятия Шрива. Крепко прижав ее к себе, он ощутил, как ее тело сотрясает нервная дрожь. Миранде никогда еще не было так плохо. Внутри у нее все горело огнем. Страх волнами накатывал на нее. Если ее мать умрет, она будет виновата в этом. Неужели эта история никогда не кончится? Боже правый! Неужели ее мать – это Гертруда, королева Дании, безвинная жертва кровавой дуэли между Гамлетом и Клавдием?
Мысленно она начала молиться.
– Как она? – спросил Виктор у Рейчел. Девушка, как слепая, приблизилась к нему.
– Ужасно.
Виктор говорил очень тихо, но Миранда сразу же очнулась от своих мыслей.
– Маловероятно, что кто-то мог сбить ее случайно. Она была в черном на покрытой снегом улице. Обледеневшая дорога? Сбежавшие лошади? И вообще что она делала на улице в этот ранний час?
– Сенатор Уолдрон прислал за ней, – объяснила Рейчел.
– Интересно, так ли это на самом деле, – задумчиво произнес Шрив.
Лицо Виктора помрачнело; в нем четко проступили индейские черты.
– Вы намекаете на то, что кто-то хотел ее убить. Но она – женщина, леди. Никто не воюет с женщинами.
Миранда высвободилась из объятий Шрива. Ее гневный взгляд остановился на товарище ее детских игр.
– Не говори глупости, Виктор. Индейцы и белые много лет убивали женщин друг друга. И детей тоже.
– Но не на улицах Вашингтона.
– Убийцы остаются убийцами, независимо оттого, где они живут. Я уверена, что в тех фургонах, которые вы с отцом отправили на неплодородные земли, тоже были женщины и дети.
– Миранда! – воскликнула Рейчел. Виктор побледнел.
– Я... я заслужил это.
