– Шрив Катервуд! – Она в сердцах хлопнула рукой по кровати и вновь начала мерить шагами комнату. – Ты не искренен со мной. Я прожила с тобой ровно половину своей жизни. Я же видела тебя любого, пьяного как свинья, раненого, больного, совсем обессилевшего как...
– О, моя голова! – Он потянулся за компрессом и опять положил его себе на лоб. – Эти сравнения. Эти гиперболы. Ужасно. Ужасно. А где пятистопный ямб? Умоляю тебя. Говори не больше, чем тебе необходимо.
– Глупый как осел, – с милой улыбкой добавила она.
Он опять застонал, на этот раз с новой силой.
Она подошла и присела на край кровати, низко наклонившись к нему.
– Шрив, – прошептала она, – прошу, скажи мне правду.
Он открыл один глаз, но больше на его лице не дрогнул ни один мускул.
Она не могла не заметить, как он был бледен. И с этой бледностью резко контрастировали темная бородка и черные круги под глазами.
– Это все жара...
– Нет.
– Значит, я что-то съел.
– Нет.
– Тогда выпил.
– Нет.
– Сдаюсь.
– Это последствия ушибов? – Ее пальцы прикоснулись к влажным волосам у него на висках. С непередаваемой нежностью она провела большим пальцем по линии его бровей там, где проходил шрам.
Он перестал улыбаться, вспомнив о том ужасе, который совсем недавно пережил. Только благодаря огромному самообладанию он удержался, чтобы не задрожать. Лишь спустя несколько минут он окончательно взял себя в руки и улыбнулся.
– У меня разболелась голова. Но я был у врача, и он сказал, что это все пройдет.
– Ты был у врача?! – недоверчиво воскликнула она.
– Ну да. Я подумал, что должен это сделать. Она побледнела, и ее глаза наполнились слезами.
– В разное время за последние пятнадцать лет тебя кололи ножом, ты чуть не сгорел, у тебя были приступы лихорадки...
– Стихом, пожалуйста, – прервал он ее. – Говори стихом.
Она зажала ему рот рукой.
– ...но несмотря на это ты ни разу не был у врача.
Он поцеловал ее ладонь, пощекотав ее кончиком языка так, что она отдернула руку, и усмехнулся.
– Миранда! Ты все преувеличиваешь. Я не был у врача, потому что у меня не было необходимости туда идти.
Она покачала головой. Слезы медленно потекли у нее по щекам, и одна слезинка попала ему на руку.
– Любимая, не плачь. Все это пустяки. Врач сказал, что все это пустяки.
– Пустяки. – Она всхлипнула.
– Я же говорил тебе. Он сказал, что все пройдет.
– Головные боли?
– Да.
– И это все?
– А что еще могло быть?
Она пристально посмотрела на него.
– Что-то еще, о чем ты мне не говоришь. Он провел рукой по своему полуобнаженному телу.
– Мне нечего скрывать.
Она положила руку ему на грудь.
– Нет, есть. Это сделал Траск, верно? Ничего не было бы, если бы я не была так одержима местью. С тобой что-то произошло, и в этом виновата я.
Он взял ее руки в свои и поднес к губам.
– Перестань. Я не хочу, чтобы ты плакала из-за того, что уже давно прошло и предано забвению.
Она грустно вздохнула и прижалась щекой к его влажной от пота груди. Исходящий от него мужской запах заставил ее затрепетать. Она слышала, как сильно бьется его сердце.
Он притянул ее к себе, и она улеглась на кровать рядом с ним.
– А теперь успокойся. Слишком жарко, чтобы так волноваться.
– Я чувствовала, что что-то не так. – Она повернулась на бок и закинула одну ногу ему на бедро. – Ты никогда в жизни не допускал ошибок в мизансценах.
Он ничего не ответил. Вместо этого его рука скользнула между их телами и нашла ее грудь. Его пальцы нежно сжали сосок. Шуршание шелка слилось с ее вздохом.
